Элизабет Чедвик - Свадебный огонь
Гости от предвкушения удовольствия захлопали в ладоши. Вейверли глотнул вина и выдавил из себя снисходительную улыбку.
Первым предложил цитату Грей Вильямсон из Гальвестона. Он прочитал отрывок на латыни из «Жизнеописаний» Плутарха.
Все с надеждой посмотрели на Вейверли, который сделал несколько взмахов веером и произнес:
— Боюсь, мой дорогой друг, ваше произношение оставляет желать много лучшего. Где вас учили латыни?
— Это Плутарх. Жизнь Юлия Цезаря, не так ли, Грей? — быстро сориентировался Алекс.
Он заслужил аплодисменты присутствовавших, после чего Артут Уолл из Вашингтона на Бразосе предложил для отгадывания несколько строчек из «Илиады», на этот раз на превосходном английском.
— Что-то знакомое, приятель, — отозвался Вейверли. На его лбу проступил пот. — Какой-то малоизвестный перевод, возможно, с греческого. Вы — автор этого перевода?
Артур Уолл удивленно поднял брови.
— Зачем так, мистер Вейверли? — вмешалась Кассандра. — Вы играете с нами в поддавки. Не надо прятать свои знания ради нас.
Богатый совладелец полей хлопчатника из Веласко Калдикотт Барретт правильно назвал произведение.
— Итак, — продолжила Кассандра, — теперь вы уже больше не сможете притворяться, мистер Вейверли.
Она прочитала отрывок из «Потерянного рая», который читала сама себе вслух в пещере, когда пряталась от индейцев.
Хорейс Вейверли совершенно растерялся, а плантатор из южной Бразории легко ответил на этот вопрос. Еще через несколько попыток никто уже не ждал ответов англичанина. Цитаты и ответы стремительно сменяли друг друга, и через несколько часов, когда вечер подходил к концу, Кассандра заработала немало благодарностей за предложенную игру.
Элоиза была немного смущена, когда и ее поблагодарили за прекрасно организованный уик-энд. А назавтра все с удивлением обнаружили, что Хорейс Вейверли исчез, не попрощавшись и не поблагодарив хозяев за гостеприимство.
Глава 19
С наступлением октября уборка хлопка подошла к концу. Были убраны также кукуруза и овощи, а между рядами хлопчатника высаживались зимние культуры. На кухне тетушка Хэппи внимательно следила за заготовкой овощей и фруктов в виде консервов. Кассандра тоже не теряла времени даром, она записывала и запоминала все рецепты и тонкости, связанные с этим интересным делом. Все это может понадобиться, когда они с Алексом покинут Дьявольский Лес.
Во дворе появились открытые погреба для турнепса, свеклы и картофеля. Овощи засыпали в яму, где на дне уже лежал запасенный заранее песок. Затем их укрывали кукурузной соломой, травой и почвой, оставляя небольшое отверстие, через которое припасы зимой извлекались детьми. По мере роста этих холмиков двор приобретал любопытный вид. Кассандра вспомнила, как отец рассказывал ей об индейцах — строителях таких же погребов. Интересно, как бы он сейчас реагировал на внука, названного в его честь?
Бенджамин рос быстро. Совсем недавно он удивил всех тем, что лежа на животе, поднял головку и стал осматривать комнату. Кассандра была очень рада хорошему развитию мальчика и тут же подумала об Александре, которая вряд ли будет так развиваться в индейской семье, если… если она у них жива. Сердце сжалось от такой мысли. Она ведь даже не знает, как приемная мать Сининг Берд назвала ее ребенка.
* * *Во время уборки кукурузы Кассандра часто отвозила еду Алексу на поле. Он похудел, и надо было следить за его питанием, не позволять в течение дня оставаться на плантациях голодным. Однажды, когда она пробиралась между рядами кукурузы, ее остановило знакомое лицо темнокожего юноши.
— Ты брат Мелли? — вспомнила она.
Парень ухмыльнулся, не отвлекаясь от работы. Кассандра пошла дальше. Именно этого парня, по имени Рубен, отчитывала Элоиза за внимание к девушкам.
— Миссис!
Она обернулась и увидела, что он выпрямился и смотрит на нее.
— Спасибо.
— За что? — удивилась Кассандра.
— За Мелли, — произнес он и отвернулся.
* * *Мелли снова работала по дому. На этот раз ей поручили вышивку на платье для Кассандры. Во время такой работы, в которой участвовала и сама Кассандра, всех женщин интересовали ее рассказы о жизни индейцев, о Массачусетсе — короче, все, что выходило за рамки здешнего ограниченного мира.
— С индейцами я играла в игру, подобную хоккею на траве, — вспоминала Кассандра. — Было очень интересно. Как-нибудь я и вас научу.
Три пары темных глаз с восторгом смотрели на нее.
— Вам она понравится, — пообещала Кассандра. — Нужно только заранее найти подходящие палки и мяч.
— Кассандра! — в дверях появилась Элоиза. — Выйди, пожалуйста, в приемную комнату.
— Что еще? — спросила она, выходя вслед за Элоизой.
— Где же ваше знание приличий? Белые и темнокожие дети могут играть вместе, но взрослые обязаны соблюдать дистанцию. Вы разговариваете с этими девчонками, как с равными или друзьями.
— Так и есть. Сначала я чувствовала какую-то неловкость, но теперь…
— Какую неловкость?
— Быть свободной рядом с рабами. Я ненавижу рабство. И для меня стало облегчением, что я смогла найти с ними общий язык.
— Вы не обязаны считаться со своими ощущениями. Главное — вести себя должным образом и не заражать их опасными идеями.
— Вы считаете совместную игру людей разного цвета кожи опасным занятием?
— Да, если предложение поступает от белой женщины, — уточнила Элоиза. — Это кончится тем, что нас всех зарежут в наших постелях.
— Не могу понять, как можно так жить, Элоиза. Подумайте об этих детях.
— Что именно нужно о них думать? — огрызнулась Элоиза. — Они накормлены. Им намного лучше, чем многим детям на Севере, которые должны работать на фабриках и плохо питаются.
— Это правда, что многие дети на Севере живут трудно, — согласилась Кассандра. — Но, Элоиза, у них есть надежда на будущее. Они смогут изменить свою жизнь, если будут трудиться. А у рабов нет будущего и нет вообще ничего…
— Только у моего брата хватило глупости привести в дом сторонницу отмены рабства, — зло произнесла Элоиза.
* * *Посмотрев сверху вниз на цветы, гостей и ожидавшего там мужа, Кассандра вдруг поняла, что этот праздник, организованный Алексом, будет еще одной их свадьбой — на этот раз пятой. Теперь он сделал все по закону.
— На этот раз у меня есть брачная лицензия, — прошептал ей Алекс, когда она спустилась к гостям. Взяв мужа под руку, она с достоинством прошла с ним в кабинет, где перед мраморным камином с улыбкой их ждал епископ.
