Эптон Синклер - Замужество Сильвии
– Ты спросил его, папа? – сказала Сильвия.
– Да.
– Что же он сказал?
– Что сказал, дочка… – Майор с силою швырнул свою сигару в камин. – Это было в высшей степени неприятно! Чрезвычайно неприятно!
Бледное старое лицо майора покрылось багровыми пятнами.
– Расскажи мне все по порядку, папа, – мягко, но настойчиво сказала Сильвия.
– Бедный юноша… Разумеется, он не мог не почувствовать себя обиженным оттого, что я нашел нужным обратиться к нему с подобным вопросом. Такие вещи не делаются, дитя мое! Он подумал, что я считаю его много хуже других молодых людей, если нахожу нужным осведомляться о подобных вещах.
Старик замолчал и опять взволнованно зашагал по комнате.
– Что же дальше, папа? – спросила Сильвия.
– Ну, он сказал, что в таких вопросах следует полагаться на честь мужчины, которого выбираешь своим зятем. Понимаешь, дитя мое, в каком неловком положении я очутился? Ведь я не мог даже намекнуть ему, почему меня так беспокоит этот вопрос. Я боялся сказать ему что-нибудь такое, что могло бы унизить твоего мужа.
– Дальше, дальше, папа…
– Ну вот, я говорил с ним по-отечески насчет его образа жизни.
– Но задал ли ты ему определенный вопрос по поводу его здоровья?
– Нет, Сильвия.
– И он не сказал тебе ничего положительного на этот счет?
– Нет.
– Так, значит, ты не сделал того, о чем я тебя просила?
– Нет, сделал. Я сказал ему, что он должен пойти к доктору.
– Ты ясно дал ему понять, что ты хочешь получить от него?..
– Да… я уверен, что да.
– И что же он ответил?
Сильвия подошла к отцу и, взяв его за руку, усадила рядом с собой на диван.
– Папа, давай говорить серьезно. Ты должен все рассказать мне.
Майор вздохнул, зажег новую сигару и до тех пор вертел ее между пальцами, пока не разломал. Он бросил ее и проговорил:
– Юноши неохотно откровенничают со стариками. Они не станут рассказывать нам ничего. Ты можешь мне поверить…
– Но что же он все-таки сказал, папа?
– Видишь ли, он не знал, что сказать. В сущности, он ничего не сказал.
Бедный майор окончательно запутался и умолк. Сильвия в упор смотрела на него.
– Говоря откровенно, папа, – сказала она через минуту, – ты думаешь, что у него есть, что скрывать, и что он не сможет представить тебе тех доказательств, о которых я говорила?
Майор продолжал молчать.
– Ты боишься, что дело обстоит именно так, и стараешься уверить себя в обратном.
И так как он продолжал хранить молчание, она прошептала:
– Бедная Селеста!
Несколько минут они оба молчали, потом Сильвия положила ему руки на плечи и, заглянув в глаза, проговорила.
– Папа, неужели ты не понимаешь, что Селесте давно уже надо было сказать об этом?
– К чему бы это привело? – в изумлении спросил он.
– По крайней мере, она знала бы, какого человека она выбирает, и могла бы избежать ужасного несчастья, которое грозит ей теперь.
– Сильвия! Сильвия! – возмутился майор. – Но ведь о таких вещах нельзя говорить с невинными молодыми девушками.
– Когда мы отказываемся сделать это, мы просто вступаем в заговор с мужчиной, который ведет разгульную жизнь, чтобы избавить его от заслуженного наказания. Возьми юношей из нашего круга. Почему они, нисколько не задумываясь, отправляются в большие города, чтобы «перебеситься» там? Или проделывают то же самое в злачных местах своего города? Разве не потому они решаются на это, что их сестры и подруги их сестер совершенно невежественны и беспомощны? Они знают, что, когда захотят жениться, никто не упрекнет их в этом. Вот, например, Селеста. Она знает, что Роджер вел разгульный образ жизни, но никто не пробовал разъяснить ей, что это значит. Она думает, что все это очень красиво, что он просто пылкий и смелый юноша, который, не задумываясь, тратит свои деньги.
– Но, дочь моя, – протестовал майор. – Ведь такие разъяснения произведут ужасное впечатление на молодых девушек и очень дурно отразятся на них.
Он встал и снова заходил по комнате.
– Дочь моя, ты становишься какой-то дикаркой! Если ты отнимешь у женщин их нежность, чистоту и невинность, то что же сможет тогда удержать мужчин от окончательного падения?
– Папа, – сказала Сильвия, – все это звучит очень хорошо, но не имеет никакого смысла. Я лишилась такой «невинности», но знаю, что не стала от этого хуже. Напротив, это помогло мне более трезво взглянуть на жизнь. И то же самое будет с каждой девушкой, если ее своевременно просветят серьезные и здравомыслящие люди. В настоящее время надо разъяснить все это Селесте, хотя я боюсь, что мы уже опоздали.
– Но он не желает, чтобы она знала об этом! – воскликнул майор.
– Но, дорогой папа, объясни мне, пожалуйста, как мы можем избежать этого?
– Я скажу ей, что она должна отказаться от этого молодого человека. Она добрая и послушная дочь…
– Да, – ответила Сильвия, – но представь себе, что в этом случае она не окажется ни доброй, ни послушной. Представь себе, что на следующий день после такого разговора она убежит и выйдет замуж за Роджера? Что ты будешь делать тогда?
В этот вечер Роджер должен был отправиться вместе со своей невестой на один танцевальный вечер, где собиралась молодежь. Селеста была уже готова и ждала его. На ней было ярко-красное платье и такие же розы в волосах. Она любила яркие цвета, потому что они шли к ее блестящим черным волосам и прекрасному цвету лица. Роджер был также очень красив со своим открытым юношеским лицом, и они обычно составляли прекрасную пару. Но в этот вечер Роджер не пришел. Сильвия помогла сестре одеться и с тревогой следила за тем, как она беспокойно ходила по холлу, поджидая своего жениха. Условленное время давно прошло, а он не показывался. Поздно вечером майон Кассельмен зашел к Пейтонам и узнал, что Роджера дома нет, и никто из его родных не знает, где он находится.
Следующий день не принес никаких известий о молодом человеке. Пейтоны по-прежнему не знали, что с ним сталось. Наконец наступил третий день, а тайна его исчезновения оставалась все такой же загадкой. Селеста была в полном отчаянии. Сильвии удалось узнать правду от Клайва Чайльтона, который сказал, что Роджер напился пьяным до бесчувствия, и товарищи укрыли его до тех пор, пока он не протрезвится.
Разумеется, слух об этом скоро проник и в семью Кассельменов. В конце концов пришлось сказать правду и Селесте, потому что она с ума сходила от беспокойства. Дамы в семействе Кассельменов собрались на совещание. Роджер, конечно, нанес своей невесте жестокое оскорбление, и необходимо было как можно быстрее реагировать на это. Но тут пришло известие, что Роджер убежал из-под надзора своих товарищей и напился еще больше прежнего. Его видели ночью на улице, где он разбивал уличные фонари, и городской полиции пришлось проявить много такта, чтобы избежать больших осложнений.
