Розалин Майлз - В порыве страсти
Роза проницательно смотрела на нее, потом подошла к холодильнику и достала заветную бутылку.
– Хочешь попробовать еще?
Джина снова вздрогнула.
– Да.
* * *«Он хороший человек, – сказал ей Бен, – ты могла выбрать намного хуже». Разве сумела бы она ответить ему: да, папа, но я хотела бы выбрать намного лучше? На самом деле она не замечала Генри Саффолка, пока отец не обратил ее внимания на этого тихого мужчину.
– Знаешь, – задумчиво подметил он, когда Генри, подвезя ее, уехал, – уверен, что ему совсем не хотелось возвращаться домой.
– Почему? – рассеянно спросила она.
– И я его не виню, – продолжал Бен.
– Папа! – Джина разозлилась. – О чем ты говоришь?
– О Генри, – просто ответил он. – Ты ему нравишься.
– Ох, папа, – неловко засмеялась она. – Ты просто помешался, думаешь, я им всем нравлюсь!
– О, насчет его я не ошибаюсь, уж поверь. – Бен казался очень спокойным. – И уверен, его намерения…
– Намерения! – взвилась Джина. – Папа, боже мой, я всего один раз с ним говорила!
– Мне казалось, ты встречала его и раньше, в деревне, когда он разговаривал с людьми?
– Ну, тогда дважды! – защищалась она. – Слушай, пап, Бога ради, оставь меня, а!
– Ох, Джина. – Бен взял дочь под руку и повел к притихшему дому для гостей. – Я обещал твоей матери перед ее смертью, что когда придет время…
– …не забыть подыскать мне хорошего человека!
Он грустно улыбнулся, оставив без внимания ее сарказм.
– Я обещал, что, когда придет время, Я прослежу, чтобы ты вышла за человека, который сможет дать тебе жизнь, какой твоя мама для тебя хотела. За человека, для которого ты будешь солнцем, луной и звездами. – Он помолчал и с трудом продолжил: – И я не думаю, что такой человек – Джон Кёниг.
Джина мгновенно вспыхнула:
– Почему, что он такого сделал?
Бен посмотрел на дочь с жалостью и нежностью:
– В том-то и дело, Джина. Ничего не сделал. Не проявил к тебе никакого интереса, не заметил тебя! А я вижу, как ты по нему чахнешь, и с ума схожу! По-моему, мужчина, который не замечает, какая ты, тебя недостоин!
Ей хотелось крикнуть: «Но он любит меня, я знаю, что любит!» – Но как убедить папу, если она сама до конца не уверена?
– А этот молодой Саффолк, Генри, – серьезно продолжал Бен, – совсем другое дело. Он из хорошей семьи, они добрые люди, порядочные от начала и до конца. – «Не то что Кёниги», – хотел сказать он, но передумал. – Он постоянный, надежный…
– И невыносимо скучный! – При взгляде на отца гнев Джины пропал. – Ой, папа, извини, я не хотела так говорить. Но я его не люблю, он мне неинтересен, будь он хоть дважды хороший и надежный.
Наступило молчание.
– А ты вправду любишь Джона? Она покраснела до ушей.
– Я этого не говорила!
– Ох, милая! – Бен не привык проявлять свои чувства, но сейчас обнял свою дорогую девочку и прижал к сердцу. – Ох, милая, для этого слов не нужно.
* * *– Теперь положим, – пробормотала Роза, углубившись в изучение карт, и в помощь ворожбе приложилась к бутылке, стоявшей возле нее, – положим, Рыцарь Кубков – это твой молодой человек, он кавалер, то есть рыцарь, молодой принц в свите любви, – положим, он любит Королеву… – Она смешала карты. – Вот Королева, женщина постарше, с дурным нравом, обожает ссоры и драки, мужчины из-за нее дерутся, а она любит молодого…
Что это значит? Молодой человек – Джон?
