Элизабет Бойл - Дерзкий ангел
Если поймают, то тщетно будет надеяться на мгновенную смерть на гильотине.
А то, что они вломятся в тюрьму Аббайе, да еще под видом гвардейцев, тянет на колесование и даже на четвертование.
Так что, несмотря на все протесты и доводы Джайлза, он и Оливер провели предрассветные часы, подкарауливая подходящих по телосложению гвардейцев, чтобы оглушить их и сиять с них мундиры. Выбор они сделали не очень удачный, но зато мундиры достались им практически без борьбы.
Ладно, если честно, сказал про себя Джайлз, немного побороться пришлось, и потер ушибленные пальцы.
— Я все же настаиваю, чтобы вы тоже как-нибудь замаскировались, — пробурчал Джайлз, кивнув на костюм Девинетт. Он считал своим долгом вдохнуть хоть чуточку здравого смысла в это безумное предприятие.
— Но как я добьюсь, чтобы нас пропустили в тюрьму? — парировала София. — Если поверят, что я приехала официально, то пропустят нас, даже не потребовав бумаг. В любом другом случае нам не пробраться дальше ворот. Там и застрянем.
Джайлз повернулся к Оливеру и взмолился:
— Ну скажите ей хоть вы! Это же самоубийство! Никто ей не поверит!
Оливер лишь дернул за поводья и усмехнулся:
— Скорее вам удастся сегодня убедить толпу на площади пощадить королеву. Как вы думаете, почему мы прозвали ее Свирелью? — Широкоскулое лицо его расплылось в улыбке.
Джайлз мгновенно учуял забавную историю, которая может к тому же дать ключ к установлению ее личности. Да и снимет напряжение перед неслыханной дерзости операцией, которую они собрались осуществить пиратским наскоком.
— Наверное, потому, что, как один сказочный персонаж с дудочкой, увлекала малышей на разные проказы, а они слушались ее, как миленькие?
Свирель и Оливер переглянулись. Она слегка покраснела, когда Оливер задал свой каверзный вопрос Джайлзу, но Оливер лишь довольно ухмыльнулся, заметив это.
Джайлз настаивал:
— Ну, выкладывайте, раз начали. Заинтриговали меня.
Она скрестила руки на груди.
— Это обычное детское прозвище. Ничего интересного и необычного.
Оливер улыбнулся.
— Если не расскажете сами, то это сделаю я.
София пробормотала что-то нелестное и согласилась:
— Ну если тебе так приспичило. Только побыстрее.
Она покосилась через плечо на Джайлза и повернулась к Оливеру:
— Прошу, без всяких прикрас и фантазий, как ты любишь.
Оливер откинулся назад, явно наслаждаясь смущением хозяйки.
— Когда она была совсем маленькой, то решила, что хочет стать пастухом, когда вырастет.
— Не пастушкой? — уточнил Джайлз.
Оливер отреагировал поднятием бровей и легким покачиванием головы.
Джайлз с минуту изучал лицо Свирели.
— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Все ясно, решила стать пастухом.
— Очень уважаемое занятие, — сказала Свирель, прервав сдержанный смех Джайлза.
— И вот она, значит, стала делать все, что делают пастухи. Даже одевалась, как пастухи, научилась различать всех овец — поголовно! — ну и, значит, научилась тому, как надо подгонять все стадо к самым лучшим пастбищам.
— И наверняка делала это с большой сноровкой, я прав? — спросил Джайлз.
— Конечно, — мгновенно отреагировала Свирель. — Достаточно было сказать, что ребенком я любила играть в пастуха. Вот и вся забавная история из моего детства, которую вы так жаждали услышать. Это должно удовлетворить ваше любопытство, потому что рассказывать больше нечего. — Она явно еле сдерживала злость.
Оливер подмигнул Джайлзу и весело продолжал:
— Но возникла одна ма-а-а-ленькая проблема. Пастух должен уметь играть на свирели. Во-первых, это помогает ему скоротать время. Во-вторых, звуки свирели действуют на стадо успокаивающе и не дают ему разбежаться. Животные держатся близко к пастуху, пока он наигрывает какую-нибудь мелодию.
Свирель сердито хмыкнула и отвернулась.
— Наш маленький пастушок так никогда и не осилила эту музыкальную премудрость. Если быть до конца откровенным, то ее попросту прогнали с поля. Ее игра так напугала овец, что они разбежались. Некоторых нашли далеко от главного пастбища — бедняги забились под кусты у большой церковной изгороди и дрожали всем телом. А некоторые так и померли со страху.
Джайлз засмеялся, не обращая внимания на разгневанный взгляд Свирели.
— Довольно, — процедила она сквозь стиснутые зубы.
— О, тут-то все только и начинается, — возразил Оливер. — Наш бедный пастушок обошла в деревне каждого, кто мог бы помочь ей освоить треклятую штуку.
— Так вы в конце концов научились играть на свирели? — спросил Джайлз.
Оливер так и скорчился в приступе смеха, а Свирели пришлось забрать у него поводья и досказать за него историю.
— Нет, так и не смогла, — с отвращением в голосе произнесла она. — Я абсолютно лишена музыкального слуха. Так что потерпела жуткое фиаско.
— Тогда почему же все зовут вас Свирелью если вы так и не научились играть на ней?
— В этом-то и соль, — сказал, улыбаясь, Оливер. — Все в деревне ходили за ней по пятам и пытались давать советы. Вскоре о ней прослышали люди из других деревень. Стали приходить и пытаться помочь. Она собирала толпы людей…
— Толпы! — возмущенно ахнула Свирель. — Еще чуть-чуть, и ты начнешь без зазрения совести врать, что потом и сам король прослышал о моей незадаче и прислал парочку дворцовых музыкантов, чтобы те научили меня.
Оливер отобрал у нее поводья.
— Как будто это помогло бы!
Джайлз засмеялся, а Свирель одарила его презритёльным взглядом.
— Надеюсь, вы играете лучше меня? — с издевкой спросила она.
— Вообще-то да. Я играю, и неплохо, — ответил он, скрестив руки на груди. — И однажды докажу это, — добавил он, заметив ее недоверчивый взгляд. — Но я так и не понял, почему все зовут вас Свирелью?
Оливер прикрикнул на лошадей.
— Потому что Свирель привлекала так много людей своей плохой игрой, что мы прозвали ее почти так же, как парня из детской сказки. Но вместо того чтобы увести за собой всех ребятишек из деревни, она изгоняла из деревни овец и всех тех, кто останавливался послушать.
Джайлз благодарно кивнул за смешную историю. Потом подался вперед и прошептал Свирели на ухо:
— А как вас называли до того, как прозвали Свирелью?
— Никак не угомонитесь, да? Привычка вынюхивать? — буркнула она. — Уж поверьте мне, лучше вам поменьше знать. Чтобы не подвергать себя излишней опасности.
— Наверное, это правильно. Но надо же мне будет хоть что-то выболтать, когда меня подвесят на крюк, чтобы выбить признание…
— И вовсе не смешно.
— Я и не пытался рассмешить вас.
Они замолчали. В это время Оливер свернул со спокойной улочки, по которой они ехали к Вандомской площади, и вслед за вереницей экипажей и повозок медленно потащился к улице Сент-Оноре.
