Мэдлин Хантер - Лорд-грешник
– Я сам не беру заказы, поэтому сначала вы должны поговорить с торговцем; эти люди не любят, когда мы делаем что-то помимо них.
– Конечно-конечно, я понимаю. – Линдейл с восхищением огляделся. – Ваша работа – почти чудо: сегодня – тряпье, завтра – бумага. – Он заглянул в чан. – Один из ваших заказов?
– Да. Правда, я немного задержал его, потому прошу меня извинить…
– О, разумеется, мы не хотим вам мешать, но, чтобы не тратить время попусту, и ваше и торговца, скажите, вы делаете тонкую белую бумагу с водяными знаками?
Мистер Туикенем тут же начал возиться со штабелем сеток.
– Когда-то делал, но это было давно. А сейчас желаю вам обоим доброго дня.
Линдейл без всяких церемоний пошел к выходу, и Брайд чуть не топнула ногой. Она была уже на расстоянии вытянутой руки от фетра, но так и не сумела бросить взгляд на новую бумагу Туикенема.
– Вы могли бы отвлекать его подольше, – сказала она, когда они вышли на улицу.
– Зачем?
– Я хотела оценить качество его бумаги. Вы получили ответы на свои вопросы, а я – нет. – В раздражении Брайд даже ускорила шаг.
– Почему бы вам просто не зайти в любой магазин и не выбрать бумагу по своему вкусу? Если вы хотите что-то особенное, я и это могу для вас устроить.
– Но тогда и ваша личная бумага может быть заказана тем же способом.
– Тут дело не в бумаге – я хочу рассеять подозрения насчет «I Modi». Вряд ли бумага для них была куплена по обычным каналам, поэтому я решил проверить источники.
– Вы говорите о возможности подделки, не так ли?
– Да. Время идет, и я все больше сомневаюсь в их подлинности.
Линдейл посадил Брайд в карету, дожидавшуюся на Флит-стрит, и они поехали к Портмен-сквер.
– Теперь, когда прибыл ваш пресс, вы можете принимать куда более интересные заказы, чем иллюстрации Мюррея, а заодно заняться собственными рисунками. Есть коллекционеры, предпочитающие оригинальные работы художника-гравера простым репродукциям.
Действительно, в магазинах гравюр и эстампов Брайд видела жанровые сцены и пейзажи. Художником она никогда себя не считала, но вполне могла сделать это лучше многих, кто называл себя таковым. Некоторые из работ были раскрашены вручную, и Мэри с Анной прекрасно могли бы с этим справиться.
– Пластину репродукции можно сразу продать издателю, – все же возразила Брайд. – А цена оригинальной работы зависит от количества проданных отпечатков.
– Скоро твоей семье не надо будет работать, и если ты захочешь сделать нечто иное на вашем прессе, ты сможешь себе это позволить. – Закрыв шторы на окнах кареты, Линдейл посадил Брайд к себе на колени. – Обещаю купить все пластины, которые ты сделаешь.
– Так ты хочешь стать моим постоянным покупателем?
– Да, ибо не сомневаюсь, что товар будет превосходен.
Брайд ожидала, что теперь он ее поцелует, как всегда делал, пользуясь представившейся возможностью; но Эван, похоже, слишком углубился в собственные мысли.
Она тоже погрузилась в размышления, но вовсе не о подделках и бумаге. Брайд думала о том, как ей хорошо с ним, когда они вместе. Радость взаимопонимания казалась ей даже превыше удовольствий, которые они делили, занимаясь любовью. Раньше она беспокоилась, что внимание Эвана окажется слишком назойливым и опасным, а он заставил ее чувствовать себя защищенной и свободной. Увы, все это должно скоро кончиться. Брайд не могла избавиться от предчувствия, что конец уже наступает, возможно, даже сейчас, в этой карете.
Когда они подъехали к дому на Портмен-сквер, Линдейл поцеловал ее в щеку.
– Завтра увидимся?
– Да, в полдень.
– Раз вы окончательно устроились, может, ты захватишь и серии Каральо? Горю нетерпением изучить их.
Уже после встречи с мистером Туикенемом у Брайд было тяжело на сердце, а теперь оно почти разрывалось.
Одно дело ждать конца сна, и совсем другое – узнать точный час пробуждения.
– Я уверена, что не забуду их принести.
Брайд посмотрела на знакомый профиль, однако не смогла уловить выражение лица графа. Неужели он уже догадался? И если да, то о чем именно?
Слуга, открыв дверцу, помог ей выйти, и потом она долго смотрела вслед удалявшейся карете с гербом Линдейла, пока та не свернула за угол.
Они оба лгали у Туикенема, и Брайд подозревала, что оба это знали. Она пришла туда не ради бумаги для пресса, а он не для того, чтобы посмотреть, не Туикенем ли изготовил бумагу для поддельных «I Modi». Серия Линдейла отпечатана на плотной кремовой бумаге, Туикенем же делал тонкую белую с водяными знаками. Граф наверняка это заметил, так же как и она.
На такой бумаге печатались банкноты.
Глава 22
Когда Брайд вошла в дом, единственным ее желанием было добраться до спальни, где она могла снова обрести самообладание, которого ее лишил визит к мистеру Туикенему.
Однако ее надеждам не суждено было оправдаться.
Едва открыв дверь, Брайд заподозрила неладное. В доме стояла такая тишина, словно там никого не было.
Внезапно на площадке лестницы, ведущей в кухню на цокольном этаже, возникла Джоан; глаза сестры, затуманенные сочувствием, выглядели так, как будто она вот-вот заплачет.
– Что-то произошло? – подозрительно спросила Брайд.
– Лучше спустись к нам. Это Анна.
– Что? Заболела?
Покачав головой, Джоан повернулась и молча пошла вниз. Брайд поспешила следом.
В кухне Джилли что-то помешивала в кастрюле, стоявшей на огне; Мэри сидела недалеко от двери. Настроение было сродни молчанию в карете.
– Анна уехала, – выпалила Мэри, увидев старшую сестру. – Нет, ты можешь в это поверить? Велела отнести вниз свои дорожные сундуки прямо у нас под носом, а потом взяла и уехала.
– Я говорила ей, что она не может уехать, но она не обратила на мои слова никакого внимания. – Джоан покачала головой и вздохнула.
Поведение Анны ошеломило Брайд не меньше, чем всех остальных.
– И куда она поехала?
– Назад в Шотландию. – Мэри картинно закатила глаза. – «Домой», как она выразилась. Да она просто сумасшедшая!
– Брайд, она уехала вместе с Маккеями. Роджер обещал мне присмотреть за ней, – сообщила Джоан. – Он поможет ей найти жилье и не позволит, чтобы ее обидели. Ты не должна слишком беспокоиться за нее.
Брайд без сил опустилась на стул возле рабочего стола. Если бы она сегодня не ушла из дома… Хотя вряд ли это что-либо изменило. Мягкая по характеру, Анна иногда могла быть очень упрямой.
– Анна – взрослая женщина, – наконец сказала Брайд. – Если она хочет уехать, мы не можем ее удерживать.
– Она, видимо, давно собиралась, – задумчиво произнесла Мэри, – и знала, что Роджер зайдет перед отъездом за своими деньгами. Поэтому она заранее все упаковала. Я думаю, Роджер пытался отговорить ее, но безуспешно. Так они и уехали вместе с ней в их фургоне.
