Саманта Джеймс - Идеальный жених

– О, я знала! – воскликнула она. – Я знала, что ты – она самая и есть!

Себастьян реагировал менее бурно, чем его жена, – он учтиво склонился к руке Арабеллы, но в серых глазах его блеснул смешливый огонек.

– Я очень рад, что это именно вы, – просто, но искренне проговорил он.

На них обоих со всех сторон сыпались поздравления. Джастин только таинственно улыбался, но предпочитал помалкивать. А на сердце у Арабеллы было тяжело. Ее терзали сомнения. Непохоже было, что Джастин сгорает от любви к ней. Временами ей казалось, что она ему даже не слишком нравится! Что за дура она была, кляла себя Арабелла, с какой стати она вообразила, что Джастин будет сиять от радости, словно он и впрямь счастливый жених?!

Под каким-то предлогом Бервиллы поспешили вернуться в Лондон – пора готовиться к свадьбе, как смущенно объяснила всем тетя Грейс. А Арабелле иной раз казалось, что ей это снится. Или происходит не с ней, а с кем-то еще.

Два дня спустя дядя Джозеф радостно объявил им с теткой, что специальное разрешение на брак наконец получено. Церемония венчания должна была состояться через два дня.

Но ей до сих пор не верилось в то, что это не сон.

За день до свадьбы Арабелла сидела в гостиной. Она была в полном смятении. Тетушка вышла посмотреть присланные к свадьбе цветы, которые были заказаны еще накануне. Как странно, тупо подумала Арабелла, похоже, тетя Грейс единственная, кто искренне радуется предстоящей свадьбе. Чай, который она заботливо налила племяннице, остывший и нетронутый, так и остался стоять на подносе. Трудно было поверить, что всего лишь неделю назад они собирались отправиться в Терстон-Холл...

В дверь легонько постучали. Это был Эймз, дворецкий.

– Мисс, к вам пришли.

– Я не хочу никого видеть, Эймз.

Но дворецкий не уходил.

– Возможно, узнав, кто это, вы передумаете, мисс.

Арабелла тяжело вздохнула.

– Эймз, я же сказала...

– Это ваш жених.

Жених. Во рту у нее разом пересохло. Даже в самых смелых своих мечтах Арабелла не могла представить, чтобы Джастина кто-то назвал ее женихом. Сердце ее, глухо заколотившись, вдруг словно провалилось куда-то, а в голове почему-то стало пусто и гулко.

– Мисс? – с тревогой переспросил Эймз. – Если хотите, я могу передать ему, что вы очень заняты...

В голове Арабеллы молнией промелькнула мысль, что с Джастином этот фокус вряд ли пройдет. Он вполне способен силой ворваться в дом.

Она глубоко вздохнула, как перед прыжком.

– Прошу вас, проводите его сюда, Эймз.

– Очень хорошо, мисс.

Спустя минуту в комнату быстрыми шагами вошел Джастин. Он был в костюме для верховой езды, высокие черные сапоги доходили ему до колен, коричневые кожаные бриджи облегали мускулистые ноги, словно вторая кожа.

– Я надеялся, что вы не станете возражать, если я загляну без предупреждения.

– Ничуть, – пробормотала Арабелла, неловким жестом указав ему на обтянутый полосатым дамастом стул напротив нее. – Прошу вас.

– Я подумал, что нам с вами нужно еще раз увидеться. Я имею в виду – перед завтрашним днем. – Проговорив это, Джастин стянул с рук перчатки для верховой езды и небрежным жестом бросил их на чайный столик.

В груди Арабеллы волной поднялась тревога. Почему-то она почувствовала себя на редкость неуютно. В каком-то уголке ее сознания промелькнула мысль, что руки Джастина под стать ему – изящные, но в то же время сильные, с длинными худощавыми пальцами и при этом необыкновенно мужественные. Лицо загорелось. Мысли, как это бывало всегда при встрече с Джастином, двинулись в определенном направлении, и Арабелла обреченно вздохнула, даже не надеясь как-то их обуздать. Интересно, в каком-то безумии вдруг подумала она, а какой он под этим элегантным костюмом, скрывающим его с головы до пят? В ту ночь в Терстон-Холле, когда он на руках отнес ее в постель, она изумилась, с какой легкостью он оторвал ее от земли. Арабелла невольно покраснела, уже в который раз поймав себя на том, что умудряется вспомнить об этом в самое, казалось бы, неподходящее время...

– Арабелла?

Вздрогнув, Арабелла повернулась к нему.

– Да? – тоненьким голосом виновато пискнула она.

Джастин внимательно вглядывался в ее смущенное лицо.

– Я спрашивал, готовы ли вы к свадьбе.

Арабелла не ответила. Она попросту была не в состоянии что-то сказать – язык ее внезапно словно прилип к небу, и она вдруг обнаружила, что решительно не знает, что с ним делать. Мысли у нее разбежались, и она никак не могла их собрать. Завтра в это же самое время они с Джастином будут уже мужем и женой. Она будет его женой. Его женой. Райское слово! И райская жизнь... Нет, остановила она себя, скорее всего ее ждет ад. Женат он или нет, все равно любая женщина при виде его будет думать только о том, как бы затащить его в постель. Или он... что, собственно, еще хуже...

– Да... Нет. Я... я не знаю. Понятия не имею. – Что она несет?! Идиотка! – Все это так странно... так неожиданно, – дрожащим голосом пробормотала она. Собрав остатки мужества, Арабелла заставила себя наконец поднять на него глаза. – Почему? – слабым голосом спросила она. – Зачем вы это делаете? Почему вы вообще согласились жениться на мне?

Джастин слегка поднял брови.

– Согласился? – с неудовольствием переспросил он. – Арабелла, может быть, вы не заметили, но идея обвенчаться принадлежала мне. А вовсе не вашему дядюшке.

Как он может говорить об этом так спокойно, так равнодушно?! И это когда она сама чувствует себя словно на раскаленной сковородке!

– Мне казалось, при одной только мысли о свадьбе вы должны были бежать на край света! – вырвалось вдруг у нее.

Он смерил ее долгим, внимательным взглядом. Потом, осторожно подбирая слова, негромко сказал:

– Можете думать обо мне что угодно. Возможно, я негодяй и подлец. Но я не трус.

Арабелла судорожно втянула в себя воздух.

– Как такое могло случиться?! – растерянно спросила она так тихо, что Джастин едва мог слышать ее слова. – Мы... мы ведь совсем не подходим друг другу. И вы это знаете так же хорошо, как и я. К тому же я уверена, что у вас не было ни малейшего желания жениться. И уж тем более на мне.

Джастин окаменел. Когда он спустя какое-то время заговорил, голос его звучал обманчиво тихо, но Арабелла кожей почувствовала надвигающуюся опасность.

– Почему вы это говорите?

– Вы – самый отъявленный распутник во всем Лондоне! А всем на свете известно, что распутник в три узла завяжется, лишь бы только избежать супружеских уз. Для него брак хуже мышеловки!

Джастин отпрянул, как от удара. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы сдержаться. Чувствовал он себя так, словно она дала ему пощечину. Господи, можно ли откровеннее дать понять, что одна мысль о браке с ним внушает ей ужас и омерзение?! Впрочем, возможно, он это заслужил, с мрачной горечью подумал он. И ему следует принять это – как расплату за свои многочисленные грехи.