Лоретта Чейз - Не искушай меня
Марчмонт давно забыл о тщательно продуманном ужине.
Он забыл обо всём на белом свете.
Он просто двинулся навстречу Зое, бездумно, поскольку процесс мышления был не нужен, даже если бы был возможен. Она могла бы быть Евой с яблоком в руке, Евой-искусительницей.
Зоя прижала руки со все еще сжатыми ладонями к месту, где находится сердце, движением текучим, как шёлк. Затем разжала руки, улыбнулась и поманила его указательными пальцами.
Люсьен приблизился, обойдя кровать со стороны, но едва он поставил колено, чтобы взобраться, Зоя рассмеялась и соскользнула с другой стороны кровати с той же лёгкостью, как и поднималась на неё.
Он отошёл от кровати и направился к ней. Она увернулась, снова рассмеявшись.
Он пробовал ещё несколько раз, но она, кружась, уходила в сторону. Когда она вновь запрыгнула на кровать, он тоже бросился за ней. Девушка быстро спустилась на пол, прежде чем он смог до неё дотянуться.
Марчмонт вскочил с кровати:
- Зоя Октавия!
Она отступила назад.
– Люсьен Чарльз Винсент, – проговорила она своим низким голосом, с полутонами и сглаженными углами, и его имя прозвучало невыносимо интимно. Она высунула язычок, эта негодная девчонка. О, нет, не девчонка. Она стала женщиной, и эта женщина была живым воплощением греха.
Зоя попятилась к столику – с их ужином – и он подумал, что она об него споткнётся, но она лишь остановилась и взяла бокал с шампанским. Она пила и смеялась, и шампанское струйкой бежало по её подбородку и на грудь. Влажное пятно увеличивалось, заставляя тонкую ткань прилипать к роскошному изгибу её груди. Марчмонт видел, как напрягся сосок, и его рассудок отключился.
Он одним прыжком оказался возле стола, взял бокал из её рук и поставил на стол.
Зоя посмотрела на него снизу вверх, запрокинув назад голову. Её губы расплылись в медленной и греховной улыбке.
– Ты дьяволица, – сказал герцог. Он поднял её на руки и отнёс в кровать, где швырнул её на постель. Она не спрыгнула и не ускользнула.
Она лежала там и глядела на него, пока пропускала волосы между пальцами в поисках оставшихся шпилек, позволяя им упасть мерцающими локонами на шею и плечи. Она развязала пояс халата и позволила ему распахнуться. Свет от камина и свечей танцевал на её коже и сверкал, отражаясь в огромном бриллианте на её руке.
Люсьен срывал с себя одежду. Халат. Шлёпанцы.
Зоя протянула к нему руки, и он забыл об оставшейся одежде. Марчмонт поднялся на кровать, притянул её в свои объятия и поцеловал. Он обнимал Зою впервые с того момента, как её отец не вовремя появился в библиотеке. С тех пор он думал о разных вещах, разумеется, но всегда о ней и об этом, само собой.
Марчмонт намеревался подарить своей жене настоящую брачную ночь, медленную и романтичную, чтобы компенсировать их поспешное совокупление в карете, но этот соблазнительный танец и её повадки распутницы положили конец его фантазиям.
Люсьен горячо поцеловал её, как она заслуживала, глубоким и откровенно сладострастным поцелуем. Он провёл руками по тонкому муслину, вниз по спине, к попке. Затем прервал поцелуй и снова толкнул Зою на постель, она засмеялась, и глаза её были темнее, чем полночь. Он прошёлся руками от её плеч к груди, и его ладони наполнились ее плотью, мягкой и такой тёплой.
Зоя приложила руку к сладостному месту между бёдер.
– Здесь, – сказал она. – Хочу, чтобы ты был здесь.
– Я знаю, где это находится, – ответил он.
Она снова засмеялась, и Люсьен тоже смеялся, отпустив её груди. Он расстегнул застёжку своих бриджей. Его пенис вырвался наружу, что снова вызвало смех Зои.
– Он меня хочет, – проговорила она.
– Откуда ты знаешь? – спросил герцог.
На это раз она рассмеялась гортанно и потянулась к нему. Её ладонь сомкнулась вокруг и прошлась по всей длине набухшего члена. Марчмонт судорожно вздохнул и отвёл её руку в сторону.
– Не сейчас, – сказал он. – Мне не требуется помощь, спасибо.
Зоя посчитала это очень смешным.
– О, Люсьен, – проговорила она, хихикая.
Люсьен. Снова. И снова звук собственного имени, произнесённого этим напевным, туманным голосом, проник ему глубоко-глубоко, в секретный уголок его сердца, туда, где он прятался даже от самого себя.
Марчмонт погладил её по ноге, и Зоя потянулась, как кошка, от его прикосновения. Он планировал растянуть эту ночь, но её чувственное движение оказалось ещё одним смертельным ударом по его тщательно продуманным планам. Каждое движение её тела вдребезги разбивало остатки его самоконтроля.
Люсьен встал на колени между ног своей жены и положил руки ей на колени. Она подвинулась, чтобы быть ближе к нему, и вытянула ноги вдоль его бёдер. Он погладил её, и она изогнулась от наслаждения, и герцог ощутил наслаждение – её влажный жар под его пальцами – и после этого больше не было мыслей об изяществе и никаких других мыслей вообще.
Марчмонт вошёл в неё одним движением и увидел, как голова Зои поднялась с кровати и снова упала на неё.
– О, Люсьен, – выдохнула она.
– Герцогиня, – хрипло произнёс он, делая резкий выпад бёдрами.
– Герцог, – ответила она, качнувшись навстречу.
– Ваша светлость.
– Ваша светлость.
И так они продолжали, шепча милые глупости вперемешку со смехом, стонами удовольствия и поцелуями. Тем временем они соединялись в простой и безумной манере любовников, движимых желанием и сгорающих в огне. Когда они достигли пика наслаждения, и дальше двигаться было некуда, Зоя обвила его руками и крепко прижала к себе. Тогда Люсьен сдался, и разрядка пришла в наплыве счастья. Он позволил себе опуститься на её мягкое, тёплое тело и утонуть в её аромате, подобном лету, и запахе их занятий любовью, и ему показалось, что он в раю.
Когда они, наконец, легли рядом, выбившиеся из сил, Марчмонт соскользнул с жены и повернулся на бок. Он подтянул её к себе и обнял, прижав спиной к своей груди.
Зоя в безопасности. Под защитой. И, самое главное, она принадлежит ему, как – теперь ему было ясно, без всяких сомнений – и должно было быть.
Глава 14
Пятница, 1 мая
– Я бы хотела передвинуть стол поближе к окну, – сказала Зоя, бросая горящий желанием взгляд в более светлый угол комнаты. – Сад прекрасен, и его вид послужит приятным фоном. Лондон такой зелёный! Мне никогда не наскучит глядеть на зелень. Так чудесно любоваться пейзажем, пока завтракаешь.
– Мне безразлично, где находится стол, и безразлично, какой он, – ответил Марчмонт, отходя от буфета.– Всё, что мне требуется, это стол, – подойдёт любая горизонтальная поверхность – на который можно поставить тарелку, и кресло, чтобы расположить своё бренное тело.
