Нэн Райан - Шелковые узы
— Могу я встретиться с Денизой Ледет завтра утром в Джексон-сквере и пройтись по магазинам с ней и ее матерью? — взволнованно спросила Невада, обернувшись к мисс Анабел.
— Конечно можешь, дорогая, — мисс Анабел похлопала по ее руке. — Ледеты прекрасные люди. Их недавний переезд в Сент-Луис был потерей для Нового Орлеана, могу тебя уверить.
Невада была так возбуждена, что едва могла уснуть ночью. Встав рано утром, она оделась с особой тщательностью, выбрав платье из легкой синей шерсти. Изучая свое отражение в зеркале, она подумала, что сапфировое с бриллиантами ожерелье чудесно подошло бы к ее платью. И как забавно было бы небрежно обмолвиться в разговоре с новой подругой, что драгоценное ожерелье было подарком поклонника. Но не принято носить драгоценности днем. И признаваться, что она имела красивого поклонника. Так что она решила дождаться празднества в доме Уитинггонов, чтобы надеть ожерелье, а если Дениза спросит, она загадочно улыбнется и опустит ресницы.
В сопровождении Страйкера улыбающаяся и беззаботная Невада пересекла улицу Святой Анны и вышла на площадь без пяти минут десять. Дениза Ледет уже ждала ее. Она сидела на ступеньке прямо под памятником Джексона и вскочила в ту же секунду, как только увидела приближающуюся миниатюрную темноволосую девушку. Они встретились и обнялись, как самые близкие подруги. Какими они скоро и стали.
— Ты не голодна? — спросила Дениза и, не давая Неваде времени ответить, продолжала:
— Знаешь, самый лучший cafe аи lait и beignets (Кофе с молоком и пончики (фр.)) во всем Новом Орлеане подают в кафе «Монд», совсем рядом, на Армз-сквер.
Она схватила Неваду за руку и повела через площадь, не переставая болтать.
— На самом деле, эта площадь называется по-другому, я знаю. Уже несколько лет, но grand-mere (Бабушка (фр.).). Ледет говорит, что никогда не назовет ее Джексон-сквер. Говорит, что Джексон был всего лишь провинциальным громогласным разбойником, и как можно ее любимую площадь назвать в честь такого человека!
Кивая, Невада молилась, чтобы grand-mere Ледет никогда не узнала, что она, мисс Мэри Гамильтон из штата Теннесси, была на самом деле Невадой Гамильтон, дочерью пившего виски владельца плоскодонки. Пригласили бы Неваду в таком случае пройтись по магазинам с аристократами Ледетами? Конечно нет.
Но они ничего не знали, так что Невада провела долгое, прекрасное утро, обходя магазины, сплетничая и пересмеиваясь с Денизой и ее матерью.
В небольшом магазинчике Невада приобрела старинный веер для мисс Анабел, сказав Денизе, что она хотела порадовать чем-нибудь свою компаньонку, зная слишком хорошо, что любопытная Дениза наверняка спросит, в чем дело. Радуясь возможности поделиться маленьким секретом с новым другом, Невада взяла под руку Денизу и отвела ее на несколько шагов в сторону.
— Ты никому не расскажешь то, что я тебе скажу? — прошептала она.
— Я скорее позволю арестовать себя и отвезти в кутузку, прежде чем скажу хоть одно слово!
— Хорошо. — Невада поглядела вокруг. — Как ты знаешь, мисс Анабел и я были в Лондоне. Мы встретили замечательного человека еще по пути в Англию. Его зовут Король Кэссиди. Щеголеватый, среднего возраста, и настолько богатый, что королева Англии выглядит нищенкой по сравнению с ним. Король…
Широко раскрыв глаза, Дениза прервала ее:
— И мисс Анабел безумно влюбилась в него, но он уже был женат.
— Нет, нет, ничего подобного. Но я верю, что она действительно полюбила его. И он ее. Видишь ли, они ..
Предположение Невады о взаимной сердечной склонности Короля Кэссиди и мисс Анабел было недалеко от истины. Она догадывалась и поделилась своей догадкой с подругой, что и серебряный король, и мисс Анабел были жертвами неразделенной любви в молодости и боялись снова повторить свои ошибки.
— Так ты говоришь, что мисс Анабел отвергла Короля Кэссиди, прежде чем он имел случай отвергнуть ее, и наоборот, — глубокомысленно размышляла Дениза.
— Верно, — ответила Невада.
— Ну, я могу это понять. Если бы мужчина разбил мое сердце, я побоялась бы предложить его кому-то другому. Я осталась бы старой девой, как мисс Анабел. А ты?
Синие глаза Невады прищурились.
— Нет-нет, я не стала бы старой девой.
— Ты рискнула бы своим сердцем во второй раз?
— Никогда! — воскликнула Невада слишком пылко, но тут же спохватилась и повторила более мягко:
— Никогда.
Глава 27
В свои пятьдесят пять Квинси Максвелл была все еще красивой женщиной и прекрасно знала об этом. Она сохранила стройную фигуру. Ее легкие каштановые волосы были густыми и блестящими, в них еще только начинала появляться седина. За исключением нескольких морщинок в уголках больших зеленых глаз, ее лицо выглядело так же, как и в тридцать.
Если бы эта достойная вдова захотела, то она могла бы уже не раз выйти замуж в течение последних двадцати лет, но она не хотела. Она наслаждалась той жизнью, которую вела: уважаемая хозяйка просторного городского дома Лукас Плейс, расположенного в самом фешенебельном квартале Сент-Луиса, заботливая мать одного из наиболее уважаемых и образованных молодых бакалавров города, видная представительница высшего аристократического общества Сент-Луиса.
Квинси Максвелл была вполне довольна своим весьма комфортабельным существованием. Мысль о замужестве заставляла ее аристократический носик морщиться от отвращения. С того короткого постыдного периода в ее жизни, когда более двадцати пяти лет назад она пожертвовала собой ради денег и была беспощадно уничтожена мужчиной, обуреваемым грубыми животными страстями, сама мысль о физической стороне любви была ей противна. Даже тогда, в прошлом, когда она уступила домоганиям плоти, она чувствовала себя грязной и вульгарной, и в холодном свете дня стыдилась того, что происходило в жаркой темноте ночей. Теперь все это было позади, и она была довольна.
В течение двадцати пяти лет в ее жизни не было ни одного мужчины, кроме ее ненаглядного сына, и ее радовала спокойная и приятная жизнь. Квинси Максвелл не хотела ничего иного, как прожить остаток своих дней в Лукас Плейс с преданным сыном, так любимым ею.
Квинси Максвелл была недовольна. Она должна еще раз серьезно поговорить с сыном. Сколько раз нужно напоминать ему, что теперь только он может обеспечить им эту прекрасную жизнь? Она уже выполнила свою часть работы. Теперь его очередь. Именно сын должен позаботиться об их будущем. Оно было в его руках, а времени оставалось все меньше.
Квинси Максвелл поднялась из-за маленького секретера вишневого дерева в своей спальне. Последние полчаса она провела, просматривая корреспонденцию, отвечая главным образом на приглашения. Она взяла пачку конвертов и спустилась вниз в поисках сына.
