Лиза Клайпес - Обвенчанные утром
— Доброе утро, — бодро произнесла Поппи, заходя в комнату и раскладывая одежду на кровати. При виде хорька, кушавшего в уголке, Поппи покачала головой и усмехнулась: — Привет, Доджер.
— Все эти вещи для меня? — спросила Кэтрин. — Мне не надо так много, честное слово.
— Я настаиваю, — заявила Поппи, — и даже не пытайтесь что-нибудь вернуть. Я также захватила немного нового дамского белья и улучшенную модель корсета. Помните, мы видели подобный на стенде дамской галантереи во время Большой Выставки?
— Конечно, помню, — с улыбкой подтвердила Кэтрин, — как можно забыть коллекцию интимных дамских аксессуаров, выставленную на обозрение всему миру.
— Так вот, не даром мадам Кэплин получила на этой выставке первый приз. Ее изделия гораздо легче обычных, в них нет большого количества впивающихся пластин, а сам корсет скорее приспосабливается к изгибам тела, чем заставляет его застывать в неудобной позе. Гарри сказал нашей экономке, миссис Пеннивистл, что если какая-нибудь из горничных захочет приобрести такой корсет, он оплатит его приобретение.
Кэтрин приподняла брови.
— В самом деле?
— Да, потому что такой корсет гораздо меньше обычного стесняет движения. В нём даже можно свободно дышать.
Поппи подняла с кровати платье цвета морской волны и показала его Кэтрин.
— Сегодня вы должны надеть это. Уверена, оно вам подойдет. Мы одного роста, только вы стройнее, поэтому я потуже его зашнурую, чтобы оно стало по фигуре.
— Вы слишком великодушны, Поппи.
— Ерунда, мы же сёстры. — Поппи послала Кэтрин взгляд, полный нежности и понимания. — Выйдите вы за Лео или нет, мы всегда будем сёстрами. Лео рассказал мне о вашей прогулке, на которую вы собираетесь в десять часов. Он сообщил вам, куда вы пойдете?
— Нет. А вам?
— Сообщил, — Поппи усмехнулась.
— И куда же?
— Пусть это будет для вас сюрпризом. Однако, признаюсь, эта так называемая экскурсия полностью нашла одобрение и с моей стороны, и со стороны Гарри.
При помощи Поппи и горничной, Кэтрин надела платье цвета морской волны, которое нельзя было назвать ни зеленым, ни голубым, нет, оно было идеального зеленовато-голубого цвета. Облегающий в соответствии с модой лиф был цельнокроеным, прямая до колен юбка ниже украшена несколькими рядами оборок. Укороченный жакет в тон к платью был приталенным, с шёлковой бахромой из голубого, зеленого и серебристо-серого меланжа.
Маленькая кокетливая шляпка венчала её высокую прическу, волосы уложили в пышную причёску с каскадом локонов, а кончики прядей подкололи шпильками.
Кэтрин, которой долгое время приходилось обходиться без нарядных и модных вещей, пришла в полное замешательство. Посмотрев на свое отражение в зеркале, она обнаружила, что превратилась в чрезвычайно стильное и женственное создание.
— О, мисс, вы такая же очаровательная, как девушки, которых изображают на жестяных банках со сладостями, — воскликнула горничная.
— Она права, Кэтрин, — подхватила сияющая Поппи, — подождите, пока мой брат увидит вас! Он раскается в каждом отвратительном словечке, которое когда-либо отпускал в ваш адрес.
— Я тоже говорила ему ужасные вещи, — сдержанно ответила Кэтрин.
— Мы все догадывались, что за вашей враждой что-то скрывалось, — заметила Поппи, — но так и не смогли прийти к единому мнению. Конечно, Беатрис оказалась права.
— В чём именно?
— В том, что вы и Лео похожи на пару хорьков, которые немного драчливы в процессе ухаживания.
Кэтрин застенчиво улыбнулась.
— У Беатрис очень сильная интуиция.
Поппи покосилась на Доджера, который тщательно слизывал с блюдца остатки яйца.
— Я думала, что со временем Беатрис избавится от своей одержимости животными. Теперь я осознаю, что это её способ мышления. Она почти не видит разницы между зверями и людьми. Остаётся уповать на то, что найдётся мужчина, способный смириться с её индивидуальностью.
— Как тактично с вашей стороны найти такое определение, — заметила Кэтрин, посмеиваясь. — Вы имеете в виду мужчину, который не будет жаловаться, если обнаружит кролика в своих туфлях или ящерицу в коробке из-под сигар?
— Точно.
— Она найдет такого мужчину, — уверила её Кэтрин, — Беатрис слишком любящая и достойная любви, чтобы остаться в одиночестве.
— Так же как и вы, — заявила Поппи. Она отправилась отлавливать хорька, который занялся изучением содержимого корзинки. — Я заберу у вас Доджера на день. Я собираюсь посвятит утро написанию писем, а он сможет тем временем поспать у меня на рабочем столе.
В руках Поппи хорёк обмяк, но, пока его уносили, успел показать зубки Кэтрин.
Лео совсем не хотел покидать Кэтрин прошлой ночью. Он мечтал остаться с ней, охранять её покой, словно грифон [24] на страже диковинного сокровища. Хотя Лео никогда не отличался ревнивой натурой, он быстро навёрстывал упущенное. Что его особенно раздражало, так это намерение Кэтрин со всеми вопросами и проблемами обращаться к Гарри. Конечно, для Кэтрин было естественно желать поддержки со стороны брата, особенно после того, как Гарри однажды избавил её от настоящего кошмара и с тех пор продолжал оставаться единственной опорой в жизни. И, несмотря на то, что до последних событий Гарри проявлял по отношению к Кэтрин совсем немного любви и привязанности, он был для неё всей её семьей.
Проблема заключалась в том, что Лео сам жаждал стать для Кэтрин абсолютно всем. Он хотел быть в курсе всех её секретов, стать её любовником и самым близким другом, заботиться о выполнении её самых интимных желаний. Согревать жаром своего тела, когда ей холодно, подносить чашку к губам, если её мучает жажда, массировать её уставшие ножки. Соединить их судьбы в полном смысле этого слова.
Однако Кэтрин не придет к нему по первому зову, ему не завладеть этой девушкой после одного разговора по душам и даже ночи полной страсти. Ему придётся постепенно ослаблять её оборону, разрушая бастионы до тех пор, пока все её возражения не исчезнут без следа. А это потребует терпения, внимания и времени. Так тому и быть. Кэт достойна и не таких усилий.
Подойдя к апартаментам Кэтрин, Лео осторожно постучал в дверь и замер в ожидании. Она тут же появилась на пороге и улыбнулась Лео.
— Доброе утро, — проговорила девушка, бросив на него выжидающий взгляд.
Слова приветствия, которые Лео собирался произнести, замерли на его губах. Он неспешно оглядел её с головы до пят. Кэтрин была похожа на изящных красавиц, которых обычно изображали на коробках конфет, и портреты которых украшали витрины типографских мастерских. Она была так прелестна, что ему больше всего на свете захотелось развернуть её, словно леденец в обёртке.
