Дебби Маццука - Воин Островов
Сирена моргнула, загоняя назад непрошеную слезу. «Только бы не расплакаться! Не здесь! Не сейчас!»
Неожиданно пристальный взгляд Эйдана смягчился. Он провел пальцем по щеке Сирены.
— Да, я беру ее в жены, — произнес он. — Теперь вы довольны, Макдональд?
И, не ожидая ответа Аласдэра, Эйдан вдруг обнял Сирену и крепко поцеловал ее в губы. Ей показалось, что свершилось чудо. Осуществилась мечта, которая когда-то жила в ней и, казалось, умерла и была забыта.
— Мама, а тетя Сирена тоже будет носить ребенка в животике, как ты сейчас? — громко спросил Джимми.
— Джимми, что я говорила тебе про тайну? — укоризненно вздохнула Элинна.
— Так это правда? — спросил Аласдэр. — Ты носишь ребенка?
— Да, — с неохотой призналась Элинна. — Но давай поговорим об этом попозже, а не во время церемонии венчания Сирены и Эйдана.
Рука Эйдана обреченно опустилась, он отстранил Сирену и шагнул с возвышения.
— Элинна, мы с Сиреной завтра уезжаем, и у меня есть право знать многое.
Глава 19
Молчание Сирены терзало нервы Эйдана хуже ругани. Они были уже в половине дня от Данвегана, а она хоть бы слово сказала! Уже полдня он слушал ее упрямое сопение после слезных прощаний с Элинной и ее детьми, но ему казалось, что причина ее плохого настроения была не в горе расставания.
Эйдан пытался заговорить с Сиреной, но каждый раз получал краткие «да» и «нет». Он был почти уверен, что причиной стали внезапность их отъезда и отказ разделить с ней в ту ночь брачное ложе.
Эйдан уже понимал, что Сирена ждала от него извинений и, возможно, объяснений, но ничего поделать с собой не мог при упоминании Джимми, так некстати сказавшем о ребенке.
Тогда желание с такой силой охватило Эйдана, что он, очарованный совершенством Сирены, пролил в нее свое семя. Ни одна женщина не могла заставить его потерять контроль над собой, и мысль о том, что это будет за ребенок, страшила Эйдана. Он будет полукровкой… как Лахлан, чье рождение в ту грозовую ночь в доме на скалистых утесах Эйдан никогда не забудет. Теперь в его памяти всплыли все чувства, которые он когда-то испытывал в отношении Лахлана, но Эйдан не хотел, чтобы страдал его ребенок.
Он лихорадочно думал о том, как объяснить Сирене случившееся, не рискуя вызвать безумия, в которое впал его отец, когда узнал все. Однако Сирена не была похожа на его отца ни внешне, ни характером, так что все было в порядке.
— Будем ставить лагерь на ночь, лорд Маклауд? — спросил сидевший на повозке светловолосый увалень Каллум.
Эйдан посмотрел на заходящее солнце и кивнул:
— Да.
— Не беспокойтесь за свою супругу. Она стоит нас обоих. Утром я видел, как она сидит в седле, и поговаривают, что она умеет обращаться с мечом.
Самолюбие Эйдана было уничтожено — спасибо старому дурню Аласдэру. Но и Эйдан не мог сказать тогда «нет». Ведь он лишил Сирену невинности. К тому же у нее было все, что Эйдан хотел видеть в своей будущей жене. Она была мила и нежна, но в то же время сильна и очень красива.
Эйдан хорошо запомнил тот страх в глазах Сирены, который видел в них, когда раздумывал над ответом на вопрос. Он не хотел причинять ей боль и, наверное, потому сказал «да». Но как ему не хотелось говорить этого женщине, которая обманывала его. Не прошло и года, как она обманом разрушила его надежды, и теперь он должен был найти в себе силы доверять ей ради своего брата.
— Слухи врут, — ответил Эйдан и добавил: — Полагаю, нам лучше спать этой ночью под открытым небом. Я скажу ей об этом.
Эйдан подозревал, что Сирена не будет счастлива услышать такое, но решил сказать ей об этом до того, как они доберутся до дома Маккензи.
Пришпорив коня, Эйдан поравнялся с Сиреной, а Коннор, который скакал с ней рядом, пустился догонять трех мужчин, которые уехали вперед.
Сирена демонстративно ничего не заметила, и Эйдану оставалось лишь сердито вздохнуть.
— Чем молчать, лучше бы сказали, что вас беспокоит.
Сирена смерила Эйдана взглядом. Она попыталась изобразить надменность, но ничего не получилось. «Ах, если бы у меня был длинный аристократический нос», — подумала Сирена.
— Меня ничего не беспокоит, и нам нечего обсуждать, — ответила она.
— Нет? — спросил Эйдан. — Если бы так, вы бы не выглядели столь обеспокоенной, когда приходили ко мне вчера вечером.
— С чего вы взяли, что я была обеспокоена? — спросила Сирена.
Она сосредоточенно смотрела на кожаные удила, которые сильно сжимала в руках.
— Потому что с того момента, как мы покинули Данвеган, вы сказали мне два или три слова и вообще сердиты, как еж.
— Я не знаю, кто такой еж, но сержусь я потому, что вы заставили надеть меня это дурацкое платье вместо плаща и бриджей.
Сирена повела чуть вздернутым вверх носиком, указывая на темно-зеленое бархатное платье, и Эйдан вспомнил, какой разочарованной она была, когда он заставил ее вернуться в комнату, чтобы переодеть бриджи и плащ Коннора. Увы, возмущение старого Макдональда было таким, что пришлось настоять на этом. Но похоже, платье было лишь отговоркой и Сирена дулась на него совсем из-за другого.
— Но дамы у нас не ходят в мужском наряде, — ответил Эйдан и, протянув руку, провел по щеке Сирены пальцем. — Дело ведь не в этом?
Сирена подняла глаза, и Эйдану показалось, что он утонул в океане жидкого золота.
— А вы тоже хороши! Почему вы сразу не сказали Макдональду, что не хотите жениться на мне?! В результате вы выставили меня посмешищем. Этим утром местные девицы перешептывались, что мой муж провел брачную ночь… в другом месте!
Сирена пришпорила коня и ускакала вперед, оставив Эйдана в клубах пыли.
Вот черт!
— Каллум, давайте разбивать лагерь! — крикнул Эйдан, когда они проезжали мимо двух всадников, смотревших вслед Сирене.
«Не знаю, как насчет меча, но в седле она сидит гораздо лучше, чем они», — подумал Эйдан. Когда же он догнал ее, они уже довольно далеко отъехали от всадников, и Эйдан был уже зол.
— Сирена! — крикнул он, наклонившись и выхватив поводья из рук жены. — Если вам не дорога своя жизнь, то подумайте о нас.
Сирена растерянно заморгала, словно пробуждаясь ото сна. Наконец она выхватила поводья из рук Эйдана и откинулась назад, останавливая лошадь. Меж тем Эйдан уже соскочил с коня и протянул руку, чтобы помочь Сирене, но та, не замечая руки, обняла шею лошади и принялась шептать слова извинения.
— А вы не думаете, что должны извиниться передо мной? — спросил Эйдан.
— Зачем? Что я сделала не так?
— Что? — воскликнул Эйдан, хватая Сирену сзади. Он почувствовал шелковистость волос и, смягчившись, сказал: — Возможно, вас обидели. Но таковы традиции этой земли.
