Кэтлин Вудивисс - Лепестки на воде
— Не всегда: вскоре я последую одному из них. Итак, к делу: если через две недели вы будете свободны, я приглашаю вас в Уильямсберг.
— Принимаю ваше приглашение, плут, но не понимаю, о чем идет речь.
— Если интуиция подвела вас, Мэри-Маргарет, пусть предстоящее событие станет для вас сюрпризом. Я попрошу Ремси Тейта заехать за вами часов в шесть утра в пятницу, через две недели.
— А что это за совет, о котором вы просили меня?
— Хочу купить ткань на новое платье для Шимейн, но не представляю, что еще ей потребуется для шитья.
— Ну и ну! Туфли, новое платье! — Мэри-Маргарет неодобрительно поджала губы, но ее глаза весело заблестели. — Что же еще вы намерены подарить ей, мистер Торнтон?
Гейдж рассеянно уставился в окно, обдумывая вопрос.
— Пожалуй, гребень и щетку для волос, туалетную воду и ароматное мыло.
— Для служанки?
Гейдж поднялся на каблуках и окинул пожилую даму веселым взглядом янтарно-карих глаз.
— Для жены, миссис Макги.
У Мэри-Маргарет вырвался радостный возглас, и она поспешно прикрыла рот ладонью. Не в силах сдержаться, она принялась приплясывать на месте, опираясь на трость.
— Вы хотите, чтобы я хранила эту тайну до свадьбы?
— Да, мадам. Я открыл ее только самым близким друзьям.
Мэри-Маргарет закивала, одобряя его предусмотрительность.
— Конечно, не стоит сбивать с толку миссис Петтикомб — от потрясения ее может хватить удар. Ведь она ждет, что месяца через три у Шимейн начнет расти живот! — Мэри-Маргарет фыркнула, представив себе изумление сплетницы. — Хотелось бы мне стать мышкой, пробраться к ней в дом и увидеть, что с ней станет, едва она услышит эту новость! Наверное, застынет столбом, разинув рот и выпучив глаза!
— Как вы безжалостны, мадам! — с насмешливой укоризной воскликнул Гейдж. — Не дай Бог стать вашим врагом! Надеюсь, судьба сохранит меня от такой участи.
— Я тоже надеюсь, — весело подхватила вдова. Опираясь на трость, Мэри-Маргарет приблизилась к двери, ведущей в задние комнаты мастерской, и крикнула:
— Мистер Беккер, будьте любезны захватить туфли Шимейн О'Хирн! Мистер Торнтон приехал за ними. Только поторопитесь ради Бога! Нас с мистером Торнтоном ждут важные дела.
Поначалу, когда две недели казались вечностью, Шимейн не предвидела никаких затруднений и надеялась покончить с делами задолго до назначенного дня. Она попросила у Гейджа разрешения перешить одно из платьев Виктории, которое сочла особенно красивым. Но вместо того, чтобы согласиться, Гейдж с мальчишеской усмешкой, подчеркнувшей его сходство с Энди, подарил ей отрез тонкой ткани на платье, кружево и нежный, воздушный батист на нижнюю кофточку и юбку. Шимейн с радостью приняла подарки, но в то же время они прибавили ей немало хлопот. Обычно домашних дел ей хватало на целый день, и она не знала, успеет ли сшить платье к свадьбе. Гейдж разрешил эту задачу, обратившись за помощью к Мэри-Маргарет, и та охотно согласилась. Ремси вызвался в течение двух недель подвозить Мэри-Маргарет к дому Гейджа, а вечером увозить обратно.
Наконец наступила пятница. Тяжелая барка, снабженная большим рулем и парусами, управляемая старым моряком, причалила к новой пристани, построенной Гейджем и его работниками на предыдущей неделе. Упакованную в ящики мебель погрузили на лошадей, которых с большим трудом — они боялись подниматься по дощатому трапу — завели на барку. Последними на борт перенесли сундуки с одеждой и съестные припасы.
Утренний туман стелился над болотистыми топями вдоль реки и клубился вокруг барки, направляющейся на запад. При ее приближении над болотами взмывали стаи цапель, голуби взвивались в небо с заросших травой берегов. К самой воде подступали величественные дубы, кедры и сосны.
Когда впереди показался остров Джеймстаун, капитан направил барку в залив, где ее предстояло разгрузить. На берег выкатили повозку и уложили в нее самые тяжелые ящики с мебелью. Гейдж с тремя помощниками повез мебель к богатой вдове, а Эрих Вернер остался на барке с женщинами. В три приема остальную мебель перевезли в недавно достроенный дом в Уильямсберге, осторожно распаковали, осмотрели и расставили на выбранные места.
Довольная заказчица удивила Гейджа, дав ему на прощание щедрую прибавку сверх условленной суммы. Поскольку талантами и усилиями Гейджа было выполнено почти шестьдесят процентов заказа, он счел, что справедливо оставить себе половину неожиданной премии, а остальные пятьдесят процентов поделить. По двадцать процентов получили Ремси и Слай Таккер, а десять поделили между собой двое подмастерьев.
