Данелла Хармон - Предвкушение счастья
Майлз, помня о словах адмирала, переспросил:
— Но, сэр? Мне показалось, что сэр Джеффри хотел, чтобы капитана Меррика доставили живым…
— А кто собирается убивать его, Майлз? Пожалуйста, не переиначивай мои слова. Просто сделай так, как я приказал, ясно? Ты знаешь, я не люблю ждать. — Его тонкие губы изогнулись в злорадной ухмылке. — А ты, Меррик, заставил меня ждать долгих четыре года.
Брендан бросил прощальный взгляд на «Пустельгу», которая была так близко и в то же время недосягаемо далеко. Пистолет Кричтона снова уперся ему в спину, и они направились внутрь корабля. В ад, и Брендан знал это.
Лайам с мрачной решимостью развернул шхуну, поставив ее с наветренной от фрегата стороны, где в случае опасности у них было бы больше шансов на спасение. Нет, Лайам не собирался сбегать, если начнется бой. Конечно, тридцатидвухпушечный фрегат превосходил шхуну по мощи, но отнюдь не по боевому духу.
Горизонт уже окрасился багрянцем, мачты и реи постепенно растворялись в темноте. На палубе было непривычно тихо, и только иногда вспыхивали огоньки от зажженных трубок.
Время шло, но они продолжали ждать.
Сменились часовые. Фергюс принес лампу и повесил ее на снасти. Лайам приказал приготовить пушки. Потом до них донесся плеск воды под веслами, а затем стоны и тихие голоса. Вся команда сгрудилась у поручня, напряженно всматриваясь в темноту.
— Эй, на шлюпке! — окликнул Лайам задрожавшим от волнения голосом.
— На «Пустельге»! — последовал ответ. — Примите капитана Эштона!
Майра едва не упала.
— Мэтт! — закричала она. — Мэтт!
Люди торопливо сбросили веревочную лестницу, взволнованно переговариваясь между собой. Послышались приглушенные ругательства и стоны, когда начали поднимать человека на борт.
— Мэтт! — кричала Майра, отчаянно пытаясь пробиться вперед, но Лайам удержал ее, — Пусти меня! Это мой брат!
— Отойди, девочка. Подожди, пока мы поднимем его, — ответил ирландец, не желая, чтобы маленькая сестренка Эштона увидела следы жестокости Кричтона.
— Но, Лайам…
На палубу осторожно опустили безжизненное изувеченное тело, нисколько не похожее брата, которого она знала и любила.
— Мэтт! — вырвалось у нее.
Лицо Мэтта было в кровоподтеках, распухло до неузнаваемости. Кровь запеклась в волосах, а нижняя губа была рассечена. Кто-то поднес лампу поближе, и когда Мэтт повернул голову, Майра увидела погасшие, незрячие глаза. Он ослеп.
— Майра? Это ты, сестренка?
— Поддержите ее, — произнес Лайам бесстрастным голосом. Его лицо окаменело, когда он уставился в темноту, где виднелись огни удалявшейся «Гадюки», похожие на горящие глаза дьявола.
Кричтон не имел ничего против Мэтта, и вот что он с ним сделал… Но Брендана Кричтон ненавидел. Майра вспомнила слова Лайама: «Нет, милая. Он делает это ради тебя».
— Нет! — Майра вскочила на ноги и бросилась к борту. Дэлби успел схватить ее, и последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание, — красные огни «Гадюки».
За ночь ветер усилился, и в серой предутренней мгле белые гребни волн с силой ударялись о шхуну. Майра забралась высоко на мачту и подставила лицо свежему ветру, не сводя взгляда с видневшихся вдали огоньков фрегата, следовавшего на юг. «Пустельга» бесшумно скользила по волнам, словно хищная птица, преследовавшая добычу. Девушка крепче прижалась к рее, она больше не испытывала враждебности к своей сопернице. Их обеих объединило отчаянное стремление спасти того мужчину, которого они обе любили.
На палубе тихо переговаривались моряки. Всю ночь шел дождь, а теперь низко нависшие темные облака касались мачты корабля. Лунный свет с трудом пробивался сквозь них. Скоро начнется шторм. Но в команде корабля были отчаянные люди, и Майра, помня о своем ослепшем брате, который без сознания лежал в капитанской каюте, боялась даже подумать о судьбе Брендана.
— Когда я увижу тебя, Брендан, то все скажу тебе. И начну с того, как сильно я люблю тебя, — шептала девушка, крепко вцепившись в ванты.
Ветер сильнее надул паруса, и шхуна сразу прибавила ход. Ее нос то погружался в пучину волн, то взмывал вверх.
— Только бы мы не опоздали, — произнесла Майра. Шхуна в ответ подняла нос и прибавила еще один узел.
Брендан, которого на следующее утро под охраной вывели на палубу, никогда не забудет великолепного зрелища. Шхуна неслась по волнам на всех парусах, закрывая собой горизонт. Белые полотнища парусов выделялись на фоне черных штормовых туч, ее флаг гордо развевался на мачте, а нос с силой разрезал высокие пенистые волны.
Едва Кричтон увидел шхуну, как уронил подзорную трубу и закричал:
— Все к орудиям! Приготовиться к залпу по шхуне!
Британцы замешкались, уставившись в недоумении на приближавшуюся шхуну. «Пустельга» была похожа на прекрасного ангела мщения.
Брендан забыл, где находится, забыл об ужасах прошлой ночи и о Кричтоне, который привязал его к снастям и приказал бить кнутом, а потом яростно бил ногами, поскольку тот не издал ни звука во время пыток. Брендан видел только свою шхуну. На сердце у него стало легко, и, несмотря на сильную боль во всем теле, он засмеялся и двинулся к краю палубы.
Матросы торопливо разбежались по своим местам, и Брендан, оставшись один, не спеша взялся за поручень и прыгнул за борт.
Ледяные волны сомкнулись над его головой, он едва не задохнулся от сильного удара, но ирландская удача снова улыбнулась ему. «Пустельга» подходила все ближе и ближе. Брендан вынырнул и ухватился за брошенную ему веревку, ободрав при этом руки. Было так холодно, что он не почувствовал боли. Волны накрывали его с головой, но он держался изо всех сил. Лайам сбросил ему веревочный трап, и Брендан вцепился в него. С трудом преодолевая сильные порывы ветра, он карабкался наверх. Кто-то снял с него мокрый китель и накинул сухой, кто-то укрыл одеялом. И когда Брендан побежал к румпелю, то поскользнулся от слабости, но это вызвало у него лишь улыбку.
— Какая скользкая палуба, — произнес он.
Его рука крепко ухватила деревянный рычаг, шхуна задрожала от сильных порывов ветра и начала поворачиваться.
«Гадюка» уже закончила маневр и стремительно приближалась.
— Они хотят дать бортовой залп!
— Приготовиться к стрельбе, Уилбур!
Шхуна стремительно неслась в сторону врага. Брендан с силой разворачивал румпель. Сзади раздался выстрел, но шхуна уже легла на новый галс и понеслась прочь. Бортовой залп «Гадюки» не достиг цели.
— Ура! Ура нашему капитану из Коннахта!
Позади упрямо маячил фрегат, не желая упускать шхуну.
— Кифи, к штурвалу! — крикнул Брендан. Он хотел подняться наверх, чтобы Кричтон видел его, чтобы вся команда видела его.
