Хизер Гротхаус - Любовная ловушка
Они шли в лесной тишине, нарушаемой только хрустом веток и чавканьем воды под ногами. Ивлин постоянно преследовал страх, будто крался за ней по пятам. Она боялась, что потеряется. Боялась, что вдруг появятся волки. Она боялась, что упадет и покалечит себя или ребенка. Она очень боялась, что Бьюкенены выгонят ее. Боялась, что Коналл Маккерик придет за ней. Но больше всего боялась, что… никогда его не увидит.
К тому же ее сильно волновало поведение Элинор. Волчица все время отставала, что было так не похоже на нее. Их путешествие ее совсем не интересовало, она трусила сзади и лениво обнюхивала упавшие полые стволы деревьев и покинутые барсучьи норы. Иногда Элинор просто останавливалась и ложилась на влажную молодую траву, причем на второй день пути она стала делать это все чаще и чаще. Ее поджарый живот округлился и стал упругим. Она выглядела очень уставшей, острый взгляд ее желтых глаз затуманился.
«Я устала. Устала. Хочу отдохнуть».
Чаще всего Ивлин лаской заставляла волчицу идти вперед, но иногда бывало и так, что ей приходилось останавливаться и ждать, когда Элинор соблаговолит встать и пойти. И с каждым разом беспокойство Ивлин за свою подопечную становилось все сильнее.
Они шли налегке. Поверх накидки Минервы Ивлин несла суму Маккерика, в которой лежали скудные дорожные припасы – ровно столько, чтобы компания во время путешествия не умерла с голоду. Бонни подъедала свежую траву и весело бежала вперед. К ее спине была привязана клетка с Робертом, но, похоже, эта ноша ее совсем не обременяла. Себастьян перелетал с ветки на ветку в молодой листве деревьев, иногда подбадривая всех своим карканьем, а Усатик хорошо угнездился в кармане платья Ивлин.
Злобные серые волки ничем не выдавали своего присутствия. Ивлин не слышала и не видела их, но понимала, что нельзя расслабляться и терять бдительность. Прошлой ночью она со своими спутниками устроилась на сон под огромной кроной старой сосны. Они лежали на подстилке из мягких иголок, но Ивлин почти не сомкнула глаз. Стоило ей услышать треск ветки или шелест листьев, как ее сердце начинало учащенно биться, и ей казалось, что серые в любой момент могут напасть на них.
И вот уже второй день их путешествия клонился к закату. Ивлин и ее спутники двигались вдоль веселого ручья, с мелодичным звоном несущего свои чистые волны по долине. Впереди долину теснили каменистые горные склоны, и вскоре им преградила путь высокая каменистая гряда, под которой ручей исчезал. Ивлин подняла голову. Им придется лезть вверх.
Ивлин начала медленно карабкаться. Она подбадривала Элинор, понуждая ее идти за ней следом, но иногда ей приходилось возвращаться к волчице и заставлять ее идти вперед, подталкивая рукой под зад. Бонни, легко цокая копытами, ловко допрыгала до самого верха и уже ждала их там, оглашая окрестности радостным блеянием. Когда Ивлин наконец добралась до вершины, она была вся в поту и с трудом дышала. С горы открывался такой прекрасный вид, что у нее перехватило дыхание и на глазах выступили слезы.
Она увидела широкое и длинное озеро Лох-Ломонд, воды которого отливали зеленью. Все озеро было окутано туманной дымкой. На его берегах темными пятнами выделялись участки хвойного леса. Казалось, огромное озеро, словно ребенок, лежало в люльке, образуемой склонами холмов, окружающих его со всех сторон. На дальнем конце Лох-Ломонда лес расступался, и там со своей высотной точки Ивлин обнаружила нечто, похожее на плантацию поганок, из которых шел дым. Это было селение Бьюкененов.
– Город, – вслух поправила себя Ивлин с печалью в голосе.
Она не думала, что к ночи им удастся дойти до людей. Этот склон был не таким обрывистым, как тот, который они только что одолели. Но когда они спустятся вниз, им еще долго нужно будет идти вдоль озера. Расстояние казалось Ивлин довольно большим. Если учесть, что она сама еле идет да еще приходится постоянно подгонять Элинор, то впереди у них еще много-много часов ходьбы. При этой мысли ее спина и ноги сильно заболели. Ивлин вздохнула.
Наконец-то она увидела то самое место, куда сначала так не хотела идти, а теперь так стремилась. Ивлин чувствовала себя совсем одинокой, отчаявшейся, сломленной и была готова расплакаться. Но вдруг ослепительный луч солнца пронзил плотный серый слой облаков и залил теплом и светом каменистый уступ, на котором она стояла. Ивлин закрыла глаза и подняла вверх лицо, жадно наслаждаясь драгоценным даром небес.
Когда солнце опять спряталось, Ивлин открыла глаза. Вокруг был лишь серый прохладный туман, по ее лицу текли слезы. Но теперь она поняла, что такое чувствовать тепло, и будет жить надеждой. Она шмыгнула носом и вытерла слезы рукой.
Из-за спины донеслось тихое рычание Элинор. Она обернулась к ней и спросила:
– Что случилось, моя хорошая?
Волчица лежала на боку, но ее большая черная голова была приподнята, а морда зловеще оскалена. Она лежала на твердой каменистой почве, и низ ее живота явственно выпирал.
Это напугало Ивлин. Может, она поранилась или ее лихорадит? Но у нее не было времени на осмотр волчицы. Элинор неуклюже встала на ноги, стуча когтями по каменистой осыпи. Ее рычание стало более громким.
«Чужой…»
А потом Ивлин услышала то, что давно стало доступно острому слуху волчицы: под выступом скалы, на котором они устроились, кто-то насвистывал веселый мотив.
Бонни заблеяла и принялась бегать кругами вокруг Ивлин, немилосердно колотя Роберта о плетеные прутья его клетки. Элинор зарычала по-настоящему.
Свист прекратился.
– Привет! – крикнул по-гэльски удивленный голос. – Кто там?
Наверняка это мужчина из клана Бьюкененов. Кто еще мог тут быть? В этот момент решалась судьба Ивлин. Ее сердце тревожно забилось.
Элинор подняла вверх голову и заскулила. Только сейчас Ивлин поняла, в каком состоянии пребывала ее подруга. Тусклая свалявшаяся шерсть, сухой нос, печальный взгляд. Ивлин с ужасом посмотрела на распухший живот Элинор, висевший между ее ног.
«Я устала…»
Волчица медленно подошла к тому месту, где стояла Ивлин, и просунула широкую голову между ее бедром и рукой. Она прислонилась к своей хозяйке, объясняя, что не сможет пойти вместе с ней в город Бьюкененов.
Ивлин неловко упала на колени и обняла волчицу за шею.
– Ох, Элинор, – выдохнула она в ее колючую шерсть, – я знаю, что ты устала. Может, тебе удастся пройти еще чуть-чуть? Пожалуйста.
Но волчица попятилась назад, неуклюже тряся головой, и посмотрела вниз, откуда опять донесся голос:
– Я предупреждаю! У меня при себе оружие! Покажитесь!
Элинор опять повернулась к хозяйке и лизнула ее в лицо своим длинным сухим розовым языком, а потом медленно полезла обратно на вершину горы. Она остановилась и глянула сверху на Ивлин и Бонни, сидящих рядышком посреди груды битых камней.
