Дженнифер Блейк - Испанская серенада
— О каком долге вы говорите? О том, за который обычно платят кровью?
Улыбка дона Эстебана как-то сразу погасла, а лицо покрылось мертвенной бледностью.
— Да что ты знаешь о том, какие нечеловеческие страдания причинили моей семье эти сукины дети, Карранса. Их всех нужно уничтожить, все их проклятое отродье, иначе моей душе не будет покоя.
— Уничтожить… — эхом отозвалась она. — Но разве не вы первый заставили их семью испытать боль и унижения? И вам это доставляло дьявольское наслаждение, как и то, что вы сейчас делаете с Висенте.
— Думаю, я имею на это право. Но ты что-то уж слишком обеспокоена судьбой младшего Каррансы.
Откуда-то из задней половины дома донесся звук глухого удара. Она не обратила на это внимания.
— Разве? — сказала она спокойно. — Может быть, я чувствую себя виноватой в том, что бедняга оказался здесь. Ведь он все еще здесь, правда?
— Естественно. Он не такой ловкий, как его брат, и освободиться ему пока не удалось.
Где-то рядом, скорее всего в столовой, раздался сдавленный вскрик, затем послышался грохот. Пилар поспешно шагнула вперед, схватила отчима за руку и заговорила нарочито громко:
— К черту Висенте! Мне нужно мое приданое. Мне не прожить без него. Вы не оставили мне ни гроша, ничего из того, что принадлежало мне по праву. У меня ничего нет! Я требую свою долю. И я получу ее или буду преследовать вас до последнего вашего вздоха.
Злобно взглянув на Пилар, Эстебан оттолкнул ее и бросился к двери.
— Альфонсо! — позвал он мажордома. — Что там за шум?
Ответа не последовало. Дон Эстебан повернулся к Пилар.
— Это Эль-Леон, ведь правда? Вы с ним сговорились. Он явился за своим братцем. Это он, я точно знаю.
Она должна была отвлечь его, задержать, хоть ненадолго.
— Какое мне дело до Висенте? — быстро сказала она. — Или до Эль-Леона, если на то пошло. Мне нужно мое золото. Где оно? Где вы его прячете? Лицо отчима исказилось от бешенства.
— Ты не получишь от меня ни песо, ни ливра, ни пиастра. Мы могли бы неплохо поладить, если бы ты вела себя как следует и знала свое место. Но ты бросила мне вызов. Ты связалась с этим бандитом и его шайкой убийц и шлюх. Ну, так и оставайся с ними. Ты этого заслуживаешь.
Ее губы искривились в усмешке.
— Действительно, я приехала сюда с Эль-Леоном. Более того, это он послал меня сюда. Мне нечего терять, и выбора у меня нет. Вы уже убедились в этом. Я нашла свое место под солнцем. А как насчет вас? В каком уголке нашей огромной земли найдется место для такого негодяя и убийцы, как вы?
Дон Эстебан грязно выругался. Звуки, доносившиеся из соседней комнаты, внезапно стихли. Похоже, там теперь шла рукопашная схватка. Дико взглянув на падчерицу, дон Эстебан рванулся прочь от нее.
Он не успел добежать до двери, как наткнулся на острие шпаги Рефухио. Тот, словно из-под земли, появился в дверном проеме.
— Я просто в отчаянии, что прервал вашу милую беседу, — сказал он. Его серые глаза отливали стальным блеском. — Но я бы тоже хотел задать вам парочку вопросов относительно золота.
Кровь прилила к щекам дона Эстебана. Он, не мигая, смотрел на клинок, щекотавший его под подбородком, и старался держаться прямо, насколько ему позволяло его брюшко.
— Как тебе удалось?..
— Очень просто. Неплохой сюрпризец, правда?
— Я буду звать на помощь.
— Не будешь, — отрывисто бросил Рефухио. — Потому что прежде, чем ты издашь хоть один звук, я перережу тебе глотку.
