Лесли Лафой - Бесстрашная леди

— Появись ты секундой позже, Каррик, ты бы увидел Каннингема, вылетающего через эту стеклянную дверь от моего пинка!

— Ты могла бы позвать на помощь. — Он едва сдерживал ярость.

— Я хотела избежать скандала. Но об этом ты, конечно, не подумал.

— Нет, не подумал. И не собираюсь извиняться зато, что нокаутировал этого майора.

— Я не прошу тебя извиняться! Я хочу одного…

— Чего же?

— Я хочу, чтобы наступило завтра! — выпалила она и испугалась. Ее сердце замерло. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Оставалось только сказать ему все. — И не только завтра, а и послезавтра, и после-послезавтра… Я хочу, чтобы все видения рассеялись как дым.

— Боже, Глинис! Сколько раз мы будем это обсуждать? Я тоже этого хочу, но не могу тебя обнадеживать.

Ее гнев испарился, осталась только печаль. Она отвернулась, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы.

Каррик взял ее руку, но от его прикосновения слезы потекли еще сильнее.

— Это же не из-за Каннингема, Глинис? — спросил он озадаченно. — Не из-за этой карточной игры и не из-за этого пари? Это из-за того, что стоит за всеми этими событиями?

Она, отвернувшись, по-прежнему не отвечала, и Каррик покрепче сжал ее руку. Прерывающимся голосом он сказал:

— Господи, Глинис, я могу стоять здесь всю ночь, чтобы дождаться твоего ответа. Спаси нас обоих от агонии. Повернись и посмотри на меня. Я сделаю все, что ты захочешь.

Гордость говорила, что ей надо освободить руку и попросить его выйти из комнаты. Но сердце хотело совсем другого. Она всхлипнула, медленно повернулась и тихо сказала:

— Я хочу, чтобы ты любил меня.

— Это я могу, — ответил он и взял в ладони ее лицо.

— Не только занимался со мной любовью, а любил по-настоящему.

— С тобой, Глинис, это одно и то же.

Она закрыла глаза, ион нежно коснулся губами ее губ. Затем обнял ее, и она почувствовала, как он напряжен. Видимо, пытался понять, чего она хочет. Она откинулась назад и встретила взгляд его потемневших глаз. Он понял ее немой вопрос и прошептал:

— Есть два варианта. — Он расстегнул крючки на ее платье. — Медленно и нежно. — Он спустил тяжелый бархат с ее плеч, высвободил из рукавов ее руки. — Или безумно, со всей страстью, которую я сейчас испытываю.

Платье легло к его ногам.

— Я так стараюсь быть джентльменом.

Она наконец улыбнулась.

— Ты можешь стать джентльменом утром, — проворковала она, распахнув его рубашку, чтобы ощутить красоту его тела. — Даже к обеду. Или к следующему утру.

— Или никогда. — Он прижался к ней всем телом.

Его губы впивались в нее, она ощущала всю силу его желания.

Их сердца бились в одном ритме.

Она выгнулась ему навстречу.

И тихо стонала, млея от его поцелуев. Пламя страсти буквально сжигало ее. Она была близка к финишу, и наконец она стала бестелесной и бездыханной под его умелыми руками, и взрыв удовлетворения сотряс все ее тело. Животная страсть овладела всем ее существом. Она обхватила его за талию, желая принять его целиком. Глинис мешала его одежда, и она с силой рванула ремень на его бриджах. К ногам Каррика посыпались пуговицы, а вслед за ними упали и сами брюки. Глинис обхватила его естество и забыла обо всем на свете.

Он прильнул к ее губам, сжимая пальцами ее соски. Он вошел в нее. И Глинис подалась ему навстречу. Каррик подхватил ее и понес на кровать.

Он ласкал ее бедра и низ живота, Глинис задыхалась, глаза ее потемнели. Она ласкала его естество, ее рука двигалась все быстрее, доводя Каррика до неистовства. Почувствовав, что он на пределе, Глинис отпустила его и откинулась на кровати. Обхватив ее бедра, Каррик приподнял их и задвигался быстрее.

Мир сомкнулся вокруг них и в следующий миг перестал существовать, когда они взорвались одновременно.

Глинис открыла глаза и облизала распухшие губы, ощутив, как в ней снова разгорается желание.

— Еще, — прошептала она, сжав бедра и стараясь удержать его в себе.

Он опустился ниже и обхватил губами ее сосок. Он целовал и посасывал его до тех пор, пока не почувствовал, как она начала двигаться под ним, и лишь тогда отпустил ее.

— Думаю, на этот раз надо медленнее и нежнее, да? — прошептал он.

— Думать запрещено, — ответила Глинис. Она поцеловала его и перевернула на спину.

Глава 23

Глинис прильнула к широкой груди Каррика. Она думала о том, что никогда в ее жизни не будет другого мужчины. Кто еще сможет ласкать ее так? То, что произошло между ними, настоящее чудо. Само небо послало их друг другу. Они словно единое целое.

— Засыпаешь? — Он поцеловал ее волосы. Какой чарующий у него голос.

— Нет. Просто чувствую себя умиротворенной.

— Слава Богу, а я уж подумал, что тебе меня мало. Смеясь, она привлекла его к себе.

— Я такая же страстная, как ты сам. И в этом все дело.

— Пожалуй, так оно и есть. Никто не будет любить меня так, как ты.

— Могу только пожалеть тебя.

— И на том спасибо.

Она перекатилась и легла на него.

— Потерпи несколько минут, и я снова покажу тебе, на что способна. Но если тебе нужны извинения, боюсь, это не по адресу.

— А я и не хочу менять адрес. — Он заключил ее в объятия. — Буду лежать и не отпущу тебя, пока… Я даже не знаю, что может поднять меня с постели.

— Пожар?

— Только очень большой.

— Роберт?

— Кто это?

Она счастливо засмеялась.

— Я вам признавалась в любви, Каррик де Марсо? В его глазах вспыхнули огоньки.

— Что-то не припомню.

— Ну так вот. Я люблю тебя!

— Телом и душой? — Он приподнял бровь.

— А ты сомневаешься? Он скорчил гримасу.

— В данный момент не сомневаюсь. Но до утра ты должна доказать мне это еще раз.

— Только раз? — засмеялась она, поддразнивая. — Думаешь, это тебя устроит?

— Ты права, — согласился он, — два раза. Не меньше. От рассвета до полудня много времени. Ты же не хочешь увидеть меня утром, в полном изнеможении ползущим по коридору?

— До полудня, да? И как же мы объясним всем, почему снова возвращаемся в наши комнаты после ленча?

— А при чем тут наши комнаты? Вы меня удивляете, Глинис Малдун. Не знал, что для вас так важны условности.

— Но ты же не собираешься на полуденную прогулку в сад Джулии Конрой?

— Кстати, это идея. Я занесу ее в список предстоящих дел.

— И много их у тебя? — тихо рассмеялась Глинис.

— Знаешь, я обнаружил, что под твоим платьем не было панталон.

Она не поняла, куда он клонит.

— Обнаружил? Но после того, как ты снял с меня рубашку, все остальное уже не имело значения.

— И все-таки я обратил на это внимание, потому что не пришлось тратить время еще и на панталоны.

Она подмигнула: