Эллен Джоунс - Роковая корона
Оставив свое войско разбивать лагерь за дворцовыми стенами, Жоффруа в сопровождении свиты въехал во двор и спешился. Несколько конюхов тут же бросились к нему, чтобы принять его лошадь.
— Клянусь Господом, никогда не дал бы ему четырнадцати лет, — произнес Брайан. — Он развит не по годам. Жоффруа Прекрасный — неплохое прозвище.
Даже Мод не могла отрицать, что граф красив, грациозно элегантен и держится с достоинством. Жоффруа Анжуйский был среднего роста, тонкокостный и гибкий, сложением напомнивший Мод поджарую борзую. Голубые глаза были обрамлены невероятно длинными ресницами. Золотые с рыжеватым отливом кудри мягкими волнами ниспадали на плечи. Молочно-белая кожа лица была безупречна; над верхней губой, на щеках и подбородке виднелся мягкий пушок. Одет он был поистине роскошно: синяя льняная туника, расшитая золотыми цветами; зеленый шелковый плащ с такой же вышивкой и лентами; мантия, скрепленная на правом плече драгоценной брошью и подбитая беличьим мехом; темно-синие кожаные башмаки и зеленые чулки. Синий головной убор украшали геральдический золотой лев, идущий с поднятой правой передней лапой и смотрящий вправо, и желтый цветок.
— Действительно, хорошенький, и прекрасно это понимает, — шепотом сказала Мод Брайану. — Он самодоволен, как павлин. Что это за цветок у него?
— Спросите его сами.
— Что за цветок вы носите, милорд? — спросила Мод Жоффруа после того, как они обменялись высокопарными приветствиями.
Бросая друг на друга настороженные взгляды, нормандские и анжуйские придворные слонялись по большому залу герцогского дворца в ожидании, когда поставят столы, чтобы разместить всю свиту Жоффруа. Кроме воинов граф привез с собой знатных баронов и множество молодых аристократов.
— Planta genesta? — переспросил он ломающимся мальчишечьим голосом, в котором уже чувствовался мужской тембр, и прикоснулся к желтому цветку изящными остроконечными пальцами, усыпанными множеством перстней. — Это цветок ракитника, который по весне превращает поля Анжу и Майна в золотой ковер. — Граф сделал паузу, желая удостовериться, что столь поэтичный образ произвел впечатление на Мод. — Я принял его в качестве своей эмблемы. — И он гордо указал на золотые цветы, которыми были расшиты его одеяния.
— Я так и подумала.
— Я собирался изобразить этот цветок на моем щите, когда ваш отец будет посвящать меня в рыцари, но предпочел все же четырех золотых львов, стоящих на задних лапах. В конце концов, всем известно, что лев — символ Анжу, а смысл planta genesta пока что понятен не всем.
— Так что же именно он означает? — спросила Мод.
В глазах Жоффруа отразилось холодное презрение, с которым Мод предстояло свыкнуться в грядущие месяцы.
— Я ведь уже сказал: цветок ракитника — моя эмблема. Со временем никакого иного значения не понадобится.
Воцарилось напряженное молчание. Ноздри Жоффруа слегка раздувались, юноша пристально оглядывал зал.
— Где король Генрих? Я полагал, что он поприветствует меня, когда я приеду.
— Король страдает от небольшого недомогания и передает вам свои глубочайшие сожаления, — ответил Брайан. — Он надеется, что в течение недели уже будет готов отправиться в путешествие.
— Это очень неприятно, ведь я рассчитывал, что меня и моих спутников посвятят в рыцари безо всяких проводочек. А сразу за посвящением последует церемония обручения. — Лицо Жоффруа порозовело от скрытого раздражения. — Мой отец будет весьма расстроен, узнав о задержке.
— Это вопрос всего лишь нескольких дней, милорд, — успокоительно произнес Брайан. — Король надеется, что за это время вы с принцессой Мод сможете лучше узнать друг друга.
Жоффруа искоса бросил на Мод неуверенный взгляд.
— О! Что ж, в таком случае, ожидание будет приятным. — Он элегантно поклонился. — Я должен поставить в известность моих спутников. Прошу прощения, что покидаю вас.
— Он далеко не кроткого нрава, — заметил Брайан, глядя на Жоффруа, присоединившегося к своим товарищам. — Насколько я могу судить, настоящий анжуец. — Он улыбнулся, взглянув на Мод. — Вы оба напоминаете мне пару диких котов, ходящих кругами и пытающихся понять, кто перед ними — враг или друг.
Глядя на веточку ракитника, покачивающуюся на шапке Жоффруа, Мод почувствовала, что уже знает ответ на этот вопрос.
Проходили дни, и стало очевидно, что они с Жоффруа не привыкнут друг к другу, хотя Мод не могла не признать, что юный граф изо всех сил пытается наладить с ней сердечные отношения.
— Не хотите ли поехать на прогулку, мадам? — спросил Жоффруа однажды утром, через неделю после своего прибытия.
Король все еще оставался в Англии, и граф начинал выказывать признаки нетерпения, но пока что изо всех сил сдерживался. Только что он преподнес Мод подарок — кожаный кнутик для верховой езды. Стараясь произвести впечатление на невесту, Жоффруа каждый день пытался удивить ее очередным подношением: лиможской шкатулкой изысканной работы, которая напомнила Мод такую же шкатулку, подаренную Стефаном; книгой в кожаном переплете с латинскими стихотворениями Катулла, очень редкой и ценной; отрезом великолепного шелка янтарного цвета с золотыми и серебряными нитями, привезенным торговым караваном из каких-то отдаленных уголков Востока…
— Я уже ездила на прогулку утром, — ответила Мод. — Быть может, попозже.
Она сидела на каменной скамье под раскидистыми ветвями огромного каштана, подставив лицо неярким солнечным лучам, пробивавшимся сквозь молодую зеленую листву.
— Да, прекрасно… боюсь, в Руане почти нечем заняться.
— Да, — пробормотала она, — то ли дело Лондон.
— Или Анжу, — немедленно добавил Жоффруа. — Вам должен понравиться Анже — это моя столица. Не говоря уже о превосходных лошадях и непревзойденных охотничьих угодьях, у нас одна из богатейших в Европе библиотек. Я не сомневаюсь, что на вас, с вашими учеными склонностями, она произведет впечатление.
— Что вам известно о моих склонностях? — спросила заинтригованная Мод.
— Боже праведный, мадам, вы бы лучше спросили, что мне не известно! К примеру: я знаю, что вы — великолепная наездница, играете в шахматы и бегло говорите по-латыни. — Жоффруа скромно потупил глаза. — Конечно, я тоже овладел всеми этими искусствами.
— Вот вы действительно произвели на меня впечатление, — искренне призналась Мод, одарив его милостивой улыбкой.
И в самом деле, раннее развитие и удивительно многосторонние способности Жоффруа порой внушали ей благоговейный страх: этот юноша был высокообразован, отлично осведомлен о текущем состоянии дел в Европе и серьезно интересовался литературой и историей.