Дон Эстебан с усилием сглотнул.
— Ты раньше никогда не убивал безоружных. Я слышал, ты даже гордился этим.
— С каких это пор тебя интересуют досужие сплетни? — Клинок шпаги даже не шелохнулся.
— Если… если тебе нужен Висенте, забирай его и проваливай.
— Ты разрешаешь? Вот спасибо! Но я уже освободил его. Мои люди сейчас снимают с него кандалы и вяжут по рукам и ногам твоих слуг. Все, что мне нужно теперь, — эта женщина и твое золото.
— Я так и знал, что эта дрянь заодно с тобой, я так и знал!
Стальное жало впилось в жирную шею так сильно, что показалась кровь.
— Как ты назвал ее? Я что-то плохо расслышал.
— С-с-сеньорита Пилар, — прохрипел дон Эстебан.
— То-то же. Так что там с нашим золотом? — ласково поинтересовался Рефухио.
— Ладно, я покажу, где оно спрятано. Острие шпаги чуть-чуть отодвинулось.
— Ради этого я готов потерпеть. Но веди себя смирно. Представляешь, какая жалость будет, если здесь вдруг произойдет несчастный случай.
Физиономия дона Эстебана покрылась капельками пота. Он тоненькими струйками стекал со лба, смешиваясь с пудрой, которая осыпалась с парика на кожу. Дон Эстебан провел ладонью по лбу, оставив на нем белую дорожку. Потом он повернулся и медленно побрел к выходу. Рефухио не отставал ни на шаг. Пилар шла следом за ними.
Они направились в спальню, которая находилась на задней половине дома. Судя по ее размерам и богатой обстановке, это была спальня самого хозяина. Толстяк направился к массивному шкафу. Рефухио знаком велел открыть его. Дон Эстебан достал ключ из кармана жилета и вставил его в замок. Открыв высокую дверцу, он пошарил внутри шкафа и с тяжким кряхтением извлек оттуда небольшой сундучок, окованный медью, с висячим замочком. Когда он выпрямился, его слегка пошатывало. Он метнул в сторону Пилар ненавидящий взгляд.
— Берегись! — крикнула она.
Изрыгнув проклятие, дон Эстебан швырнул ларец в Пилар.
Рефухио бросился к ней, чтобы оттолкнуть ее в сторону, но она уже отскочила. Ларец с грохотом упал к ее ногам, опрокинувшись вверх дном. Пилар потеряла равновесие и упала бы, не подхвати ее вовремя Рефухио.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, дон Эстебан запустил руку в шкаф и вытащил оттуда шпагу. Стальной клинок зазвенел, когда он рывком выдернул его из ножен.
Рефухио, заслонив собой Пилар, скрестил свою шпагу со шпагой дона Эстебана. Лязг оружия был таким сильным, что эхо раздалось во всех углах комнаты. Противники обрушивали друг на друга шквал ударов. Неожиданность нападения помогла дону Эстебану. Других преимуществ у него не было. Рефухио защищался безукоризненно. Дон Эстебан поспешно отпрыгнул и оказался вне пределов досягаемости. Двое мужчин медленно кружили по комнате.
Рефухио, слегка прищурившись, пристально смотрел в глаза своему врагу. Лицо дона Эстебана исказилось гримасой ненависти. Улучив момент, Пилар нагнулась и оттащила сундук в сторону. Теперь, сжав руки в кулаки, она с замиранием сердца следила за этой схваткой.
Дон Эстебан не был юнцом вроде Филиппа Гевары. Он был достаточно опытен, научившись различным приемам фехтования у итальянских мастеров, имевших целые школы в Мадриде. Вдобавок он был хитер и коварен. Но необременительная служба при дворе Бурбонов позволяла ему вести праздный образ жизни и предаваться чревоугодию, что сделало его тучным и неповоротливым.
