Лепестки на ветру - Патни Мэри Джо
Мегги вновь затошнило, но она приложила все усилия к тому, чтобы не показать этого.
— А как насчет Роберта?
— Я надеялся, что он будет мне полезен, но он оказался редким упрямцем. Нет смысла держать его у себя дальше. Однако… — граф тряхнул головой, — боюсь, вам скучно слушать мои размышления вслух. Быть может, вы хотели бы получить что-нибудь, что сделало бы ваше пребывание здесь более комфортным…
Было очевидно, что последнее замечание графа не что иное, как остроумная в его понимании шутка, однако Мегги сделала вид, что восприняла предложение всерьез.
— Щетку, гребешок и хорошо бы зеркало. И еще: таз с водой, мыло, полотенце и что-то почитать. Граф изумленно улыбнулся.
— Вы превосходно адаптируетесь в любых условиях, мисс Эштон. Желаете привести себя в порядок для нового кавалера?
Мегги хотелось плюнуть ему в лицо. Вместо этого она сладко улыбнулась.
— Конечно. Надо уметь приноравливаться к обстоятельствам и извлекать из них полезное.
— Проследи, чтобы ей доставили все, что она хочет, — приказал Варенн охраннику.
Затем оба ушли.
Оставшись одна, Мегги с трудом подавила позыв к рвоте. Не хватает только, чтобы ее прямо сейчас начало выворачивать. Не стоит поддаваться слабости. Двенадцать лет ей удавалось держаться, с честью находить выход из любых положений. Нельзя дать почувствовать тому, кто придет, что она смирилась с ролью жертвы.
Первая маленькая победа — удалось справиться с тошнотой. На подгибающихся ногах она подошла к окну, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Далеко внизу увидела острые обломки скалы у подножия башни. У нее остается по крайней мере один выход — броситься вниз.
И все же этот исход был бы равносилен признанию в трусости. За жизнь стоит бороться. Когда-то давно она тоже могла умереть, однако выжила, и жизнь подарила ей немало хороших минут. И все же… Сознание того, что для нее открыт этот самый последний выход на волю, поддерживало пленницу.
Не мешало подкрепить силы как духовные, так и физические. Для последнего все было под рукой. Мегги села за стол. Сняв салфетку, она обнаружила тарелку фасолевого супа по-савойски, бутылочку вина, хлеб и фрукты.
Нежное «мурр» за спиной однозначно указывало на то, что Рекс готов разделить с ней трапезу. Выловив из супа мясо, Мегги угостила кота. Про компаньонов забывать не стоит, тем более что кот будет скорее всего самым приятным партнером из тех, кого ей могут здесь предложить.
Вернувшись от Росси в дом Марго, Рейф застал там Элен Сорель. Как он и предполагал, ей ничего не было известно о Мегги. Синди тоже не знала, кто и куда увез Мегги.
— Росси — тот, кого мы ищем? — с тревогой спросила Элен.
— Нет, — ответил Рейф, нервно расхаживая по комнате. Исчезновение Мегги не давало ему покоя. — Он убедил меня в своей преданности делу мира. Более того, предложил выяснить, на кого работал Лемерсье.
— Буду молиться, чтобы ему это удалось, — тихо сказала Элен. — Что мне еще остается?
— Вы знаете, кто помогал работать Мегги? Ее агентов? — спросил Рейф, пытаясь ухватиться за любую возможность восполнить недостающие звенья информации.
— Нет, — покачала головой Элен. — У Мегги таких агентов сотни: прачки, горничные, уличные торговки, проститутки. Я — только одна ячейка сети, раскинутой по всей Европе. Да и то меня нельзя назвать шпионом-профессионалом. Я работаю не за деньги. Мы с Мегги — подруги и нужны друг другу больше как друзья. Я мало знаю о ее профессиональных делах и тайнах.
— Так она получает информацию не от мужчин? — удивленно спросил Рейф.
— Все вы, мужчины, одинаковы, — поморщилась мадам Сорель. — Вот и полковник туда же. Вы считаете, что женщина может выяснить что-то, лишь лежа под мужиком? Подумайте сами: женщины незримо присутствуют в вашей жизни повсюду и всегда. Часто мужчины обсуждают секреты в присутствии горничных, важные записи попадают в корзину для бумаг, одержимый тщеславием, ваш брат хвастается подвигами перед проститутками. Талант Мегги состоит в том, чтобы из отрывочных сведений составлять полную картину и делать выводы.