Уложив доски от разобранных ящиков в повозку, Гейдж с помощниками двинулись в обратный путь. На окраине города Гейдж остановил лошадей возле обнесенного оградой сада, где пожилая женщина в чепце старательно рыхлила землю мотыгой. Сняв шляпу, Гейдж подошел к ограде.
— Прошу прощения, мадам! Видите ли, сегодня у меня свадьба, и я хотел узнать, нельзя ли купить у вас букет цветов для моей невесты.
Женщина вскинула голову и смерила Гейджа внимательным взглядом.
— Что же вы так долго медлили с женитьбой, сэр? На вид вам дашь не меньше тридцати.
Гейдж улыбнулся ее проницательности.
— Год назад я овдовел, мадам. У меня есть двухлетний сын.
В блестящих, совсем молодых глазах женщины вспыхнули лукавые огоньки.
— А ваша невеста? Тоже вдова? Или вы похитили бедняжку у ее матери?
— Моей невесте восемнадцать лет, и она прекрасна, как вы, мадам.
Женщина указала на ворота.
— Входите, сэр, и я соберу букет — но не из-за вашего льстивого языка, а ради вашей юной невесты. Я тоже вышла замуж за вдовца, когда была еще совсем молодой, родила пятерых сыновей, вырастила их и пережила моего Джона. Нет, его унесла не болезнь: видно, дерево, которое он рубил, решило отомстить и придавило его.
— Примите мои соболезнования, мадам…
— Не стоит, — с улыбкой прервала его вдова. — Мы с Джоном были счастливы.
Составив букет из самых ярких цветов, женщина подала его Гейджу с сердечным напутствием:
— Желаю вам и вашей невесте встречать невзгоды и радости со смирением и достоинством. Пусть вашу жизнь скрасят дочери и сыновья, а в старости внуки наполнят гордостью ваши сердца. А теперь ступайте. Да сохранит вас Бог! Желаю вам любить друг друга все крепче с каждым днем.
Тронутый ее пожеланиями, Гейдж вновь поблагодарил женщину и достал кошелек, чтобы заплатить за цветы, но женщина протестующе замахала руками:
— Нет-нет, сэр! Эти цветы — мой свадебный подарок. Преподнесите их невесте, посмотрите, как она улыбнется. А потом попросите ее засушить эти цветы на долгую память.
Гейдж взбежал по трапу барки, оставив повозку на берегу. Шимейн не видела, что он прячет за спиной букет, но по блеску глаз будущего мужа догадалась — он что-то задумал. Глядя, как он приближается, Шимейн подбоченилась и подозрительно нахмурила брови.
— Ручаюсь, он опять что-то затеял, — усмехнулась Мэри-Маргарет. — Похож на лису, утащившую цыпленка.
Шимейн с улыбкой кивнула, следя за каждым движением Гейджа, пока он не остановился перед ней.
— Подарок моей невесте, — объявил Гейдж, вынимая из-за спины цветы и подавая их Шимейн с галантным поклоном.
— О Гейдж! — воскликнула Шимейн, прижимая цветы к груди. — Какая прелесть!
— Это подарок одной женщины, с которой я познакомился по дороге. Она пожелала нам счастья.
— Какая милая дама… — пролепетала Шимейн.
— А теперь, дорогая, если ты покажешь, какие вещи надо взять, мы двинемся в путь. Я снял комнату в таверне «Уэтерберн», так что мы сможем переодеться, прежде чем отправимся в церковь.
Шимейн указала на сундук и аккуратно завернутое свадебное платье, лежащее поверх него.
— Вот все мои вещи.
Гейдж взял саквояж со своей одеждой, Шимейн повесила на руку платье. К ним подбежал Эндрю, до сих пор внимательно наблюдавший за рыбой, плещущейся у бортов барки.
— Эндрю, подай руку миссис Макги и отведи ее к повозке. — Гейдж усмехнулся, увидев, как просияло личико малыша, готового исполнить просьбу. Гейдж знал, как превратить любое занятие в работу, достойную мужчины. — А мы пойдем за тобой.
Подоспел Эрих.
— Вам помочь?
Гейдж охотно отдал ему багаж, радуясь, что может предложить руку невесте.
— Позволь, дорогая, — произнес он, взяв у нее платье и положив поверх своих вещей. — Если вы окажете мне честь, миледи, я отведу вас к экипажу.
Лучезарно улыбнувшись, Шимейн взяла его под руку. Пока на берег спускались остальные, Гейдж украдкой поцеловал невесту. Шимейн счастливо вздохнула и улыбнулась, чувствуя, как под ее пальцами напрягаются сильные мышцы Гейджа.
— Сегодня вечером ты будешь моей, любимая, — еле слышно пообещал он.
По сравнению с захолустным Ньюпорт-Ньюсом Уильямсберг казался драгоценным камнем в изысканной оправе. Гейдж не упустил случая провезти Шимейн по городу. С улицы герцога Глостерского она увидела раскинувшийся вдали дворец губернатора среди тщательно ухоженного парка со множеством клумб и подстриженных кустов. По обе стороны улицы Шимейн насчитала по меньшей мере дюжину лавок. Восьмиугольный кирпичный арсенал и караульное помещение располагались неподалеку. Словом, город был живописным, хотя и совсем молодым.
