Татьяна Алексеева - Резанов и Кончита. 35 лет ожидания
– Ну что, идем заниматься? – улыбнулась девушка сбежавшимся к ней со всех сторон детям. Те в ответ громко загалдели, кто-то радостно, кто-то – немного разочарованно. Однако все, даже не слишком усердные в учебе малыши поспешили вслед за учительницей с гораздо большей охотой, чем за другими преподававшими в миссии белыми людьми. Это уже давно заметили и все учителя, и сама Кончита: индейские дети любили ее больше всех и слушались лучше, чем кого-либо еще. Впрочем, особой зависти у коллег успехи молодой женщины не вызывали – большинство из них видели не только то, что ее с удовольствием слушаются ученики, но и то, что она работает намного больше остальных.
В окружении стайки весело болтающих бронзовокожих детей Кончита вошла в белое здание и отперла одну из учебных комнат. Юные индейцы, продолжая о чем-то шушукаться и хихикать, расселись за парты. Учительница тоже села за свой стол и потянулась к лежащей на нем стопке бумаг, одновременно еще раз оглядывая свою группу. Что-то мало сегодня к ней пришло ребят… Лусия и Мария, правда, еще на прошлой неделе предупредили, что не смогут посещать уроки, пока болеет их мать, а им приходится нянчиться с младшими сестрой и братом. Педро, разумеется, опаздывает – как всегда. А вот где, интересно, остальные?
– Кто-нибудь знает, где Елена и Хулио с Хосе? – обратилась она к ученикам. Те завертелись на партах и снова загалдели, переспрашивая друг друга о своих отсутствующих товарищей – точно о них, как поняла Кончита, никто ничего не знал.
– Быстрый и Красный Лист вчера говорили, что утром пойдут ловить рыбу – наверное, они там не заметили, что уже время в школу идти, – вспомнила наконец сидевшая на последней парте девочка.
Кончита снисходительно кивнула:
– Опять придется их после уроков оставлять и повторять то, что они пропустили! Только называй их не Быстрый и Красный Лист, а Хосе и Хулио, – поправила она ученицу.
– Да, да, Хосе и Хулио, – смущенно опустила та глаза.
– Ладно, а что с Бабочкой… ой, то есть Еленой? – продолжила расспросы учительница. Но теперь уже все ее подопечные отрицательно замотали головами: почему не пришла на урок скрытная девочка, до крещения носившая длинное имя Бабочка-показывает-красивые-крылья, не знал никто.
Кончита вздохнула и уселась за свой стол. Больше ждать опоздавших было нельзя – ученики уже начали перешептываться и глазеть в окно, и если прямо сейчас не занять их каким-нибудь заданием, порядка на уроке уже не будет.
– Начнем с чтения, – сказала она. – Кто первый?
– Я! Можно? Пожалуйста! – как всегда, вызвалась сидевшая на первой парте Хуанита. Учительница с улыбкой кивнула, и девочка тут же наклонилась к раскрытому перед ней сборнику испанских сказок и прижала палец к верхней строке.
Но в этот день Хуаните не удалось показать учительнице и однокашникам, как хорошо она умеет читать по-испански. Не успела девочка прочитать первую фразу, как дверь класса распахнулась, и в него неуверенно заглянули оба опоздавших мальчишки. Кончита, надеясь, что они не помешают Хуаните читать, кивнула им и жестом велела входить и идти на свое место, но опоздавшие продолжали робко жаться в дверях и смотреть на нее умоляющими глазами. Это выглядело так странно по сравнению с их обычным, весьма далеким от идеала поведением, что Кончита невольно забеспокоилась и мягко остановила читающую девочку:
– Хуанита, подожди минутку. Мальчики, что случилось? Проходите и садитесь, урок уже начался!
Хулио и Хосе вошли в класс, но идти к своей последней парте почему-то все-таки не спешили.
– Сеньорита учительница! – неуверенным голосом заговорил Хулио. – Мы сейчас были у Бабочки… у Елены… Она не сможет сегодня прийти, у нее братик очень болен, они там плачут все…
– Что же вы сразу не сказали?! – вспыхнула Кончита, но тут же сдержала себя и заговорила с детьми спокойным и доброжелательным тоном: – Скажите, вы не знаете, папа Елены еще не ходил в миссию за нашим врачом? Если нет, я сейчас сама его туда пришлю!
Мальчики поджали губы и снова с сомнением переглянулись. Учительница присмотрелась к ним еще внимательнее и решительно направилась к двери – ей все стало ясно.
– Так, – сказала она, поворачиваясь к остальному классу, – я сейчас уйду и, скорее всего, не успею вернуться к концу урока. Пожалуйста, прочитайте десять страниц, а потом идите к сестре Ирене на следующий урок. Хосе, Хулио, вы тоже садитесь читать! А ты, Эстебан, – нашла она глазами самого старшего из учеников, – проследи, пожалуйста, чтобы все вели себя тихо.
Большинство учеников не смогли сдержать радостные улыбки. Сеньорита Аргуэльо, конечно, была очень доброй учительницей и очень редко ругала нерадивых учеников, да и на уроках у нее всегда было интереснее, чем у других преподавателей миссии, но все-таки возможность провести целый час без присмотра взрослых казалась им гораздо более заманчивой. Хулио и Хосе с мрачным видом направились к своей парте – мальчики сразу поняли, что учительница пойдет к Елене домой, и надеялись, что она возьмет их с собой и попросит показать туда дорогу. Но сеньорита Аргуэльо и так знала, где живет каждый из ее учеников, а в случае чего, всегда могла узнать, как найти нужный ей дом, у местных жителей.
Она в последний раз оглянулась на пока еще сидевших тихо, но уже обменивавшихся озорными взглядами детей и вышла за дверь. Коллеги, конечно, опять будут сердиться на нее за то, что она оставила учеников без присмотра, а уж если дети в ее отсутствие сбегут с урока или что-нибудь натворят… Впрочем, Кончите уже случалось оставлять маленьких индейцев одних, и обычно они все равно вели себя спокойно – во всяком случае, у нее дети шалили гораздо меньше, чем у не спускающих с них глаз других миссионеров. Да и не могла она теперь поступить по-другому, здоровье заболевшего младенца, которого суеверные родители не хотели показывать докторам, было важнее, чем хорошее поведение учеников!
Прибежав в противоположное, медицинское, крыло миссии, девушка подскочила к первому попавшемуся ей на пути врачу и потащила его к дверям, на ходу объясняя, что случилось:
– Доктор Лопес, вы сейчас не заняты? В поселении опять больной ребенок, которого от нас прячут! Да, брат одной нашей ученицы. Идемте скорее!
Молодой врач заспешил вслед за учительницей, даже не пытаясь остановить ее и как следует выспросить о том, уверена ли она в том, что ей рассказали дети. Это был уже далеко не первый случай, когда она приводила его или других врачей к заболевшим индейцам и чуть ли не силой заставляла тех соглашаться на медицинскую помощь. Лопес знал, что будет дальше: сначала Мария Консепсьон будет ласково убеждать индейцев показать ему ребенка, потом, если они заупрямятся, накричит на них и пригрозит, что их обвинят в намеренном желании его погубить, а потом, если и это не подействует, просто посмотрит матери малыша в глаза и потребует у нее отнести его к врачу таким голосом, что та испуганно отпрянет и сдастся. Ну а дальше придет время действовать ему…
