Шэна Эйби - Месть русалок
Тьма вновь овладела его душой, именно она заставила его думать о том, что самому ему казалось не таким уж невозможным шесть лет назад. Он мог тогда это сделать, но только не Кайла. Кайла была сильнее этого.
Марла выполняла в Лоремаре обязанности лекаря. Она была и повитухой, и целительницей, она зашивала раны, варила травяные снадобья от всех болезней. Роланд доверял ей больше, чем любому другому лекарю, даже королевскому. За последние годы она спасла не один десяток жизней.
Когда Марла приподняла голову Кайлы и принялась осматривать ее рану, ловко разбирая пальцами пряди волос, Роланд внимательно наблюдал за ней и все больше хмурился. Наконец она осторожно опустила голову Кайлы на подушку и бросила встревоженный взгляд на Роланда.
Он не понял, что это значит, но знал, что она не будет тревожиться по пустякам. Значит, дело серьезное. Марла тут же приказала всем выйти из комнаты, конечно, за исключением Роланда, который ни за что бы не ушел.
Когда они остались одни, Марла показала Роланду ссадину сбоку на затылке Кайлы. Вместе они очистили длинную рану с неровными, рваными краями и запекшейся полоской крови. Никакой несчастный случай не мог оставить такую отметину на голове.
Марла не стала говорить, что она думает по этому поводу. Он и так понял, почему она приказала всем выйти. Но даже мысль о том, что произошло, была для него нестерпимой.
Итак, кто-то напал на Кайлу сзади, ударил ее по голове и бросил потерявшую сознание женщину в воду с явным намерением убить. Не подоспей вовремя смотритель, опоздай он хоть немного, и Кайла была бы сейчас уже мертва.
И это сделал кто-то из Лорея.
Тьма снова вернулась, все больше затопляя его душу. Гнев, безудержная ярость захлестнула его, мешая дышать – кто-то осмелился поднять руку на его жену, хотел убить ее!
И Марла, которая хорошо знала эти его приступы безудержной ярости, ничего не говоря, просто протянула ему кружку с бульоном, чтобы он мог покормить Кайлу.
Роланд присел в изголовье кровати и принялся методично ложка за ложкой вливать теплый бульон в рот Кайлы. А она так же размеренно глотала. Он постарался сконцентрироваться на этом действии и не думать сейчас ни о чем другом.
И вот теперь, когда прошло уже достаточно много времени, наступил вечер и комнату освещали лишь несколько свечей, горящих возле кровати, он все еще оставался рядом с ней, поддерживал голову, когда она кашляла, с беспокойством отмечая малейшие изменения, которые с ней происходили. Поднос с едой, который кто-то принес ему в спальню, так и стоял не тронутый.
Когда она открыла глаза, он сначала даже не поверил, решив, что ему это мерещится. Но вот она моргнула раз, другой, и Роланд понял, что она действительно пришла в себя.
Странное оцепенение охватило его – незнакомая слабость, смешанная с ошеломляющим чувством благодарности за то, что она жива, что с ней все теперь будет в порядке. Все должно быть в порядке. Он был в этом уверен! Ему захотелось дотронуться до нее, чтобы она поняла, что он здесь, рядом с ней. Но какое-то странное чувство неловкости сковало его руки.
Она чуть пошевелила рукой, и он, преодолев скованность, накрыл ее руку своей, сжал, глядя с изумлением и восторгом на их сплетенные пальцы. Ему захотелось вновь произнести ее имя, как он это делал в течение многих часов, повторяя ее имя, как песнь, как молитву, еле слышно, питая смутную надежду, что она услышит его сквозь свое забытье и захочет ответить. Он страстно желал, чтобы она вернулась к нему.
И она вернулась.
Она смотрела на него. На самом деле смотрела на него, и Роланд понял, что она пытается что-то сказать.
– Успокойся, – сказал он, наклоняясь к ней. – Скоро тебе будет лучше.
Просто удивительно, как спокойно прозвучал его голос.
Она чуть нахмурилась, на лице появилась краска, она уже не была такой безжизненно бледной, как еще несколько часов назад. Она глубоко вздохнула и чуть поморщилась, выдыхая.
– Морская… звезда, – прошептала она. А затем, словно эти два слова отняли все ее силы, снова закрыла глаза.
В комнату почти бесшумно проскользнула Марла и положила руку Кайле на лоб, чуть улыбнувшись Роланду.
– Ей уже лучше.
– У нее лихорадка. Ты слышала, что она сказала?
– Слышала. – Марла взяла тряпку, опустила в тазик с водой, стоящий у кровати, отжала. – У нее нет лихорадки, милорд, можете быть совершенно спокойны на это счет. Она проснулась, она заговорила. Теперь все будет хорошо.
К удивлению Роланда, Марла положила холодную мокрую тряпку ему на лоб и, взяв за руку, поднесла его руку ко лбу, заставив придерживать тряпку.
– А теперь вам необходимо поспать. Вы не сможете ничем помочь, если будете изводить себя без всякой пользы.
– Нет, – он оттолкнул ее руку, тряпка упала на пол. – Я не хочу оставлять ее.
Марла покачала головой:
– Я не предлагаю оставлять ее. Но я приказываю вам отдохнуть. Оставайтесь здесь, рядом с ней. На этой гигантской кровати хватит места для вас двоих. Ложитесь и отдохните.
Она стояла рядом с ним, постукивая от нетерпения ногой. Он хорошо знал, как она упряма, ни за что не отступится.
Что ж, не такая плохая идея, вынужден был согласиться Роланд. С глубоким вздохом он скинул сапоги и осторожно лег прямо поверх одеяла возле своей жены, взяв снова ее прохладную руку в свою широкую теплую ладонь.
– Хорошо. – Марла снова намочила тряпку и положила ему на лоб. – Дункан сторожит снаружи. Вам сейчас не нужно ни о чем беспокоиться. Если я понадоблюсь вам, только позовите. Я останусь на ночь в соседней комнате.
Роланд лег на спину и откинулся на подушку, продолжая смотреть на Кайлу сквозь полуприкрытые ресницы.
Его по-прежнему переполняла благодарность, и он решил разделить ее с Марлой. Она заслужила это.
– Ты очень хороший человек, Марла, – сказал он ей вслед.
Не слишком подходящие слова. Марла просто отмахнулась от него, выходя и прикрывая за собой дверь.
Профиль Кайлы четко выделялся на фоне стены. Было ли это только его воображение или она действительно выглядит более мирной и спокойной? Ее грудь тихо поднимается и опускается в такт дыханию, и ее губы… кажется, они стали чуть розовее? Они снова стали похожи на лепестки розы, очень бледной розы… лепестки…
Кайла снова открыла глаза, в них мелькнула растерянность.
Роланд лежал рядом с ней, он спал, полностью одетый. Как странно. И почему в комнате все еще горят свечи? Совершенно очевидно, что сейчас уже глубокая ночь. Какая странная причуда – зря жечь свечи для двух спящих людей.
