Карин Монк - Сердце воина
Ариэлла улыбнулась:
– Мой клан по праву гордится этим.
– Маккендрики гордятся всем, что делают, – заметил Малькольм. – Стоило им понять, что они способны научиться самообороне, а мне – найти верный метод обучения, как люди ревностно принялись за дело.
– Они охотно учатся. Детей с раннего детства стараются приохотить к рукоделию, музыке, акробатике, письму. С течением времени выяснится, кто в чем больше преуспевает. Тогда начинается углубленное освоение избранных направлений. То, что было игрой, превращается сначала в науку, потом в страсть и, наконец, в источник наслаждения на всю жизнь.
Малькольм отпил вина, вспоминая уроки своего детства. Отец заставлял сына, едва научившегося ходить, таскать за собой деревянный меч. Впоследствии лэрд Макфейн побуждал его бороться со сверстниками и никогда не выслушивал жалоб сына на ушибы и синяки. С четырех лет Малькольм ездил верхом, еще немного – и он потехи ради научился пронзать на скаку копьем подвешенный на веревке мешок с опилками. За этим последовали упражнения в стрельбе из лука, занятия с боевым топориком, метание кинжала. Чем старше он становился, тем сложнее становились игры: теперь сразу по нескольку человек нападали на него из засады. Малькольм окреп и уже получал удовольствие, нападая сам или отражая чужое нападение. Когда ему исполнилось девятнадцать лет, отец поручил Гэвину подготовить будущего лэрда. Незадолго до этого сын Гэвина умер, а жена утопилась, сломленная горем. Гэвин, гордый оказанной ему честью, усердно учил юношу всему, что знал сам о военном искусстве. С тех пор минуло много лет, но Малькольм с удовольствием вспоминал о тех неустанных занятиях. Только они сделали его великим воином, предводителем войска. Ведь повести в бой армию – мечта каждого вождя, только победа дает ему право гордиться собой. Но видеть в этом источник наслаждения?
– Так если Кэмпбеллы придут нам на помощь, нам придется расплачиваться с ними своими изделиями? – спросила Ариэллач.
– Отчасти, – прозвучало в ответ. – Но посулить оплату – не значит получить защиту. Я должен был заручиться гарантиями, добиться обязательств, более надежных, чем обычные отношения между оказывающими услуги и принимающими их, то есть нами.
Ариэлла настороженно посмотрела на него. Опять он говорит о себе как о члене клана!
– Стремясь упрочить связи, я предложил Кэмпбеллам прислать сюда людей, которые обучались бы искусствам, соответствующим их склонностям. Освоив это, они могли бы, вернувшись, прививать усвоенные навыки соплеменникам.
– Но на то, чтобы научиться ткать и играть на волынке, нужны годы! – возразила Ариэлла. – Это не освоишь за месяц-другой.
– Верно. Значит, отношения будут длительными. Сначала мы обучим одних людей, потом других. Можно даже предложить особую летнюю программу для детей, которые начнут обучаться акробатике и жонглированию.
Наконец-то Ариэлла догадалась, о чем речь.
– Кэмпбеллы зачастят к нам, завяжут с нами дружеские отношения, и у этого клана появится куда больше оснований прийти нам на помощь в случае нападения: ведь они должны будут защищать своих соплеменников, гостящих у нас.
Малькольм кивнул:
– Маккендрики тоже смогут посещать Кэмпбеллов. Мужчины будут совершенствоваться в воинском искусстве, женщины – завязывать знакомства и обмениваться хозяйственным опытом.
– Почему бы женщинам не осваивать вместе с мужчинами ратное ремесло?
Малькольм сдержал улыбку.
– Думаю, Кэмпбеллы сочтут это слишком необычным. Впрочем, попробуй сделать им такое предложение, если соберешься с духом.
Многообещающие идеи Макфейна вдохновили Ариэллу. Установив связи с другими кланами, они будут все больше узнавать друг о друге. Это станет залогом дружбы, а дружба обеспечит мир. Ни у кого уже не возникнет желания решать споры силой. План заслуживал одобрения.
– Лэрд Кэмпбелл согласился с этим предложением?
– Да. И не только он, но и Гранты, Фрейзеры, Макгрегоры. Однако прежде чем предлагать им направить к нам первых гостей, я должен был заручиться одобрением – твоим и совета.
– Что же сказал совет?
– Энгус и Дугалд сначала колебались, но я предвидел это. Твой клан много лет жил в изоляции, поэтому людям не по себе при мысли, что у вас появятся чужаки. А вот Гордон быстро смекнул, что подобное соглашение сулит много выгод.
– Я тоже это понимаю, – сказала Ариэлла. – Моему народу полезно завести друзей и делиться с ними мыслями и опытом.
– Прекрасно! Завтра же мы пошлем двух гонцов, они посетят все четыре клана и подтвердят наше согласие.
«Мы»! Она уставилась в тарелку. Нельзя позволить Макфейну остаться здесь. Ее план составлен ради его же блага, а не во вред ему. Разве Ариэлла виновата, что он не может стать ее избранником? Ответственность за это лежит на нем. Только Макфейн виноват в несчастье, случившемся в ту страшную ночь с его кланом! Да и потом он опускался все ниже и ниже.
Малькольм поднял кубок, и девушка, заметив, что он почти полон, испугалась. Такой могучий человек должен осушить кубок до дна, иначе снадобье не подействует.
– Почему ты не пьешь, Макфейн? – спросила она, взяв кувшин. – Допей, я налью тебе еще.
В его глазах вспыхнуло любопытство.
– Раньше ты не просила меня пить. Это на тебя не похоже.
– А я и не прошу. Просто мне захотелось доставить тебе удовольствие. – Она поставила кувшин.
Ариэлла вела себя так, словно он обидел ее. Но чем? Малькольм отхлебнул немного вина – только из любезности. Пить ему не хотелось: он слишком устал. Путешествие отняло у него все силы, поэтому вино вызвало сонливость.
– Фрейзеры рассказали мне забавную историю, – проговорил он, желая загладить неловкость. – Небылицу о том, будто ваш клан владеет каким-то мечом.
– Неужели? – с деланным равнодушием отозвалась Ариэлла.
– Фрейзеры считают, что древний меч, обладающий волшебной силой и принадлежавший основателю вашего клана, находится у вас до сих пор.
– Мой клан основан более четырехсот лет назад, – усмехнулась девушка. – Помнишь, приехав сюда, ты увидел, как заржавели наши мечи? Впрочем, сомневаюсь, что среди них есть столь древнее оружие.
– Я убеждал их, что не слыхивал о таком мече, но, по их мнению, он существует. Вот мне и пришло в голову: а не дошла ли эта легенда до Родерика? Уж не поэтому ли он так неистово хочет покорить ваш клан? Вдруг негодяй надеется, что тогда ты вручишь меч ему?
– Понятия не имею, дошли ли до него эти россказни, – солгала Ариэлла. – Мне он ничего об этом не говорил. Чего тут мудрить? И без того ясно, почему Родерик мечтает стать лэрдом: он беден, командует грязным сбродом, и идти ему некуда.
