Кристина Скай - Милая пленница
Глава 22
На несколько долгих минут двое на берегу ручья замерли, не двигаясь. Мягкий ветерок шевелил высокую траву; вода, бегущая по камням, тихонько бормотала что-то. В кустах неподалеку заливисто щебетала птаха. Крупная рыбина выскочила на мгновение из ручья и с шумом плюхнулась обратно.
Александра открыла глаза.
Ее юбка сбилась в ком у самой талии… на ней лежало тяжелое мужское тело, прижимая ее к земле. Серебристые глаза заглядывали в самую глубину ее души.
Александра вспомнила, где она и с кем. И мгновенно краска отхлынула от ее лица.
— Что вы делаете со мной? — закричала она, и в ее голосе послышалось горькое страдание.
Хоук не шевельнулся. Мгновение-другое можно было думать, что он просто не слышал. Его руки замер ли и взгляд оставался неподвижным, и Александра ощущала лишь сильные удары его сердца… Но вот на щеке Хоука заметно дернулся мускул.
— Я выиграл наш спор, Александра, — заговорил герцог непривычно мягким голосом. — Теперь ты моя, ты помечена огнем нашей страсти, и ты будешь снова и снова пылать в моих руках…
Косой луч солнца упал на непокорные локоны Александры, превратив их в расплавленное золото. «Как же она хороша, невероятно хороша, — думал Хоук, — и как отзывчива…» В его руках было живое пламя вместо льда Изабель. Он всмотрелся в аквамариновые глаза Александры, затуманенные страстью. Он знал, что нашел именно то, о чем так долго мечтал, и что он должен завладеть этой женщиной.
Навсегда.
С высоты склона над их головами вдруг скатился камешек и гулко шлепнулся в воду. Беспокойно заржали стоявшие неподалеку лошади, и еще один камешек покатился вниз. Но ни Хоук, ни Александра не заметили этого сразу; они находились в своем мире, слишком тесном, чтобы в нем нашлось место кому-то еще.
А потом на них упала тень. Хоук поднял голову и, прищурившись, посмотрел вверх.
— Какого черта вы тут делаете? — послышался со склона грозный голос.
Герцог выругался сквозь зубы. Ему бы следовало опомниться раньше, подумал он. Да он бы и опомнился, и услышал, что кто-то подходит, если бы не поддался ее чарам… да, и если бы его не терзала так боль желания. Он торопливо набросил на Александру свою куртку и повернулся так, чтобы своим телом прикрыть наготу девушки.
Она задохнулась, испугавшись, а он снова выругался, на этот раз куда громче и выразительнее. Кто мог осмелиться явиться сюда? Ведь он же передал через Дэвиса строжайший приказ всем — его не беспокоить! В это утро к ручью не имел права подойти даже наследный принц, черт побери!
Хоук всмотрелся в темную фигуру, вырисовывающуюся на фоне светлого неба. Он был настолько разозлен, что ему пришлось откашляться, прежде чем он смог заговорить:
— Какого черта вам надо?
Тот, кто осмелился нарушить приказ герцога Хоуксворта, должен был весьма и весьма пожалеть об этом…
— Я управляющий водными имениями Хоуксвиша… а вам придется ответить перед его светлостью за вторжение!
Грубые слова замерли в горле Хоука, бешеный гнев мгновенно уступил место мрачному веселью. Он откинул голову и расхохотался.
— Хэверс, так это ты, старый брюзга! Ты-то что здесь делаешь? Тебе бы следовало лежать в постели, во всяком случае, по утверждению Дэвиса!
Голос наверху зазвучал крайне неуверенно.
— Так это вы, ваша светлость? Мне никто не сказал… — За этим последовало приглушенное проклятие. — Простите меня, ваша светлость! Я подумал… — Управляющий откашлялся. — Я, пожалуй, пойду, посмотрю, как там… — Он умолк, потом, скрывая неловкость, продолжал ворчливым тоном: — Ниже по течению шлюзы ремонтировать надо, и поскорее.
— В самом деле?
— Да, ваша светлость.
— Что ж, это блестящая идея, Хэверс, и главное — очень своевременная, — насмешливо сказал герцог.
Тень внезапно исчезла, и Александру снова облили солнечные лучи. Хоук наклонился к ней, и она почувствовала, как сильно бьется его сердце.
— Это всего лишь Хэверс — я говорил тебе о нем. Он учил меня ловить рыбу в этом ручье. Редкий человек, надо сказать. Он чрезвычайно педантичен во всем, что касается его обязанностей, вот только Шедвелл говорил, что он едва не умер на прошлой неделе…
Но его слова падали в пустоту. Александра приподнялась на локте, пытаясь оттолкнуть Хоука.
— Вы ничего не выиграли, слышите? — воскликнула она. — То, что было, было не добровольным, а вынужденным. Я никогда не стану вашей!
И тут же рука герцога легла на ее плечо и прижала девушку к траве.
— Я выиграл, Александра. Не пытайся этого отрицать. Я выиграл, и ты останешься со мной.
— Нет, черт побери! Ничего вы не выиграли! Я вас ненавижу, страшно ненавижу! И всегда буду ненавидеть — и за то, каков вы есть, и за то, что вы сделали со мной!
Она вцепилась ногтями в его щеку, разодрав ее до крови. С яростным проклятием Хоук поймал ее руку и завернул наверх, за голову девушки.
— Так вот как ты держишь слово?
— Я не совершаю сделок с дьяволом! — выплюнула Александра, бешено вертясь под ним.
— Хладнокровная маленькая сучка, — с ледяной угрозой произнес Хоук. — Наверное, ты все-таки похожа на Изабель. Наверное, мне следует взять тебя так, как я намеревался взять ее. Что ж, если ты считаешь меня дьяволом, так позволь мне действовать в его манере.
Его лицо неуловимо изменилось, и эта перемена заставила Александру испытать приступ панического страха.
— Нет, вы не сделаете этого… — прошептала она.
Усмешка, исказившая его точеные черты, была жестокой и чрезвычайно уродливой. Пальцы Хоука скользнули к пуговкам брюк.
Александра застонала, стыдясь горячих слез, хлынувших по ее щекам.
— Да неужели ты боишься, маленькая лживая шлюха? Неужели это страх заставляет тебя пылать и стремиться к моему дрожащему копью? — прорычал он. — Ну, так скоро ты до него доберешься, обещаю!
Отчаянное рыдание сорвалось с губ Александры:
— Сумасшедший! Чудовище! Отпустите меня!
— Ты заключила сделку с дьяволом, женщина! А он никогда не берет назад своего слова!
Хоук выпустил на свободу свое мужское естество и прижал Александру к земле, навалившись на нее своим телом и снова заставив ее ощутить силу своей ярости.
— Вот я, весь к твоим услугам! Раздвинь ноги, блудница! Свободной рукой он рванул юбку девушки, добираясь до горячей путаницы волос у слияния ее бедер.
— Прошу… — умоляюще стонала она, забыв о стыде и гордости.
— Просишь продолжить? Ну, могу тебя заверить — и без твоих просьб меня ничто не остановит!
— Остановитесь, Хоук! Не делайте этого! Только не снова!..
И в ее голосе прозвучало нечто такое, что герцог услышал даже сквозь свой бешеный гнев. Он застыл, вглядываясь в ее лицо, в слезы, льющиеся по щекам, — все было точно так же, как там, в лесу, где он в первый раз овладел ею.
