Лиза Клейпас - Обвенчанные утром
— Я готова отправиться на прогулку. Куда мы пойдем?
— Не могу вспомнить, — отозвался Лео, всё ещё не в силах отвести от неё взгляда. Он сделал шаг вперёд, как будто намеревался подтолкнуть её обратно в комнату.
Не собираясь сдавать свои позиции Кэтрин уперлась, затянутой в перчатку, рукой прямо ему в грудь.
— Милорд, боюсь, я не могу позволить вам войти в комнату. Это было бы неправильно. И я надеюсь, что для нашей прогулки вы наняли открытый экипаж?
— Как тебе угодно, мы можем взять экипаж. Однако место, куда мы отправимся, совсем недалеко отсюда, а прогулка по парку Сент-Джеймс[31] доставит нам удовольствие. Не хочешь пройтись пешком?
Она кивнула, соглашаясь.
Как только они покинули гостиницу, Лео занял позицию между Кэтрин и внешней стороной тротуара. Идя под руку с Лео, Кэтрин рассказала ему обо всём, что прочитала о парке вместе с Беатрис: как король Джеймс собрал в нём коллекцию животных, включая верблюдов, крокодилов, слона, — а также о многочисленных птичьих вольерах, расположенных в ряд, который позже стали называть Прогулкой по птичьим клеткам. В свою очередь Лео поведал ей об архитекторе Джоне Нэше[32], спроектировавшем центральную аллею парка. По этой аллее позже был проложен королевский маршрут от Букингемского дворца.
— Нэша называли самодовольным франтом, — заметил Лео, — заносчивым и высокомерным, то есть он полностью соответствовал требованиям к архитектору такого ранга.
— Неужели? — Казалось, Кэтрин очень рассмешили его слова. — Но почему?
— Огромные затраты, связанные со столь важным проектом, поведение на публике…что это на самом деле, если не наглость — полагать, что идеи, пришедшие кому-то в голову, достаточно хороши, чтобы воплотить их с таким размахом. Картина, например, выставляется в музее, и посетителям нужно ещё поискать её среди прочих экспонатов, или же могут избежать встречи с картиной, если таково их желание. Но у нас мало шансов не заметить целое здание, и Боже, помоги нам всем, если оно как бельмо на глазу.
Кэтрин лукаво посмотрела на Лео, стараясь не пропустить ни слова.
— Ты мечтаешь о каком-нибудь не менее значимом проекте, например, о великолепном дворце или монументе, как те, что создал мистер Нэш?
— Да нет, у меня нет амбиций, необходимых великому архитектору. Я мечтаю приносить пользу. Мне нравятся менее грандиозные проекты, например, строительство домов для арендаторов в поместье. Я считаю, что они не менее важны, чем дворцы.
Он умерил шаг, чтобы не обгонять Кэтрин, и осторожно провёл её по неровному участку тротуара.
— Во время моей второй поездки во Францию я путешествовал по Провансу, и мне посчастливилось встретиться с одним из моих профессоров из Академии Изящных Искусств. Очень славный старичок.
— Какое удивительное стечение обстоятельств!
— Судьба.
— Ты веришь в судьбу?
Лео лукаво усмехнулся.
— Думаешь, можно не верить, если живешь вместе с Роаном и Меррипеном?
Кэтрин улыбнулась в ответ и покачала головой.
— Я скептик. Я верю, что судьба — это то, кто мы есть и как мы используем предоставленные нам возможности. Продолжай… расскажи мне о профессоре, твоём учителе.
— Я стал частым гостем профессора Жозефа после нашей неожиданной встречи, изготавливал чертежи, делал наброски, набираясь опыта в его студии. — Лео произнёс фамилию на французский манер, делая ударение на втором слоге. Замолчав на секунду, он улыбнулся, предаваясь грустным воспоминаниям. — Мы часто разговаривали за стаканчиком шартреза [33]. Я терпеть не мог эту дрянь.
— О чём вы говорили? — последовал деликатный вопрос.
— Обычно об архитектуре. У профессора Жозефа был свежий взгляд на этот предмет… он заключался в том, что маленький, идеально спроектированный коттедж имеет не меньшую ценность, чем величественное здание общественного значения. Он рассказывал о вещах, которые не упоминал на лекциях в Академии, а его представление о взаимосвязи между физическим и нематериальным миром… о том, что идеальное творение рук человека, например, картина, скульптура или здание, позволяет человеку выйти за пределы материального. Видеть ясно. Дает ключик, чтобы заглянуть в рай.
Лео остановился, заметив тревожное выражение, промелькнувшее на лице девушки.
— Я заставил тебя скучать. Прости.
— Совсем нет.
Полминуты они шли молча, пока Кэтрин не выпалила:
— Я никогда не знала тебя по-настоящему. Ты ставишь с ног на голову всё, что я думала о тебе прежде. Это приводит меня в замешательство.
— Означает ли это, что ты уже смирилась с идеей выйти за меня замуж?
— Вовсе нет, — ответила она, и он усмехнулся.
— Смиришься, — заявил Лео, — тебе не удастся вечно сопротивляться моему обаянию.
Он вывел её из парка на улицу, где располагались магазины и коммерческие здания.
— Мы идём в галантерейную лавку? — поинтересовалась Кэтрин, разглядывая витрины и вывески. — В цветочный магазин? Или книжный?
— Нам сюда, — сказал Лео, останавливаясь у одной из витрин, — что ты думаешь об этом месте?
Она с недоверием покосилась на вывеску над витриной.
— Телескопы? — в изумлении уточнила Кэтрин. — Ты хочешь, чтобы я занялась астрономией?
Он развернул её к витрине:
— Читай дальше.
— «Поставки запатентованных Её Величеством оптических приборов для военных походов, ипподромов, театральных биноклей и проекционных очков, — прочитала она вслух, — глазные консультации доктора Генри Шеффера с применением новейших разработок для коррекции зрения».
— Доктор Шеффер является лучшим окулистом в Лондоне, — заметил Лео, — говорят, что он лучший в мире. Он был профессором астрономии в Тринити [34], когда занятия с линзами подтолкнули его к изучению человеческого зрения.
Он получил сертификат офтальмолога и достиг серьёзного прогресса в этой области. Я записал тебя к нему на приём.
— Но мне не нужен самый лучший окулист в Лондоне! — запротестовала Кэтрин, удивлённая, что Лео зашёл так далеко в своей заботе о ней.
— Ну, давай же, Маркс, — сказал он и потянул её к дверям, — пришло время подобрать тебе подходящие очки.
Убранство магазина было очень необычным, повсюду располагались полки с телескопами, увеличительными стёклами, биноклями, стереоскопами и очками всех возможных моделей. Приятный молодой служащий поприветствовал их и удалился, чтобы позвать доктора Шеффера. Очень скоро к ним вышел сам доктор, человек весьма темпераментный и общительный. Симпатичные белые бакенбарды обрамляли его розовые щеки, а густые белоснежные усы топорщились вверх, когда он улыбался.
