Розмари Роджерс - Ночная бабочка
— Если все по закону, то какого черта вы делаете из этого секрет? Почему в таком случае вы выкрали документы? Нет, я ни на минуту в это не поверю! И вы не должны верить, ваша светлость. — Брет повернулся к Камберленду и безжалостно добавил: — Я весьма сомневаюсь, что у вас есть деньги для покупки серебряного рудника. Всем хорошо известно, что вы по уши в долгах.
— Ага, значит, вы думаете, что настоящим покупателем будет мой брат? — скривил рот Камберленд и прищурил свой единственный глаз. — Не сомневаюсь, что именно по этой причине вы устроили так, чтобы он был… скажем так, занят в этот вечер. Очень предусмотрительно с вашей стороны! Но вы ошибаетесь, Уолвертон! Джордж не имеет понятия об этом, иначе он стал бы планировать, как потратить эти деньги на мрамор или на какие-нибудь безобразные сооружения, к которым он так тяготеет! Не собираюсь я делиться доходами и с правительством, черт бы его побрал! Это мое личное дело, только мое! И не забывайте, сэр, с кем вы имеете дело! Мой отец пока еще король, и меня пока еще если не уважают, то побаиваются.
— Не сомневаюсь в этом, но даже сам король не может воровать и оставаться при этом безнаказанным. Вы отдаете себе отчет, ваша светлость, с каким человеком связались? Как, по-вашему, отнесутся к вам король и парламент, если узнают, что к другим вашим грехам добавился еще один: вы водите компанию с развратником, с человеком, который совращает детей?
Камберленд растерянно переступил с ноги на ногу и повернулся к Нортуику. Граф напустился на Брета:
— Боже мой, да вы сошли с ума! Или вы хотите получить подтверждение, что ваша нынешняя любовница когда-то принадлежала мне? Это не моя вина, дорогой мальчик. Ее мать отправила дочь ко мне, и что мне оставалось, кроме как дать пристанище бедному ребенку?
Кенуорт выступил на свет из-за спины Уотли.
— Найдутся люди, которые с вами не согласятся, милорд, — негромко произнес Бэрри, и Нортуик вздрогнул, узнав Кенуорта. — Я знаю не понаслышке, что вы развращаете маленьких девочек, которых покупаете в Ковент-гардене. Вы не можете отрицать то, что я видел сам. И даже если вы станете отрицать, разразится такой грандиозный скандал, который опозорит и погубит вас.
Камберленд попытался что-то сказать, однако Брет, шагнув в полосу света, который отбрасывала висящая на столе лампа, перебил его:
— Я намерен обратиться в магистрат с весьма серьезными обвинениями против вас, Нортуик, и никакие связи с Камберлендом вас не спасут.
— Черт побери, Уолвертон! Вы ничего не сможете доказать! Все это слухи и сплетни! Мое слово будет противостоять слову невоспитанного грубияна из колонии, который даже и англичанином не является. А вы, Кенуорт, глупый несмышленый щенок, ну что вы можете сказать? Что вы были свидетелем развратных действий, но не сообщили об этом? Как это будет выглядеть? И кто поверит слову молокососа, который известен тем, что проигрывает собственное жалованье? — Нортуик противно засмеялся. — Боюсь, джентльмены, что вы состряпали глупые истории, которые не смогут убедить судей. А когда узнают о том, что я владею рудниками в Америке, и вовсе поймут, что вы хотите дискредитировать меня, чтобы установить контроль над Санта-Марией. Да вам никто не поверит!
Взбешенный Брет услышал, как Бэрри что-то вполголоса сказал, отчего Камберленд нахмурился. Он повернулся к герцогу:
— Вы не боитесь риска, ваша светлость? Мне терять нечего, потому что мне наплевать на то, что подумают люди. И отчитываться мне не перед кем, кроме как перед самим собой. Вам же есть что терять. Вы намерены рисковать?
После непродолжительного напряженного молчания Камберленд громко чертыхнулся и повернулся к Нортуику:
— Знаете, он прав. Я не могу пойти на это. Я и без того много сделал, чтобы дискредитировать себя, и больше рисковать не хочу.
Нортуик пожал плечами, однако глаза его злобно сверкнули, когда он заговорил с Бретом:
— Это его дело. На мои документы найдется другой покупатель. Может быть, вы, Уолвертон?
— Не будьте столь самоуверенны, милорд. Документы сейчас в моих руках, и я не намерен их возвращать. Советую вам дважды подумать, прежде чем обращаться с протестом в магистрат. Не думаю, что герцог сможет подтвердить ваши права на них без того, чтобы не подвергнуть опасности собственную репутацию и собственное благополучие. Похоже, в настоящий момент у вас нет выбора.
Повисла напряженная тишина, которая длилась с минуту. Затем Нортуик кивнул:
— Отлично сработано, Уолвертон. Сейчас вы контролируете ситуацию, но А не считаю, что игра окончена.
Бросив презрительный взгляд на Бэрри, Нортуик прошествовал мимо Уотли и вышел в коридор. Когда Кенуорт хотел запротестовать, Брет покачал головой:
— Пусть уходит. Ему не спрятаться от закона.
Аккуратно сложив документы, Брет положил их во внутренний карман. Камберленд откашлялся и, чувствуя себя явно неуютно, сказал:
— Надеюсь, вы не понесли ущерба, Уолвертон?
Брет не ответил. Он устремил на герцога ледяной взгляд и смотрел на него до тех пор, пока тот не покраснел и не отвернулся.
— Черт побери, Уолвертон. Я не хочу, чтобы об этом стало известно.
— Принц причастен к этому?
— Нет. Дело обстоит таким образом: некая фирма поручила мне купить документы на право владения рудником. Было обещано, что мои долги будут погашены, если я куплю бумаги. Они полагали, что мало кто рискнет вступить в спор с принцем. — Герцог скривил губы в горестно-насмешливой улыбке.
— Вы можете назвать эту фирму? — Брет сунул пистолет за пояс и посмотрел на Камберленда. — Ваша светлость?
— В хорошенькую историю я попал, черт возьми! Но я не хочу скандала, как вы понимаете, не хочу, чтобы стало известно о преступных забавах Нортуи-ка с малолетними девочками. Слишком многие знают о наших приятельских отношениях, и мне совсем не хочется, чтобы меня тоже вымазали дегтем. Согласны на такую сделку?
— Брет, ни в коем случае! — горячо возразил Бэрри. — Нельзя позволить Нортуику уйти безнаказанным!
— Есть другие способы решить этот вопрос, Кенуорт. Согласен, ваша светлость. С кем персонально вы имели дело?
Камберленд отвел Уолвертона в сторону, подальше от Уотли и Бэрри, и, понизив голос, сказал:
— Сеньор Хавье Агилар и Портильо. Я вижу, вам известно это имя.
Брет уставился на Камберленда:
— Хавье Портильо? Вы в этом уверены?
— Да, разумеется. Он прислал ко мне секретаря в качестве посла доброй воли — одного из французских эмигрантов, которые отличаются страшной надменностью. Чертовски неприятный человек!.. Помните, вы согласились не разглашать то, о чем я вам сказал.
— Я это помню.
