Мэри Патни - Совсем не респектабелен

С любовью

Кири с ошеломленным видом передала письмо Кэсси, которая громко прочитала его.

— Я потрясена, Кири. Ты обратила внимание, что дата приглашения — сегодня, во второй половине дня?

— Что-о? — воскликнула Кири и, схватив письмо, перечитала его. — Письма было отправлено на адрес моих родителей, так что на пересылку потребовался целый день. Сегодня, во второй половине дня! Мне потребуется экипаж!

Маккензи взял у нее письмо.

— Я отправлю записку Керкленду, чтобы он прислал за тобой свой лучший экипаж. Нельзя терять ни минуты. У тебя есть с собой сари?

— Есть. — Кири нервно закусила губу. — Хотя я, наверное, замерзну в нем. Сари не рассчитаны на английскую погоду.

— Надень поверх плащ. И не забудь, что ты уже знакома с этой девушкой, — сказал, успокаивая ее, Маккензи. — Если она прислала тебе приглашение, значит, она будет рада тебя видеть.

— Я поеду с тобой в качестве твоей служанки, — вызвалась Кэсси. — Это придаст тебе солидности.

— Разумеется, дочь герцога нуждается в служанке, — согласился Маккензи. — А я поеду на запятках в качестве твоего ливрейного лакея.

Кири, испытывая благодарность к друзьям за их поддержку, встала из-за стола.

— Пошлите за экипажем. А я пойду переодеваться.

— Тебе нужна помощь? — спросила Кэсси. — Я никогда не видывала сари.

— Помощь не потребуется. Сари надеть легче, чем английское платье, — пояснила Кири. — Присоединяйся ко мне, когда преобразишься в служанку, и я покажу тебе, как носят сари.

Итак, Маккензи отправился подбирать подходящий случаю экипаж, а Кири с Кассандрой — переодеваться.

Кири интуитивно добавила сари к своему багажу, поскольку не имела понятия о том, чем ей придется заниматься.

Вернувшись в свою комнату, она извлекла из дорожного сундука сари. У нее не было подходящих сандалий, но их вполне заменят вечерние туфельки без задников и шелковые чулки.

Она надела сари и, расчесав щеткой волосы, разделила их пробором посередине. Потом она собрала темную массу волос в пучок у основания шеи. В ее чемоданчике с косметикой лежала красная паста, необходимая для того, чтобы нарисовать на лбу красное пятнышко, что она и сделала самым тщательным образом.

В дверь постучали.

— Кири, это я, Кэсси.

В комнату вошла Кэсси, одетая в строгое коричневое платье. Выражение ее лица приличествовало служанке. Ее глаза скользнули по «чоли» — блузке с короткими рукавами и низким вырезом, длина которой на несколько дюймов не достигала талии.

— Да… в такой одежде вполне можно замерзнуть, — сказала она.

— Но это еще не все, — возразила Кири. — Ты пришла как раз вовремя, чтобы увидеть великое событие. Это одно из моих лучших сари. Существуют разные стили драпировки ткани. Моя семья происходит с севера, и любой индус узнает об этом по моей манере носить сари.

Она, не глядя, взяла в руку конец сари и обернула его вокруг себя, заправив за пояс нижней юбки. Кэсси словно завороженная наблюдала за тем, как Кири собрала и сложила складками украшенный вышивкой конец ткани на левом плече таким образом, что он упал за спину. — Откровенно говоря, мне следовало бы оставить открытым пупок — источник созидания и жизни, — сказала Кири. — Но англичане могут счесть это чересчур вызывающим.

— Маккензи этого не вынесет, — с некоторой иронией проговорила Кэсси. — Я видела, как он смотрит на тебя. Покажи ты чуть побольше обнаженной кожи, и у него будет сердечный приступ.

Кири быстро взглянула на нее.

— Извини, не поняла?

— И ты смотришь на него так же, — вздохнув, сказала Кэсси. — Оно и понятно. Вы оба молоды и выполняете интригующую работу. Но помните о будущем и не слишком сближайтесь. За пределами этой работы у вас целая жизнь. Зачем вам от нее отказываться?

Раздраженная тем, что каждый чувствует себя вправе давать непрошеные советы, Кири вызывающе спросила:

— Интересно, мистер Кармайкл смотрит на тебя так же?

Кэсси удивленно подняла брови, однако ничуть не смутилась.

— Ты видела? Нет, мы друг на друга так не смотрим. Мы старые и измученные люди. Друзья, не более того.

— Вы не стары, и мне показалось, что вы больше, чем друзья.

— Мы стары духом, а не плотью, — уточнила Кэсси, внимательно рассматривая ее чемоданчик с парфюмерией. — Да, мы больше, чем друзья. Мы с Робом товарищи. Мы вместе смотрели в лицо опасности.

Решив, что нюансы взаимоотношений Кэсси и Роба выше ее понимания и, уж конечно, ее не касаются, Кири открыла шкатулку с ювелирными украшениями и выбрала длинные серьги из тонких цепочек со сверкающими гранатами, которые спускались почти до плеч. Затем она надела роскошное колье из золотых цепочек и по дюжине браслетов на каждую руку. Принцессе Шарлотте будет на что полюбоваться.

— Как ты считаешь, я готова предстать перед членом королевской семьи?

— Ты выглядишь великолепно, — сказала Кэсси. — И совсем, совсем по-другому. Пусть даже твои черты и цвет кожи и волос остались прежними, ты стала другой женщиной.

— Да, я стала другой, — согласилась Кири, выпуская на волю ту часть своей натуры, которая никогда не станет английской.

Различия их с Маккензи касались не только классовой принадлежности или происхождения, но и двойственности ее натуры. Может ли хоть один англичанин понять это?

Она подумала о Марии, жене Адама. Она была благороднейшим человеком с чисто английской внешностью и обладала чутким сердцем. А вот Годфри Хичкок им не обладал.

Если Кири суждено когда-нибудь найти свою настоящую пару, то это должен быть мужчина, обладающий чуткостью и терпимостью. Генерал понимал Индию, и Лакшми для него была воплощением страны, где он провел половину жизни. Но мужчины вроде него — большая редкость. А теперь довольно философствовать.

— Я хотела бы подарить принцессе духи. Сейчас нет времени готовить духи специально для нее, но я подумала, что ей могут понравиться вот эти. — Кири протянула флакончик Кэсси. — Как ты думаешь?

Кэсси задумчиво втянула носом аромат:

— Эти духи пахнут невинностью и надеждой.

— Но они не вполне подходят для девушки, родители которой дерутся из-за нее, словно собаки из-за кости, и которая когда-нибудь может стать правительницей Англии.

Кири перелила духи для юной девушки в изящный флакон из алого стекла, добавила к ним крошечную капельку шипра, закрыла пробкой и встряхнула. Потом снова открыла флакон. Уже лучше.

— Как ты думаешь, Кэсси?

Кэсси понюхала и поморгала глазами.