Адель Эшуорт - Зимний сад
Несколько секунд они молчали. Мадлен показалось, что Дездемона вовсе не стремится избавиться от ее общества. Девушка же, судя по всему, была даже рада новому знакомству.
– Есть какие-нибудь известия от вашего мужа? – осведомилась Мадлен, изобразив неподдельный интерес.
Дездемона медлила с ответом. Наконец сказала:
– В прошлом месяце я получила от него два письма. Он сейчас в Польше, служит там главным оружейным инспектором в пехотном полку. – Она искоса взглянула на Мадлен. – Вам это может показаться малозначительным, но для Англии его служба имеет очень большое значение. И я горжусь своим мужем.
Обойдя вокруг тутового куста, росшего в самом конце сада, Мадлен вьгшла на поляну, на которой не было ни души – после службы прихожане поспешили разойтись по домам.
Взглянув на собеседницу, Мадлен вновь заговорила:
– Я не сомневаюсь: ему очень приятно сознавать, что вы находитесь здесь в полной безопасности и спокойно дожидаетесь рождения ребенка.
Дездемона вздрогнула. Бросив взгляд на Гермиону, Мадлен спросила:
– Не возражаете, если я поговорю с вашей сестрой наедине?
Девушка нахмурилась, и Дездемона, заметив это, остановилась.
– Но нас ждет мама, – ответила Гермиона и вопросительно посмотрела на сестру.
– Полагаю, в моем положении не стоит долго находиться на холоде, – подхватила Дездемона; судя по всему, она уже овладела собой.
– Глупости, – отрезала Мадлен. – Свежий воздух не принесет ни вам, ни вашему малышу ничего, кроме пользы. А мне нужно поговорить с вами наедине. Это очень важно.
Дездемона не стала возражать. Однако они с сестрой обменялись нерешительными взглядами. Казалось, Дездемона опасалась Мадлен, а ее сестра боялась матери.
– Я скажу маме, что ты идешь домой, Дези, – пробормотала Гермиона, и на щеках ее выступила краска смущения. – До свидания, миссис Дюмэ. – Приподняв юбки, девушка быстро зашагала по дорожке.
Проследив за сестрой взглядом, Дездемона молча кивнула Мадлен и направилась к площади.
Выждав, когда Гермиона отойдет подальше, Мадлен перешла к делу.
– Вы знаете, – сказала она с нарочитым удивлением в голосе, – у меня все никак не выходят из головы ваши слова... Несколько недель назад, на чаепитии у миссис Родни, вы сказали о том, что якобы слышали разговоры... В общем, говорят, что в доме барона Ротбери по ночам горит свет и бродят привидения, не так ли? – Немного помедлив, Мадлен продолжала: – Так вот, недавно во время вечерней прогулки мне довелось увидеть свет в окнах его особняка. Вы можете в это поверить?
Дездемона резко остановилась и пристально взглянула на Мадлен; в ее голубых глазках промелькнула тревога.
– Что вы от меня хотите, миссис Дюмэ?
Мадлен уловила беспокойство в голосе молодой женщины и, удовлетворенно кивнув, спросила:
– Отцом ребенка, которого вы носите, является барон, не так ли?
Лицо Дездемоны покрыла мертвенная бледность. В ее широко раскрытых глазах промелькнули самые разные чувства – страх, возмущение и даже ненависть.
Мимо проскакал одинокий всадник. Он громко выругался – дамы стояли прямо посреди дороги, – однако ни Мадлен, ни Дездемона на него даже не взглянули; они по-прежнему пристально смотрели друг на друга.
– Это клевета, миссис Дюмэ! – воскликнула Дездемона. – Советую приберечь ваши оскорбительные замечания для Франции.
Слова эти не произвели на Мадлен ни малейшего впечатления. Более того, она их ждала. Улыбнувшись, Мадлен заметила:
– Но ведь это правда, верно? Вы познакомились с бароном, несколько раз ходили к нему на свидание поздно вечером, а потом он провел вас в дом через подземный туннель, и вы стали его любовницей.
Мадлен заметила, что на лице молодой женщины появилась гримаса отвращения. В следующее мгновение Дездемона подхватила юбки и с видом оскорбленного достоинства прошла мимо Мадлен. Однако та нисколько не была обескуражена.
– У меня к вам предложение! – прокричала она ей вслед.
Дездемона не реагировала.
– Я не выдам вашу тайну, если вы не выдадите мою!
Молодая женщина замедлила шаг, потом остановилась, хотя и не обернулась. Мадлен подошла к ней, но Дездемона даже не взглянула на нее. Она молча смотрела прямо перед собой.
Понизив голос – впрочем, в этом не было необходимости, поскольку они стояли рядом посреди пустынной дороги, – Мадлен сообщила:
– Барона Ротбери арестуют за торговлю краденым опиумом. И произойдет это очень скоро.
Дездемона пристально взглянула на Мадлен, но тут же отвернулась.
Немного помолчав, Мадлен спросила:
– Вам это будет приятно?
Судорожно сглотнув, Дездемона осторожно прижала обтянутую перчаткой руку к своему животу. Ее лицо стало пепельно-серым.
– Миссис Дюмэ, откуда вам это известно? – прошептала она, по-прежнему глядя в сторону.
Мадлен пожала плечами:
– Признайтесь, что отец вашего будущего ребенка – барон Ротбери, и я вам все расскажу.
Порыв холодного ветра подхватил горсть снега, взметнул ее в воздух, и Мадлен поспешно прикрыла муфтой лицо. Дездемона, казалось, не замечала ни ветра, ни холода.
– Вы ведь никогда никого не любили, не так ли, миссис Дюмэ?
Вопрос ошеломил Мадлен, и она испугалась, что это отразится на ее лице. Впрочем, Дездемона вряд ли что-либо заметила, поскольку по-прежнему не смотрела на нее.
– А вы? – спросила Мадлен; ей не хотелось говорить о себе. – Вы любите Ротбери?
Дездемона внезапно улыбнулась и наконец-то повернулась к Мадлен. Причем лицо ее уже было не пепельно-серым, а розовым.
– Какое-то время думала, что люблю, – призналась она. – На самом же деле я была наивной дурочкой, позволившей себя соблазнить. Этот мерзавец воспользовался моей наивностью и оставил меня с ребенком, которого никогда не признает.
Именно такого ответа Мадлен и ждала. Поскольку она на себе испытала чары барона, то охотно поверила Дездемоне. Но как заставить эту женщину дать показания против барона?
– Вы хотите, чтобы я дала показания о его преступной деятельности, поскольку являлась свидетельницей? – неожиданно спросила Дездемона.
Мадлен в изумлении захлопала глазами. Может быть, она ослышалась? Или эта особа не понимает, что говорит? Ничего подобного она не ожидала, а потому не знала, как реагировать на слова Дездемоны.
Та презрительно фыркнула:
– Удивлены? Но ведь вы именно для этого со мной заговорили?
– А вы могли бы дать показания? – осведомилась Мадлен.
Англичанка нахмурила тонкие белесые брови, и на лбу ее прорезалась морщинка.
– Дать показания, чтобы навлечь позор на себя и свою семью?
Мадлен была разочарована. Она так надеялась... А впрочем, почему она надеялась? Светская дама никогда не станет рисковать своей репутацией, если этого можно избежать. Если бы Дездемона предоставила властям информацию – даже под большим секретом, – все равно правда рано или поздно выплыла бы наружу.