Задумавшись о чем-то, Элен прикусила губу.
— Наверное, где-то здесь должен быть список информаторов Мегги, — предположила она. — Однако она его, по всей видимости, хорошо спрятала и зашифровала. Но только, даже если нам удастся найти и список и код, едва ли кто-то из ее агентов захочет иметь дело с чужаками. Для всех нас главное — личная преданность Мегги, деньги уже вторичны.
Рейф до боли сжал кулаки. Ослепленный ревностью, он был уверен в том, что Мегги торговала собой, добывая сведения с циничного согласия Андерсона. Самонадеянный болван, был ли он хоть в чем-то прав?!
— Что вы намерены делать сейчас? — прервала его раздумья Элен. — Пойдете к Веллингтону?
— Нет. Росси задал мне тот же вопрос. Поиски будут безрезультатными, сколько сил ни привлекай, если неизвестен даже район ее пребывания. Я отправил срочную депешу человеку, который послал меня сюда. Он сможет предпринять что-то полезное, но появится не раньше чем через один-два дня.
— А пока?
— Если Росси удастся выяснить личность нанимателя Лемерсье, мы можем направиться прямо к главному заговорщику. У меня больше нет вариантов. Пойду к себе, пошевелю мозгами. Может, что и придумаю. Напишите, где вас найти, и я сообщу, если мне удастся узнать что-то важное.
Написав свой адрес, Элен сказала, что тоже готова поделиться с ним всем, что узнает.
— Я все равно не могу думать ни о чем другом и не успокоюсь, пока мы ее не найдем. Знать бы только, где искать.
Элен и Рейф обменялись беспомощными взглядами, и он ушел.
Уже в карете Кэндовер решил, что все же стоит навестить Варенна. Не зря Росси говорил, что он, как бывший шпион с обширной агентурной сетью, может быть полезен.
Рейф заскочил в отель, только чтобы переодеться в дорожный костюм и спросить консьержку, как проехать в Шантель. Оседлав гнедого жеребца, купленного в первую неделю пребывания в Париже, он отправился в гости к графу. Выбор способа передвижения объяснялся не только тем, что верхом было быстрее, чем в карете, а еще и тем, что ему требовалось выплеснуть накопившееся напряжение, и верховая езда подойдет для этого лучше всего.
Путь его лежал мимо императорского дворца, который Жозефина Бонапарт получила в подарок от своего мужа. Она умерла здесь в тоске после того, как Наполеон развелся с ней, выдвинув в качестве причины то, что супруга не смогла родить ему наследника. Говорят, Мальмезон был последним местом, где император мог преклонить голову на французской земле. Еще ходили слухи, будто Наполеон приезжал, туда потому, что незримо ощущал там присутствие женщины, которую никогда не переставал любить.
Вспоминая столь романтическую историю, Рейф чувствовал, как проникается симпатией к корсиканцу, способному любить тогда, когда это, казалось, уже не имело никакого смысла. Тут они были родственными душами. Но наверное, только в этом.
До Шантеля Рейф добрался меньше чем за час. Вокруг замка высилась стена из серых каменных глыб. Железные ворота, хоть и проржавели, вид имели внушительный. У ворот стоял стражник в старинных одеждах. Прежде чем пропустить гостя, он С большим подозрением осмотрел его.
Граф не солгал: замок действительно имел вид весьма суровый, как сумел убедиться Рейф, оказавшись внутри. Крепость стояла на скальном основании. Башней упираясь в небо, она была самым высоким строением во всей округе. Возле нее протекала Сена. Место было выбрано так, что река дважды делала изгиб, и замок с трех сторон оказывался окруженным водой. Настоящая неприступная крепость. Мечта средневековых феодалов. На протяжении столетий усадьба перестраивалась, появился сад с широкими аллеями, но, несмотря на современные пристройки и нововведения, здесь сохранился дух средневековья, суровый и не слишком приветливый. Более того, у попавшего сюда впервые создавалось впечатление некоей незримой угрозы.