– Королева! – нараспев продолжала Роза. – У нее нет подруг среди женщин, сучка, можно сказать. С сильной волей, но непостоянная.
Единственная женщина постарше на ферме, кроме матери Джона, – эта дрянь из дома для гостей, Триша…
Не нужно быть цыганкой Азой, чтобы об этом догадаться, с ужасом подумала Джина.
– Непостоянная?
– Переменчивая. – Глаза у Розы стали, как у совы, туманные от выпитого и от видений будущего. – Неверная.
Джина пала духом. Об этой стерве Трише что ни скажи – все правда. И она в первый же вечер ясно показала, что Джон ей нравится. Но даст ли Джон себя увлечь? Сможет ли он?.. Как хочется в это верить.
– Она идет своей дорогой. А короли и рыцари в ее руках – как воск.
Короли и рыцари… Алекс и Джон?
Теплым вечером Джина задрожала от холода.
26
Почему у него так душа болит за Элли? И почему он во всем винит чертовку Тришу? Господи, даже по утрам, когда остальные женщины воняют, как собачья подстилка, она все равно красива, потерянно думал он, входя к ней в комнату. Красивая и проклятая.
– Где выпивка? – сердито потребовала Триша, вернувшись к жизни, как требовала, кажется, каждое утро, пока жила здесь. Она слишком много пьет, оба они слишком много пьют.
– Здесь, – сказал Алекс, протягивая соблазнительно холодную бутылку.
Триша с трудом приподнялась в постели, растрепанная, щурящаяся от света и все-таки прекрасная. Он сел рядом с ней, вдохнул ее сладостный аромат, пытаясь уловить остатки добрых чувств, которые когда-то испытывал.
– Мы делаем успехи! – радостно объявил он. – Я только что слышал, что возвращается миссис Мацуда, я уверен, это значит, что наше дело выгорело, сделка состоится!
– А когда, черт возьми? – проворчала она. – Еще неделя в этой дыре, и я свихнусь!
– Все, что от тебя сейчас требуется, это быть ласковой с миссис Мацуда, играть любезную хозяйку, ты это умеешь, улыбаться на корробори, как английская королева, и дело в шляпе. И не пей слишком много, слышишь? – Он ухмыльнулся. – Понимаю, что каждый, у кого хватит наглости вломиться к мисс Трише, когда она отдыхает после секса, заслуживает казни. Но ты не вправе увольнять людей из Кёнигсхауса, как ту девчонку вчера. Элли и Роза почти члены семьи. Побереги свой пыл. Она остается.
Триша сверкнула глазами.
– Что ж, тогда я снова прогоню ее!
Алекс наклонился вперед, схватил Тришу за запястье и крепко сжал.
– Ты меня не дослушала, детка. Не ты в Кёнигсхаусе нанимаешь и увольняешь, а я. И когда Элли появится снова, ты смиришь гордыню и будешь с ней ласкова, договорились?
Буря чувств отразилась на лице Триши.
– Ты с ней спишь! И поэтому не хочешь, чтобы она уходила!
Голос его оставался спокойным, но лицо окаменело.
– Вбей себе в голову, милочка, что даже для твоего покорного слуги есть кое-что поважнее, чем секс. Например, продажа Кёнигсхауса. Она пройдет гладко, только если рыльца у нас не будут в пушку. Мы должны быть чистенькими! Кто купит поместье со скандальным душком, битком набитое обиженными аборигенами и без единой кухарки.
Он помолчал, сверкая глазами.
– Я не сплю с Элли и с другими шлюхами, пора бы тебе лучше меня знать! Но я не хочу, чтобы она или кто-нибудь еще устроили скандал именно сейчас, когда Кёнигсхаус должен благоухать для «Мацуда ПЛК», как розовый сад! Это и к тебе относится. – Он с силой схватил Тришу за другую руку и наклонился, каждая черточка его напряженного тела излучала угрозу. – Поняла наконец? Или тебя поучить?
