Кортни Милан - Испытание желанием
Что еще хуже, то жалкое подобие вежливости и любезности, что оставалось в нем, уходило на то, чтобы не сжать страстно ее руку, покрывая поцелуями. Темные, дикие желания переполняли его. Джентльмену следовало бы удалиться и восстановить утраченное самообладание, но последнее, чего заслуживала Кейт за свою стойкость и храбрость, было одиночество.
— Я убью его, — повторил Нед, — едва лишь найду в себе силы оторваться от твоей руки.
— Не надо, — прошептала Кейт.
Сначала он не мог понять смысл этого слова — этого глупого утверждения, будто жизнь Харкрофта следует сохранить. Она не могла подразумевать такую банальность.
Но Кейт произнесла это снова:
— Не надо — не уходи. Обними меня. — Она посмотрела на него этими сияющими глазами, что выдали ему все страхи, которые она не позволила увидеть Харкрофту. Именно эта сила делала Кейт трепетной и уязвимой. Она утверждала, будто была слабой, однако каждым своим поступком доказывала, что она самый сильный человек, которого он когда-либо встречал в своей жизни. И сейчас он был ей нужен.
И он не ушел. Он хотел обнимать ее, хотел сжимать ее руку, пока охвативший его гнев не покинет его. Вместо этого Нед бережно зажал ее пальчики между своими ладонями, желая, чтобы горячая ярость, что была заключена в нем, в его руках растопила страхи, отразившиеся в ее взоре. Он поглаживал кругами руку Кейт, пока она не сжала в кулачок пальцы и не спрятала в его ладони, пока не расслабились ее плечи, будто эти круговые движения могли излечить испытываемую ею боль.
И когда Нед понял, что эти неловкие утешения не в силах изгладить из ее памяти последние пять минут боли — когда она посмотрела на него с широко раскрытыми от недавно перенесенного ужаса глазами, — он бережно повернул ее руку, открывая запястье и те проклятые красные отметины. Он наклонился и запечатлел на них поцелуй.
От нее исходил аромат, как от цветника нежных садовых цветов. Он покрывал поцелуями каждый дюйм ее бархатистой кожи, согревая ее своим дыханием.
Нет, он не собирался оставить ее, чтобы удовлетворить свое эгоистичное желание расквасить физиономию Харкрофта, какие бы заманчивые это ни открывало перед ним перспективы. Нед останется здесь, где он и должен быть. И не только потому, что она нуждалась в нем. Нет, он был чертовски слаб, настолько, что мог лишь вдыхать ее аромат, пробовать губами божественную сладость ее запястья.
Нед был не в состоянии стереть ее страшные воспоминания, не в силах излечить ее синяки. Он уже достаточно подвел ее за один день. Но теперь, когда она исчерпала свои силы, он обязательно останется подле нее, пока он ей нужен.
— Я здесь, — прошептал он, не отрывая губ от ее руки. — Если я нужен тебе, я здесь.
Кейт приблизилась к нему, и он обнял ее одной рукой. Она дрожала от охватившего ее холода, плечи ее тряслись — только сейчас начали проявляться последствия пережитого ужаса. Он крепко сжал ее в объятиях.
— Ни за что, раз я нужен тебе. — Кейт ощутила у себя на шее его жаркое дыхание. — Ты замечательная, потрясающая. Мой отъезд в Китай был ошибкой. Я никогда больше ее не повторю. Даже если меня попросит сама королева. — Он гладил ее плечи.
— Я знаю. — Дыхание Кейт обожгло ткань его рубашки. Она повернулась и опустила голову ему на плечо, ее волосы щекотали ему нос. Нед сжимал ее в своих объятиях, ощущая теплое чудо ее прикосновения. — Я знаю, — повторила Кейт. А потом медленно подняла голову, чтобы взглянуть на него. Ее глаза были озарены сияющим светом, и их взгляд вел его за собой, проникая прямо в сердце. Она положила руки ему на грудь.
— Ты причинил мне боль, — прошептала она. — Когда уехал.
— Прости меня.
— Было время, когда я хотела столь же сильно ранить тебя в ответ. Я желала, чтобы ты страдал. Мечтала, чтобы ты чувствовал себя так же ужасно, как и я. Я хотела, чтобы ты испытал ту же боль.
Нед покачал головой без слов, не зная, что сказать, не представляя, как попросить у нее прощения за все те ошибки, которые совершил. Он не представлял, как доказать ей, что все исправит. — Ты однажды сказала, что наш брак высох и может улететь, как осенний листок, от малейшего дуновения ветра. Я сделаю все, чтобы он вновь пустил корни, Кейт.
И вновь она удивила его.
— Прости меня, — прошептала Кейт. — Теперь я просто хочу тебя. — А потом, невероятно, она поднялась на цыпочки и поцеловала его.
Это не был сердитый поцелуй, или испуганный поцелуй, или поцелуй, задуманный, чтобы его соблазнить. Это был всего лишь поцелуй Кейт, простой и чистый. Ее вкус, отданный ему добровольно, прикосновение ее губ, мягкое и теплое. Это было ее тело в его руках, легкое, хрупкое и трепещущее и в то же время сильное и несгибаемое.
Он тоже хотел быть сильным ради нее, и невольно этот поцелуй стал также поцелуем Неда — воплощением всех тех слов, что он не мог подобрать, эмоций, что был не в силах выразить. Когда он дотронулся до нее, Кейт поняла, что означают его слова о том, что она может на него положиться. И она открыла ему свои уста, и их языки встретились, потому что она хотела его. Когда она прижалась к его груди, это было именно тем доверием, на которое он надеялся.
Кейт запрокинула голову, и Нед принялся целовать нежный изгиб ее шеи. Она буквально повисла у него на руках, веря, что он поддержит ее, не даст ей упасть. Ни за что на этот раз. Он хотел ее — нуждался в ней с почти осязаемым желанием.
Должно быть, Кейт почувствовала, как напряглись его плечи, потому что внимательно посмотрела на него, подняв голову.
— Сколько раз мне можно повторять тебе, Нед? Оставь этот свой контроль.
Она гладила пальцами его тело, забравшись руками под сюртук. Эти движения были такими интимными, личными, словно символизировали ее сладостное им владение.
— Какой контроль? — взревел он.
Потому что едва ее пальцы прикоснулись к его ребрам, от него ничего не осталось — даже того жалкого подобия вежливости и благонравия, которое он столь тщетно пытался удержать. Только ни тогда, когда руки ее исполняли робкий и страстный танец у него на животе. Ни тогда, когда губы его скользили по ее шее, а руки касались нежных и мягких округлостей ее груди. Кружева лифа ее платья оказались у него в руках. Нед стащил его с плеч, открывая тонкий муслин ее нижней рубашки. Сквозь ткань он видел темные шишечки ее сосков. Самые грешные и жаркие фантазии мелькали у него в голове, ожидая воплощения в реальность.
— Какой контроль? — снова прошептал он и сомкнул свои губы у нее на груди.
Фантазия и реальность сплелись в причудливом вихре, Кейт жадно отвечала на его ласки. Он чувствовал сладостный вкус ее твердых сосков сквозь прозрачный муслин рубашки. Она жадно ловила губами воздух, и даже его воспаленное воображение никогда не смогло бы воспроизвести тот тяжелый, глухой звук ее желания, те страстные движения ее тела.
