Джо Гудмэн - Не отвергай любовь
Затем она стала прикасаться руками к своему обнаженному телу, чем удивила Уайатта.
Он убрал руку, и его голова опустилась на подушку. Казалось, у него пресеклось дыхание.
— Ты испытываешь мое терпение.
— Разве? — Она дразнила его. Добившись желаемого эффекта, Рейчел почувствовала удовлетворение.
В глазах Уайатта появились опасные огоньки, он лег на нее сверху. Его лицо плыло над ее лицом в нескольких дюймах.
— Боюсь, что так оно и есть.
С их лиц не сходили улыбки, их игра продолжалась, хотя теперь она стала несколько другой, более напряженной. Они узнавали друг друга с новой стороны. Их позы время от времени менялись, иногда случайно, иногда это было вызвано их обоюдным желанием. Иногда возникали неловкие паузы, но даже и это им нравилось. Все продолжавшаяся игра доставляла им большое удовольствие. Их руки и ноги сплетались, разъединялись, снова сплетались. Этот бесконечный молчаливый танец забавлял обоих.
Вскоре их молчаливая игра подошла к концу. Они, один за другим, получили то, что являлось их целью. Теперь Рейчел лежала на Уайатте, ее покинули последние силы. Он продолжал обнимать ее, его руки замерли у нее на спине, чуть повыше ягодиц. Рейчел попыталась тоже обнять его.
— Не двигайся, — сказал он.
Рейчел лежала неподвижно, ей и не хотелось двигаться. Лишь ее мышцы на животе и ногах продолжали слегка подрагивать, но Уайатт, казалось, не замечал этого. Ее дыхание постепенно успокоилось, стало едва ощутимым. Наконец Уайатт выпустил Рейчел из своих объятий и накрыл ее и себя одеялами.
Рейчел закрыла глаза. Она вдруг вспомнила то, что хотела сказать Уайатту раньше. Правда, теперь она колебалась, поскольку не знала, как он воспримет ее слова.
— О чем ты думаешь? — помог он ей.
Рейчел не спросила его, как он догадался, что она хотела что-то ему сказать. Она просто приняла это как данность.
— Я думала о том… что мы друзья… Да?
Уайатт ответил не сразу. Казалось, он принялся серьезно обдумывать ее слова.
— Думаю, что да.
Рейчел продолжала тихо лежать и гладить пальцами его плечо. Его ответ удовлетворил ее.
Уайатт думал о том, что они с Сильвианой никогда не были друзьями. Он и Сильви все время ожидали и требовали что-то друг от друга, тогда как сейчас с Рейчел они просто наслаждались тем, что каждый из них давал другому. Никаких ожиданий, никаких завышенных требований. Брак с Сильвианой был чем-то вроде постоянного жертвоприношения. Рейчел же ничего не просила, и он ничего не требовал от нее.
Уголок его губ слегка приподнялся. Целых шесть недель он прожил с Рейчел как монах, хотя она всегда находилась на расстоянии вытянутой руки. Но даже это он не назвал бы жертвоприношением. Скорее, это можно было назвать стратегией.
Сейчас, оглядываясь назад, Уайатт думал о том, что Рейчел не раз давала ему шанс рассказать что-то о себе, выговориться. А он намеренно отклонял эти разговоры, уходил от ее вопросов, меняя тему, переключая ее внимание на что-то другое. И она никогда не давила на него, никогда ни в чем не пыталась убеждать его. С ней было просто. Она была скромна и умна.
Уайатт потерся подбородком о ее затылок. Вдохнул в себя запах ее волос, экзотический и в то же время знакомый. Она пошевелилась, чуть сильнее прижалась спиной к его груди. Вероятно, она уже спала или готовилась уснуть. Ей было удобно и приятно так лежать.
— Рейчел…
— Гмм?
— Ничего. Я просто хотел произнести твое имя.
Роза Лароса боролась с желанием упереть руки в бока. Чтобы выпустить накопившееся в ней раздражение, она нетерпеливо постукивала мыском ботинка по полу.
— Ты не можешь сидеть здесь всю ночь, Уилл. Может быть, в Денвере тебе и позволяли это делать, но здесь ты должен выбрать девочку и отправиться с ней в номер. — Она показала рукой на стоявшую на пианино тарелку с имбирными пряниками. — А вместо этого ты сидишь тут и без конца ешь одни пряники.
— Но я очень люблю имбирные пряники. — Чтобы подтвердить свои слова, он встал со стула, стоявшего у пианино, взял еще один пряник и с энтузиазмом впился в него зубами. — Кроме всего прочего, хочу сказать, что я уже выбрал себе девушку.
Роза окинула взглядом зал. Кроме Адели Браунли и Вирджинии Муди, здесь никого не было. Девушки сидели на диване и, склонив головы, рассматривали приданое Вирджинии. Казалось, они даже не замечали, что в комнате был кто-то еще. Битти-сорванца они не удостоили ни одним взглядом.
Роза посмотрела на них.
— Кто из вас заставляет помощника шерифа ждать? — бросила она.
Две головы одновременно поднялись, и девушки взглянули на Розу невидящими глазами. Роза нахмурилась.
— Кого из вас помощник шерифа попросил подняться наверх?
— Никого, мэм, — сказала Адель и посмотрела на Уилла. — Это ведь так? Вы не передумали?
Уилл ухмыльнулся, и на его щеках появились ямочки.
— Нет, я не передумал.
Облегченно вздохнув, девушки стали снова перебирать приданое.
Роза прошла по комнате и встала около пианино.
— В таком случае кого вы ждете? Салли придет попозже. Маргарет обычно развлекает своего мужчину всю ночь. Дженни сегодня не работает. Она приболела, и я отпустила ее. Абигайль поет сейчас в «Серебряном слитке».
— Значит, у вас выдалась спокойная ночь, — сказал Уилл.
Роза вздохнула.
— Вы только мешаете здесь.
— Чем же я мешаю?
— Что ж, я объясню вам. Постоянные клиенты не обращают на вас внимания, а вот незнакомцы все время спрашивают, почему вы никого не берете и весь вечер тут слоняетесь.
Уилл отколол звезду со своего жилета и убрал ее в карман брюк.
— Так лучше?
— Это не поможет. Будет лучше, если вы подниметесь наверх с кем-нибудь из девочек или уйдете домой.
— Все дело в деньгах? — спросил он. — Я готов заплатить. Сколько стоят эти имбирные пряники?
Роза бросила взгляд на Адель и Вирджинию, которые очень внимательно рассматривали какую-то вещицу и хихикали.
— Что я должна сделать, чтобы вы ушли отсюда?
— Проводить меня до дома, — не колеблясь ответил Уилл.
— Что за нелепость!
Пожав плечами, Уилл повернулся на стуле к пианино и стал играть. Торжественные звуки этюда Шопена наполнили комнату. Такие произведения никогда не исполнялись в борделе. Обычно здесь играли забористые песенки типа «О, Сюзанна» или «Веселые скачки».
Роза уставилась на него. Уголком глаза она заметила, что Адель и Вирджиния подняли головы и тоже стали смотреть на помощника шерифа.
— Вы не должны играть здесь такие вещи, — сказала Роза с достоинством. — Никто не знает слов этой песни.
