Никола Корник - Шепот скандала

— Почему ты все-таки женился на леди Джоанне, Алекс?

— Если бы кто-то другой задал мне подобный вопрос, — взорвался Алекс, — я бы счел это дерзостью!

— Ты не кажешься мне человеком, который домогался бы славы Уэра или его жены, поэтому… — Дев оставил предложение незаконченным.

Алекс был сильно удивлен.

— Ты хотел сказать, что я рассчитывал занять место Уэра? Но это не касается ни Джоанны, ни Уэра, — продолжил Алекс. — Просто я обязан позаботиться о дочери Уэра и обеспечить Бальвени наследником.

Он увидел странное выражение на лице Дева.

— Наследником? — повторил его кузен, и Алекс в его словах услышал нотку, которую не вполне смог понять. — Ты сам мне сказал об этом, еще когда я в первый раз вернулся в Лондон, — нахмурившись, сказал Алекс.

— Да, я помню, — ответил Дев, пряча от Алекса глаза. — Извини, Алекс, — резко прервал он разговор, — я нужен Перчесу, — и ушел, оставив своего кузена ломать голову над тем, что тот имел в виду на самом деле.

Глава 12

— Я не очень хорошо знаю, — сказала Джоанна после ужина, допивая чай из кружки, — чем занимаются на корабле, когда нечего делать?

Они с Алексом сидели одни в кают-компании, поскольку Дев и Оуэн Перчес были наверху на палубе, а Лотти удалилась к себе, чтобы отобрать вещи, которые нужно было постирать. Джоанна удивилась, обнаружив, что у нее снова появился аппетит после стольких дней отвращения к пище. Но это продолжалось только до тех пор, пока она не увидела, какую еду приготовил им кок. Это были тушеный горошек и говядина, совсем не похожая на то мясо, которое привыкла есть Джоанна. Под внимательным взглядом Алекса она заставила себя проглотить несколько ложек и запила все это корабельным пивом. Напиток был мерзкий на вкус, но нужно было что-то проглотить, чтобы не чувствовать привкус «мяса».

— Можно почитать, — предложил Алекс. — Тебе же сестра дала книжки?

— Мемуары доктора фон Буха очень скучны, — сказала Джоанна. Она уже успела использовать несколько страниц этой книги в качестве папильоток.

— А записки капитана Фиппса о своем путешествии? — спросил Алекс.

— Там так много утомительных деталей и информации об упрочнении корабля с помощью бимсов, распорок и чего-то еще, — вздохнула Джоанна. — Думаю, вы найдете эти произведения захватывающими, милорд, не правда ли?

— Ни в коей мере, — возразил Алекс. — Увы, бедняге Фиппсу нужно было продолжать путешествовать, а книги писали бы другие. — Алекс вертел в руках стакан с бренди, не сводя с нее внимательного взгляда, отчего Джоанна чувствовала себя довольно неуютно. — Можем поиграть в шахматы, — пробормотал он. — Можем поговорить. Поговорить .

Интерес, который стал внезапно проявлять к ней Алекс вне супружеской постели, показался Джоанне чрезмерным.

— Мне кажется, что ты предпочел бы поработать, — заметила она, наблюдая, как он расставляет фигуры на шахматной доске. — Ты не похож на тех, кто любит бездельничать.

Алекс улыбнулся ей, и Джоанне вдруг стало очень приятно.

— Конечно, ты права. Терпеть не могу бездельничать. Но сегодня вечером я хочу побыть с тобой.

Вот это да! Джоанна никак не могла понять, почему он этого так хочет. Почувствовав, что краска заливает ей лицо, она взяла в руки шахматную фигуру и стала вертеть ее, стараясь скрыть свое смущение. Фигура была бежевого цвета и очень гладкая на ощупь.

— Они вырезаны из кости? — спросила она скептически.

— Из китового уса, — объяснил Алекс. — Шпицберген — место, где охотятся на китов. — Он взглянул на нее. — А как ты думала, из чего сделаны все эти твои модные аксессуары, без которых ты просто жить не можешь, а, Джоанна?

— Я об этом вообще не думала, — призналась Джоанна. — Ты хочешь сказать, что все эти штучки — ручки от зонтиков, застежки для одежды…

— А также масла́ и мыло, — продолжил Алекс.

Джоанна вздрогнула:

— Мне придется отказаться теперь от корсетов.

Алекс внимательно посмотрел на нее. Он сидел, откинувшись на спинку стула, не сводя с нее глаз, в которых сияла улыбка.

— Подожди, вот увидишь кита, Джоанна… — сказал он, и снова в его голосе Джоанна услышала гордость и удовольствие, как тогда, когда он говорил о Шпицбергене. — Киты — самые величественные и внушающие благоговейный ужас создания, равных им в мире нет. Голубой кит с легкостью может перевернуть корабль одним взмахом хвоста, если захочет.

— Но это не его вина, — сказала Джоанна, — ведь люди охотятся на них, чтобы превратить в ручки для зонтиков. А здесь можно увидеть голубого кита? — спросила она.

— Редко, — признался Алекс. — В этих водах охотятся на гренландских китов. Ты же выросла в деревне, — добавил он. — Ты наверняка все знаешь об охоте.

— Я этим не интересовалась, — ответила Джоанна. — Это ужасно жестоко. — Она поставила шахматную фигуру обратно на доску. — К сожалению, дядя не разделял моего мнения. Это был охотник-священник старой закалки.

Алекс рассмеялся:

— Охота, рыбалка, сквернословие и служение Богу?

— Что-то в этом роде. — Джоанна начала игру, продвинув свою пешку. — Я научилась играть в шахматы, чтобы меня не заставляли читать книгу его проповедей.

Когда они начали игру, в кают-компании воцарилась тишина. Джоанна наблюдала за пальцами Алекса, когда тот переставлял шахматные фигуры на доске. Она не собиралась обыгрывать его. Теперь свет в каюте стал другим: из яркого, дневного он превратился в мягкий, вечерний. Оуэн Перчес рассказывал ей, что в этих северных широтах солнце никогда не заходит летом. Тускнеющий свет отбросил тень на лицо Алекса, подчеркивая линию щек и подбородка и глубокую напряженную складку между бровями. Джоанна выиграла и увидела по выражению глаз Алекса, что он был очень удивлен.

— Еще сыграем? — предложила она, сдержанно улыбаясь. — Мне хотелось бы дать тебе возможность сравнять счет.

Алекс выпрямился и придвинул стул поближе к столу, пока она расставляла фигуры на доске.

— В тебе есть азарт, — отметила Джоанна, искоса взглянув на него. — Ты не ожидал, что я выиграю.

Алекс натянуто улыбнулся:

— Да, признаюсь, я не думал, что шахматы — твоя сильная сторона.

— Потому что ты считаешь меня глупой. — Джоанна жестом предложила ему начать партию, затем сделала ход конем, чтобы защитить свою пешку.

— Коварный прием, — произнес Алекс. Он перевел взгляд с доски на Джоанну. — Нет, я никогда не считал тебя глупой.

— Поверхностной, экстравагантной, безответственной, — добавила Джоанна. Она съела его пешку.