Аманда Квик - Пламя в ночи

Гриффин с явным удовольствием втянул носом воздух.

— Как приятно пахнет кофе.

— Аромат кофе все преображает — как бутылка вина вчера вечером, — сказала Аделаида. Она налила кофе в две чашки и поставила одну перед Гриффином. — Прекрасный пример подлинной алхимии.

Он рассмеялся и сел за стол. Аделаида остро сознавала интимность момента. Это было настолько восхитительно и ново для нее, что она почти забыла, что они скрываются. Ей хотелось остаться здесь с Гриффином навсегда и забыть о том, что реальный мир вообще существует. Боже, подумала она, может быть, именно это и имела в виду миссис Тревельян, когда пожелала приятно провести время.

Гриффин с аппетитом откусил кусок яблока, сверкнув на мгновение крепкими белыми зубами, прожевал, проглотил и улыбнулся. Он распространял вокруг себя атмосферу чистого, ничем не замутненного мужского удовлетворения.

— Этой ночью ты спала со мной, — сказал он.

Аделаида почувствовала, что краснеет.

— Ради Бога, Гриффин, это неподходящая тема для беседы за завтраком.

— Нет же, я имел в виду, что ты со мной именно спала! Ты закрыла глаза, уснула и, возможно, даже видела сны.

Она прочистила горло.

— Да, я с тобой спала.

Гриффин выдержал паузу, всем своим видом выражая спокойное ожидание. Но Аделаида не поддержала разговор, тогда он спросил:

— И что это значит?

— Подозреваю, что это как-то связано с Лампой, — сказала она ровным тоном. — Думаю, мы оба настроены на ее токи. Возможно, когда она находится с нами в одной комнате, то приглушает энергию другой длины волны.

— Иными словами, ты понятия не имеешь, почему смогла спать со мной этой ночью.

— Нет, — согласилась она. — Не представляю. Кстати, раз мы заговорили о Лампе, что ты такое делал прошлой ночью?

— Сам точно не знаю. — Он посмотрел на Лампу, стоящую на маленьком столике. — Одно могу сказать: есть в этой Лампе нечто такое, что я должен открыть. У меня такое чувство, что я вот-вот это пойму. Я подумал, что если пошлю в эту чертову Лампу немного энергии, я смогу докопаться, что же от меня ускользает.

— Пообещай мне, что никогда больше не будешь даже пытаться активировать Лампу без меня.

— Даю слово. Этот урок я усвоил. Та часть легенды определенно правдива.

— Ты имеешь в виду часть, где говорится, что заниматься с Лампой нужно обязательно вместе с женщиной, читающей сносвет?

— Точно. — Гриффин откусил еще кусок яблока. — Интересно, что произошло бы, если бы ты не вмешалась в процесс?

— Даже не думай об этом.

— Почему? А как ты считаешь, что могло произойти?

Аделаида посмотрела на Лампу и медленно, с расстановкой, сказала:

— Я уверена, что если бы энергия этой Лампы вышла из-под контроля, она сожгла бы все твои органы чувств и, очень возможно, мои заодно.

Гриффин казался скорее заинтересованным, чем смятенным.

— Даже если бы ты была в другой комнате?

Аделаида серьезно кивнула:

— Даже так. Она могла бы убить нас обоих или еще хуже…

— Сделать нас сумасшедшими?

— Да.

— Ладно, больше никаких экспериментов. — Он доел яблоко и выпил немного кофе. — Пока я брился, я тут кое о чем подумал.

— И?

— Мне пришло в голову, что одно из многих недостающих звеньев головоломки, которую мы пытаемся решить, — тайна усыпляющего газа, который был в шарах.

— Не забывай еще о тайне красных кристаллов, — подсказала Аделаида.

— Да, но как искать человека, который изобрел эти кристаллы, я понятия не имею. Однако по поводу того, как искать химика, приготовившего усыпляющий газ, у меня есть кое-какие идеи. В Лондоне должно быть не так уж много учёных, которые знают, как приготовить такой экзотический газ. Кто бы он ни был, очень возможно, что он же создал и кристаллы.

— Да, но как нам найти одного определенного химика в огромном городе?

— Мне неприятно это говорить, но, боюсь, придется обратиться за советом к одной даме, известной своим талантом по части ядов.

— Боже праведный! Ты хочешь, чтобы я снова связалась с Люсиндой Джонс?

— Да. Но, думаю, в этот раз нет нужды заходить так далеко и приглашать ее выпить чаю.

Глава 34

— Только посмотрите на них, — сказала Люсинда Джонс. — Их легко можно принять за двух джентльменов, которые встретились на рассвете, чтобы уладить дело чести при помощи пистолетов.

Аделаида посмотрела на Гриффина и Калеба Джонса в окно экипажа. Парк был окутан густым туманом, и фигуры двух мужчин виднелись лишь как два темных силуэта. Они стояли лицом друг к другу на некотором расстоянии в таких позах, которые были бы вполне уместны при традиционной встрече на рассвете.

— Вы правы, — сказала она. — Их действительно можно принять за двух дуэлянтов.

— Слава Богу, в наше время джентльмены больше не стреляются на дуэлях, — сказала Люсинда. — Сейчас даже трудно поверить, что когда-то дуэли были обычным делом. Интересно, почему мужчины от них отказались?

— Думаю, из-за улучшения точности стрельбы и надежности пистолетов, — предположила Аделаида. — В прежние времена на дуэли вполне мог пистолет не выстрелить или пули могли не попасть в цель. И в одном случае, и в другом честь все равно была удовлетворена.

Люсинда рассмеялась.

— Хотелось бы думать, что в том, что дуэли вышли из моды, действительно сыграл свою роль здравый смысл. Осмелюсь предположить, ваши знания по части оружия происходят из опыта жизни на американском Западе?

— Да, — ответила Аделаида, не сводя глаз с мужчин. — К сожалению, там до недавнего времени все еще случались своего рода дуэли, хотя они и не так широко распространены, как это представляют газеты и романы.

— Я слышала рассказы, что на Западе бывают драки с применением оружия, — сказала Люсинда. Она с интересом рассматривала брюки и куртку Аделаиды. — Многие ли женщины в Америке одеваются по-мужски?

— Нет. Уверяю вас, в Америке женщины интересуются модой точно так же, как в Англии. А я оделась как мужчина по одной-единственной причине: мистер Уинтерс дал понять, что я должна быть в состоянии в любую минуту броситься бежать.

— По-видимому, мистер Уинтерс просчитывает все на несколько шагов вперед.

— Подозреваю, что именно это помогло ему так долго оставаться в живых при его профессии.

— Должно быть, очень трудно жить такой жизнью, — тихо сказала Люсинда.

— В действительности, это невыносимо. Но он не знает другой жизни. — Аделаида наблюдала за мужчинами. — Как вы думаете, о чем они говорят?

— Не могу даже представить. Но скажу вам одну вещь.