Филиппа Грегори - Алая королева
И она по-прежнему вызывала всеобщее восхищение, хотя, по-моему, давно уже никто не видел ее красоты, изрядно, на мой взгляд, поблекшей. Мало того, до меня дошел слух, что жители Лондона и фермеры Кента постоянно снабжают ее провизией, а Эдуард, находясь во Фландрии, поспешно собирает армию, намереваясь вызволить супругу. Я просто зубами скрежетала от злости, что свергнутая с трона Елизавета Вудвилл купается во всенародной любви. Мне казалось странным, как люди не понимают, что всю жизнь она только и пользовалась своим смазливым личиком и красивым телом, расставляя силки мужчинам и ухитрившись поймать в них даже самого короля. Подобное поведение никак нельзя было назвать ни благородным, ни благочестивым, и все же люди продолжали считать ее своей любимой королевой!
Но наиболее отвратительным было то, что Елизавете все-таки удалось родить Эдуарду сына. Этот мальчик не мог унаследовать трон, столь поспешно оставленный его отцом, но тем не менее был сыном Эдуарда Йорка; к тому же в его появлении на свет многие легковерные люди увидели руку Провидения: ведь семейству Йорк даже в тюрьме был дарован наследник.
Если бы я была монархом, то вряд ли стала бы столь щепетильно соблюдать законы священного убежища в отношении подобной персоны! Да и как осмелилась женщина, которую все считали ведьмой, просить защиты Святой церкви? Как могли рассчитывать на святое убежище дети такой женщины? Разве допустимо, чтобы целое семейство предателей продолжало преспокойно жить в самом сердце Лондона и пользоваться абсолютной неприкосновенностью? Пусть наш король действительно святой, но должны же были найтись рядом с ним люди, способные принимать разумные и взвешенные решения, способные вовремя посоветовать нашему слабохарактерному правителю, как именно лучше поступить. А эту Елизавету Вудвилл вместе с ее матерью Жакеттой Риверс, про которую теперь точно было известно, что она не только самая настоящая ведьма, но и предательница, следовало бы погрузить на корабль и отправить во Фландрию: пусть бы они там плели свои чары и торговали собственной красотой. Пожалуй, этим иностранцам они скорее пришлись бы по вкусу.
Испытанное в детстве изумленное восхищение Жакеттой Риверс, матерью Елизаветы Вудвилл, довольно быстро сменилось в моей душе откровенной неприязнью, когда я узнала, какого эта женщина сорта и какими способами помогает своей дочери подняться наверх, к королевскому трону. Вскоре у меня не осталось ни малейших сомнений, что ее красота и изящество, приведшие в восторг девятилетнюю девочку, — лишь маска, скрывающая самую что ни на есть греховную натуру. Ведь именно Жакетта позволила своей дочери стоять на обочине дороги, когда мимо проезжал молодой король; именно она была одной из немногих свидетелей их тайного венчания; именно она стала впоследствии первой дамой и, по сути, долгое время возглавляла двор Эдуарда Йорка. Ни одна женщина, обладающая понятиями о верности и чести, ничего подобного не стала бы делать. Как эта особа, ранее так преданно служившая Маргарите Анжуйской и считавшаяся ее лучшей подругой, могла затем преклонять колено перед своей собственной легкомысленной дочерью? Жакетта была герцогиней[27] королевской крови, она вместе с английской армией побывала во Франции, однако, овдовев, вышла замуж за бывшего оруженосца своего мужа, причем сделала это с шокирующей поспешностью. Наш добросердечный король простил ей столь неосторожное поведение, свидетельствовавшее лишь о ее похотливости, и вскоре новый муж Жакетты, Ричард Вудвилл, уже мог называть себя лордом Риверсом,[28] приняв этот титул в качестве дани старинным языческим традициям ее семьи, в которой издавна почитали за свою прародительницу богиню рек и ручьев. С тех пор скандалы и слухи о том, что Жакетта водится с самим дьяволом, преследовали ее, подобно водам, стекающим с вершины холма. И дочь такой женщины думала, что может быть королевой Англии! Ничего удивительного, что мужа Жакетты, Ричарда Вудвилла, постигла страшная смерть,[29] а ее дочь вместе со своими детьми была не только сброшена с трона, но оказалась почти в тюрьме. Пожалуй, лучше б она воспользовалась своей черной магией и улетела прочь или призвала на помощь воды реки и уплыла по ним навстречу спасению.
ВЕСНА 1471 ГОДА
С сэром Генри я, разумеется, не обсуждала свои мысли; он и без того был чрезвычайно мрачен в те темные ветреные дни января и февраля; порой мне даже казалось, что он печалится по поводу вынужденной ссылки короля Эдуарда. Однажды вечером за обедом я не выдержала и спросила, уж не болен ли он.
— Нет, — ответил супруг, — просто испытываю сильную тревогу.
— Неужели наш Генри в опасности? — тут же всполошилась я.
Но муж с усталой улыбкой заверил меня, что моему сыну ничто не угрожает.
— Я первым делом сообщил бы тебе, если б получил от Джаспера дурные вести. Нет, они оба сейчас в Пембруке, и мы, пожалуй, могли бы навестить их, как только завершатся эти бесконечные дожди и дороги немного просохнут. Если, конечно, не возникнет еще каких-нибудь неприятностей.
— Неприятностей? — эхом откликнулась я.
Муж оглянулся на виночерпия у себя за спиной, обвел глазами просторный зал, полный слуг и вассалов, и, понимая, что они могут прислушиваться к нашей беседе, тихо произнес:
— Обсудим это чуть позже.
Я едва дождалась момента, когда мы наконец остались наедине у меня в спальне. Мой супруг, приказав подать нам горячего вина, сдобренного специями, отпустил слуг и уселся у камина. И я, внимательно посмотрев на него, подумала, что сегодня вечером он, пожалуй, выглядит куда более старым и усталым, чем на свои сорок пять. Я понимала, что сейчас он как раз в таком возрасте, когда мужчина способен из любого пустяка сделать массу нелепых выводов. Но ведь если мой сын Генри здоров и на троне по-прежнему король Генрих, то о чем же нам беспокоиться? Каких еще неприятностей ждать?
— Мне, право, очень жаль, что ты так сильно встревожен, — начала я. — Прошу, расскажи мне: в чем дело? Может, вместе мы придем к выводу, что это и яйца выеденного не стоит?
— Я получил письмо от одного человека, который по-прежнему верен Йорку и считает, что я тоже верен ему, — с мрачным видом промолвил сэр Генри. — Это вызов.
— Вызов? — не сразу сообразила я, решив сначала, что он имеет в виду вызов в суд. И только потом до меня дошло: Йорк опять собирает армию и призывает своих прежних сторонников. — Господи помилуй! Неужели затевается очередной мятеж?
Сэр Генри кивнул.
— Значит, Йорк снова плетет заговор и обратился к тебе за помощью? — уточнила я.
