Майя Родейл - Сила соблазна
Она бесстыдно улыбнулась, потому что заслужила это право, и поцеловала его. Теперь настала его очередь вздыхать.
— Аннабел, ты нужна мне, — признался он. Она чувствовала его возбуждение, горячее и твердое, прижимавшееся ко входу между ног. Она выгнулась, подняла бедра, наслаждаясь каждым прикосновением. Найтли застонал и снова поцеловал ее. Она снова ощутила прилив жара. За сомкнутыми веками переливались цветные искры. Аннабел поняла, что хочет большего.
— Прикажи мне остановиться, — выдохнул он. Она обняла его, обхватила ногами. Должно быть больше. Они должны быть ближе. Она желала большего.
— Я хочу быть твоей, — прошептала она. — Хочу тебя.
Этими словами она навсегда отдала себя любимому.
Назад дороги не было. Даже если бы Найтли попытался остановиться, даже если бы дьявол и все небесные ангелы пытались его заставить.
Он вошел в нее, медленно, поскольку не хотел делать ей больно, и потому что не хотел пропустить ни секунды из происходившего. Единственный момент. Этот самый.
Она была теплой, влажной и готовой к вторжению. Он продвигался вперед, пока не оказался в ней. Пока он и Аннабел не оказались, наконец, единым целым…
— О Боже, Аннабел, — прохрипел он, делая осторожный толчок. Она ахнула от наслаждения. Он вошел в нее снова. Сильнее, и она застонала от желания. Снова, снова и снова…
Он забылся в ритме, в ее запахе, тихих криках наслаждения. Охмелел от вкуса ее кожи и отдался всепоглощающей потребности любить ее полностью, овладеть ею окончательно. И вскрикнул, излившись в нее. Она вторила его крикам, забившись в наслаждении. И Дерек навсегда запомнил тот момент… когда заметил Аннабел. Всю. Целиком.
Глава 36
На следующее утро
Парламентские новости
Ходят слухи, что расследование лорда Марсдена станет строже. Куда строже.
«Лондон уикли»Аннабел проснулась в объятиях Найтли. Он прижимал ее к себе, и ее голова покоилась на его голой груди. Она слышала биение его сердца, сильное и ровное. И как оказалось, обняла его одной рукой, словно объявляя всем: он мой.
Сначала ей показалось, будто все это случилось во сне, чрезвычайно живом и ярком. Том, в котором она ощущала его запах и великолепное ощущение тяжести его тела.
Но оказалось, что это реальность.
Где-то в середине ночи земной шар изменил свою орбиту. Возможно, начал вращаться в противоположном направлении или вокруг луны, а не солнца. Мир, который знала Аннабел, перестал существовать.
И скатертью дорога…
И она, почти мурлыча, пожелала доброго утра чудесному новому миру.
Она редко испытывала такое блаженство. Обычно она просыпалась и с некоторым разочарованием оглядывала спальню на чердаке и вспоминала все дела и домашнюю рутину, ожидавшие ее.
Слово «блаженство» теперь получило новое определение и означало руки Найтли, обнимавшие ее. Ощущение того, что между их телами ничего нет. Даже сорочки или простыни.
«А может быть, — с улыбкой думала Аннабел, счастливо переходя из глубокого сна к бодрствованию, — может быть, это радость». Проснуться в объятиях любимого человека. Что может быть лучше?
Хм…
Аннабел застенчиво улыбнулась и покраснела. Они любили друг друга. И она не представляла, как это будет. Понятия не имела. Он соблазнил и поднял Новую Аннабел на такие высоты, о которых Старая Аннабел даже не подозревала.
Аннабел вздохнула, но теперь вздох выражал полное и абсолютное наслаждение.
— Доброе утро, — произнес мужской голос, чего никогда не случалось в старом мире. И это был голос Найтли, все еще хриплый после сна.
— Доброе утро, — ответила она. И правда, утро было добрым. Она зевнула. Потянулась и прижалась к нему. Она любила Найтли и с этой ночи принадлежала этому мужчине. А ее сердце принадлежало ему уже давно.
— Ты олицетворение бед и неприятностей, — сказал он, поворачиваясь на бок, чтобы взглянуть на нее. Откинул волосы с ее лба… страшно подумать, в каком она виде.
Но ей все равно, особенно когда он смотрит на нее вот так!
— Никто и никогда не говорил мне этого раньше, — хихикнула она. — Мне нравится. Возможно, глупо с моей стороны, но мне это нравится.
— Вот и хорошо, — почти прорычал он, улыбаясь, и стал ее целовать. Сжал грудь, и она выгнула спину, прижавшись к нему. Словно требовала большего.
— Нет, ты просто беда, — пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею. — Впервые в истории я опоздаю в издательство.
— По крайней мере тебе нечего бояться потерять работу, — заметила Аннабел, притягивая его еще ближе.
— И у меня очень веская причина опоздать, — заключил он, ложась на нее. Она развела ноги и ощутила, как его напряженная плоть входит в нее.
Они снова любили друг друга, поменяв холодное сияние луны на мягкость утреннего света.
— Аннабел, — прошептал он, когда оба крича излили свое наслаждение и снова лежали в объятиях друг друга.
Однако реальность неизбежно вторглась в идиллию. На этот раз в образе камердинера, который бесшумно вошел в комнату с чашкой горячего черного кофе и толстой стопкой газет, которые и положил на тумбочку, прежде чем исчезнуть в чем-то, похожем на чулан. Он словно не заметил присутствия Аннабел в постели хозяина. Голой, прикрытой только простыней Аннабел.
— Мне было бы спокойнее, если бы твой лакей нашел эту сцену необычной, — призналась Аннабел.
— В его обязанности входит сохранять бесстрастное выражение лица при любых обстоятельствах. И поверь, женщины редко проникают ко мне в спальню среди ночи.
— Надеюсь, ты не возражаешь, что я это сделала, — стыдливо прошептала Аннабел. Найтли рассмеялся.
Как она любила его смех! Мечты, о которых она не осмеливалась грезить, сбылись!
— О Аннабел! — воскликнул он, все еще смеясь, и поцеловал ее в кончик носа. — О Аннабел!
— Значит, не обиделся, — решила она, весело блестя глазами.
— Совершенно верно, — обронил он, но в голосе его уже не было смеха.
Она взглянула ему через плечо, на газету, которую он держал в руках. Крупные буквы знакомого названия бросились ей в глаза.
— «Лондон таймс», Найтли? — удивилась она.
Впрочем, он, наверное, знает наизусть каждое слово «Лондон уикли»!
— Ад и проклятие! — выругался он.
— Что там? — спросила Аннабел. И прочитала заголовок статьи:
«Расследование добралось до „Лондон уикли“!»
— Плохо дело, — покачала она головой, не подозревая, что это очень слабо сказано.
Найтли наскоро пробежал глазами заметку.
— Мне нужно идти, — отрывисто произнес он, отбросив газету на колени Аннабел. Потер глаза и недоуменно обвел глазами комнату.
