Мария Феррарелла - Нежный плен
Бет стиснула зубы. Ей хотелось выть от отчаяния.
— Мы можем пойти к тому Луи, о котором говорила Тереза, — вдруг вспомнила она, и глаза ее заблестели. Никогда нельзя терять надежду. Взглянув в лицо Дункану, она прочитала сомнение в его взгляде. — Тереза говорила, что там мы можем чувствовать себя в безопасности.
Дункан мгновение помолчал, обдумывая ее предложение.
— Вряд ли в этом городе мы можем чувствовать себя в безопасности. В любом месте. Правда, сейчас нам не остается ничего другого. Ну, пошли, не можем же мы вечно стоять здесь. Ты помнишь адрес, Бет?
— Так же хорошо, как свое собственное имя.
— Ты просто сокровище, — тихо сказал Дункан.
Они довольно быстро нашли нужный дом, и Бет постучала в дверь. На пороге появился тощий человечек, который, должно быть, весил меньше, чем Бет. Он стоял сгорбившись и подозрительно смотрел на троих пришельцев поверх очков. На голове у него беспорядочно топорщились редкие пегие волосы; на ветру они шевелились, как перья на шляпе.
— Луи, сюда нас послала Тереза, — прошептала Бет.
Когда старик услышал свое имя, недоверие, написанное на его лице, уступило месту удивлению, однако он по-прежнему закрывался от нежданных гостей деревянной дверью, как щитом. Стоило Дункану пнуть эту дверь сапогом, как она тотчас же слетела бы с петель. Но, похоже, хозяину дома такая мысль не приходила в голову.
— Но почему? — пробормотал он. Голос его, хриплый и дребезжащий, явно принадлежал запойному пьянице. — Но почему она послала вас именно ко мне?
Бет заметила, что хозяин дома явно колеблется и не знает, как ему поступить. Тереза сказала, что старый Луи был в усадьбе садовником. Когда Робеспьер пришел туда, чтобы схватить ее отца, старик вместе с другими слугами убежал из дому. Устыдившись, Луи старался теперь искупить свою трусость, давая убежище беглым аристократам. Но давал он его ненадолго.
— Тереза сказала, что здесь мы будем в безопасности, — продолжила Бет. — Город наводнен мятежниками, и она за нас очень боится. Она передает вам привет. Мадемуазель Козетта сейчас у нее. Мадам Больё умерла.
Бет сообщила об этом торжественно, но бесстрастно: она знала, что стоит ей дать волю своим чувствам, и она уже не сможет остановиться. Нет, она не может позволить себе этого, Дункан был прав. Здесь нужна холодная голова, а не горячая кровь.
Луи сделал шаг назад, хотя все еще смотрел на своих гостей несколько подозрительно. Когда они вошли в дом, он запер за ними дверь на засов и сказал:
— Вам нельзя оставаться здесь.
— Мы пробудем у вас недолго — час или два, не больше, — заверила его Бет. — А может, и того меньше.
Бет знала, что иногда стоило доверять людям, а иногда — нет. Но теперь, когда была поставлена на карту жизнь ее отца, приходилось рисковать. Она была вынуждена довериться этому человеку, хотя ей не хотелось этого делать.
— От вас нам нужно только одно — чтобы вы сообщили нам необходимые сведения.
«Сведения» — это удобное слово, которым можно обозначить все, что угодно. Хотя на самом-то деле Бет не имела ни малейшего понятия о том, какие именно сведения им нужны, потому что в действительности они могли рассчитывать только на чудо.
— В Бастилии томится один человек, которого мы должны спасти, — пояснила она.
— Вы? — Луи взглянул на сопровождавших девушку мужчин, потом опять перевел взгляд на Бет. — Скорее мы станем свидетелями второго пришествия, чем вам удастся освободить кого-нибудь из этой адской пасти. Если человек оказался в Бастилии, считайте, что он уже умер.
Повернувшись к гостям спиной, старик подошел к очагу и пошевелил кочергой угли, которые все никак не разгорались. Ему хотелось, чтобы в доме был огонь — даже в такой жаркий день, как этот. Огонь — это единственное, чего боятся демоны. Угольки вспыхивали и шипели, словно бы сердясь на потревожившую их кочергу.
— Нам надо спасти Филиппа Больё, — прошептала Бет.
Кочерга выпала из рук Луи. Он повернулся к девушке, искоса взглянул на нее и сказал:
— Мне сразу показалось, что вы на него похожи.
— Да, это мой отец. — Бет схватила старика за руку. — Ради всего святого, скажите, как можно проникнуть в эту тюрьму?
Луи посмотрел на нее с искренним состраданием:
— Поверьте, это невозможно. Разве что вам поможет кто-нибудь из нынешних власть имущих. Пожалуй, для такого дела понадобилось бы вмешательство самого Лафайета.
Услышав это имя, Бет посмотрела на Луи широко раскрытыми глазами.
— Лафайета? — повторила она. — Так он здесь, в Париже? — В сердце ее затеплилась надежда.
Старик отрицательно покачал головой:
— Нет.
Бет едва сдержалась, чтобы не запустить чем-нибудь в стену.
— В чем дело, Бет? — встревожился Дункан. — Что он тебе сказал?
— Я было подумала, что мы нашли выход… — Она вдруг почувствовала полный упадок сил. Луи растерянно взглянул на нее, когда она заговорила на другом языке. — Это англичане, — устало объяснила она по-французски. — Они приехали со мной, чтобы помочь спасти отца. Хотя надежды сделать это остается все меньше и меньше…
— Лафайета в Париже нет, — повторил Луи. — Но он недалеко от города. Где-то разбил свой лагерь.
— Зачем он это сделал? — удивилась Бет.
Луи развел руками и пожал плечами.
— А где еще быть новому командиру национальной гвардии? Люди говорят, что он собирается защищать Париж. Хотя я не знаю, кого он собирается защищать — то ли нас от них, то ли их от нас.
— Господи помилуй, — прошептала Бет. Лицо ее побелело как мел.
Дункан тотчас обхватил ее за талию, чтобы не дать ей упасть. Вид у нее был такой, словно она вот-вот упадет в обморок.
— Что такое? Объясни же наконец! Ты разве знаешь Лафайета?
— Да, знаю. Вернее, знала, — поправила себя Бет. — Видела однажды, когда была маленькой. И теперь он заодно с этим сбродом! — Девушка в отчаянии стиснула пальцы. — Но придется обратиться к нему за помощью, другого выхода нет. Дело в том, что во время нашей революции он сражался бок о бок с моим отцом. Похоже, этот человек вошел во вкус сражения и уже не смог остановиться. Мы должны немедленно ехать в лагерь и поговорить с Лафайетом. Он — наша последняя надежда. Если он прикажет освободить отца…
— Но зачем ему это делать? — удивился Дункан.
— Потому что он порядочный человек. — Бет произнесла эти слова с жаром, словно пытаясь убедить в их справедливости не столько Дункана, сколько саму себя. — Или был им. — Она опять повернулась к Луи. — Вы поможете нам найти Лафайета?
Луи отступил в тень, словно пытаясь скрыться от ее взгляда.
