Светлана Берендеева - Княжна
Повисла на руках и спрыгнула, не упав. На подол только наступила – жалко платья, испачкалось. Рядом светилось окно над самой землёй и доносились голоса. Заглянула. Это оказалась кухня. Но какая же грязная и маленькая! Мария отошла в темноту, огляделась. Жаль, не было какой-нибудь накидки – светлое платье и открытые плечи в темноте заметны.
По запаху и звукам нашла конюшню. У дверей сидел под фонарём холоп. Она, пригнувшись, проскользнула к маленькому окошку.
Да-а! Может, это и было когда-нибудь конюшней, но теперь – просто грязное стойло. И лошадей там всего три!
«И этот нищий однодворец собирался на княжне Голицыной жениться! – усмехнулась Мария. – Не иначе, как на приданое расчёт имел.»
Лошадь ей, конечно, не вывести. Разве подождать, пока холоп уйдёт? Если уйдёт. Но во всяком случае надо посмотреть, где ворота и какая стража.
Стражи у ворот не было! Мало того, они даже не были заперты!
– Похититель, – хихикнула Мария.
Пожалуй, лучше всего сейчас уйти подальше, а утром поискать лошадь в какой-нибудь деревне.
Между тем, звук, который уже некоторое время привлекал её внимание, стал громче, и стало ясно, что это дробь копыт по дороге, и лошадь скачет сюда. Она отбежала в тень полуразвалившегося сарайчика.
Всадник, проскочивший в ворота, с той же скоростью пролетел к дому и закричал что-то по-польски. Мария разобрала только имя хозяина и «пся крев». Хозяин выскочил на высокое крыльцо и некоторое время они переругивались. Потом один пан слез с крыльца, а другой – с лошади, и зазвенели сабли.
Отважный рыцарь спасает прекрасную даму – Мария вглядывалась, стараясь рассмотреть его лицо.
Отважным рыцарем оказался пан Тыклинский.
Между тем вокруг сражающихся начали собираться холопы, и Мария с беспокойством заметила, что все они вооружены.
Брошенная лошадь пана Тадеуша медленно передвигалась по двору, нюхая землю. В общей суматохе на неё никто не обращал внимания. Мария потихоньку стала перебираться к ней поближе, держась в тени строений. Проклятая луна светила, как десять фонарей.
– Лошадка, ну иди, иди ко мне, лошадка, – говорила она мысленно. – Милая моя, иди ко мне.
И лошадь будто слушалась её, подходила всё ближе. Вот она уже почти рядом, ещё два шага. В это время прямо в её сторону откуда-то сзади пошёл холоп, собравшийся поглазеть на сражение. Мария быстро бросила в сторону то, что держала в правой руке. Оказался нож. Тяжёлый, серебряный, он воткнулся в землю перед самым носом парня. И пока тот разглядывал находку да пока прятал за пазуху, Мария уже схватила поводья и влетела в седло.
Седло, конечно, было мужским, и у неё задрался подол до самых подвязок. Одёрнуть юбку не удалось. Громкие крики со всех сторон погнали её к воротам. Но, опомнившись, она повернула назад. Нехорошо оставлять пана Тадеуша без лошади, в таком разбойничьем месте ему не поздоровится.
Следующие моменты слились для неё в сплошную круговерть лиц и рук. Она кричала:
– Прыгайте, пан Тадеуш, – до тех пор, пока не почувствовала сзади седока, который судорожно отмахивался саблей.
Выскочив за ворота, Мария послала лошадку рысью, но погони не было, и она перестала торопить лошадь, а оглянулась назад – Тыклинский ли это? Это был он. Причём смотрел он через её плечо не куда-нибудь, а на её открытые колени в ажурных чулках.
– Давайте остановимся, княжна, и сядем поудобнее.
Его голос звучал спокойно, с интонацией улыбки. Мария вспыхнула. Рука сзади протянулась и перехватила поводья. Лошадь встала, и вот уже пан стоит рядом и протягивает к ней руки. Ноги Марии не доставали до стремян, поэтому ей пришлось перекидывать ногу через луку седла. При этом юбка задралась ещё больше, и стали видны даже оборки на панталонах. Она поспешно сползла с седла на подставленные руки и сердито посмотрела в его лицо. Он не смеялся и даже не улыбался.
– Ночью прохладно.
Он накинул на её обнажённые плечи свой плащ.
– Да, спасибо, – пробормотала Мария.
Его руки застегнули плащ и как бы невзначай коснулись её подбородка.
Он приладил перед седлом плотную подушку.
– Надеюсь, так панне Марии будет удобно.
Обхватил ладонями её талию, чтобы посадить на лошадь.
– Я счастлив, что мне удалось освободить вас от этого насильника.
Поскольку он не поднимал её, то его руки на её талии превратились в объятия, голос звучал нежно.
– Интересно, – подумала Мария, – это ещё как посмотреть, кто кого освободил.
– Ой, скачет кто-то, – сказала она.
Пан быстро оглянулся.
– Никого, показалось.
Но трепетность момента уже была нарушена, и княжна уселась на подушку, а её освободитель в седле позади взял поводья, не забывая нежно придерживать свою добычу.
О том, что она опять добыча, Мария начала догадываться, когда они свернули с дороги и поехали по лесной тропинке.
– Пан Тадеуш, мы разве не к Олизарам едем? – спросила она сразу.
Он смутился.
– О, мы просто проедем здесь, так быстрее.
– Не надо, ночью мы можем заблудиться, лучше по дороге.
Тыклинский молчал, а лошадь под его рукой прибавила шагу.
– Пан Тыклинский, куда мы едем?
Голос Марии требовательно и громко прозвучал в тишине леса. Рука пана крепче обняла её плечи.
– Пусть панна Мария не беспокоится, мы отдохнём в доме моего друга, а утром поедем. По ночам небезопасно путешествовать.
– Но вы же… Я не поеду! Стойте!
Руки пана сжались крепче и прижали её к груди. Он что-то пробормотал по-польски, скользнул губами по её шее.
– Ах так! – разозлилась Мария.
У неё ещё оставалась вилка, заткнутая за шнурок корсета. В живот нельзя, мелькнуло у неё в голове, не повредить бы чего внутри, лучше в ногу. И она с силой воткнула вилку в верхнюю часть бедра пана, ближе к паху.
Какой великолепный вопль он издал! Мария пнула его по той ноге, что была с ближней ей стороны, и носок его сапога выскочил из стремени. Он сразу завалился на другую сторону. Вытряхнуть другое стремя было недолго. И вот она уже повернула лошадь в обратную сторону. Ничего, рана не опасная, посидит тут до утра, а от Олизаров она пришлёт холопа с конём.
Не доезжая немного до дороги, она огляделась. Никого. Пересела с подушки в седло, тщательно оправив на сей раз юбку так, что виднелись только носки башмаков.
– Ну, поедем домой, – сказала вслух и двинулась в путь.
На развилке дороги она остановилась, пытаясь угадать, куда поворачивать. На лошадь здесь надежды нет – неизвестно, какую конюшню она домом считает. Вдали показались всадники, и она отъехала за придорожные кусты, пригнулась. Всадники быстро приблизились.
Когда отряд был уже рядом, она разглядела сквозь ветви форму русских драгун.
