Сильвия Дэй - Муж-незнакомец
Сжав его запястье, Изабелла оторвала его ладонь от своих губ.
– Ты мог бы спать отдельно от меня.
– Не сходи с ума. Ты ошибочно приняла мои наблюдения за жалобы, что совершенно не соответствует истине. – Джерард погладил ее по спине и крепче прижал к себе, так что груди ее теснее прильнули к его груди. – Возможно, раз или два у меня мелькнула мысль, что я должен сам управлять своим орудием, а не позволять ему руководить мной. Но потом я вспомнил, какие ощущения ты даришь мне в экстазе, когда твое лоно пульсирует, сжимая мою плоть, вспомнил, как ты выгибаешься подо мной, выкрикивая мое имя. И я приказал своему рассудку прекратить болтовню и оставить меня в покое.
Прислонившись лбом к его груди, Изабелла рассмеялась.
Он переместил ее, уложив рядом с собой.
– Если ты требуешь физического доказательства моих чувств в данный момент, я более чем готов сделать тебе одолжение. Нам не нужно, чтобы ты беспокоилась насчет угасания интереса и тому подобного. Чего бы тебе ни потребовалось, Пел, чтобы ты могла поверить в меня, я сделаю это. Думаю, мне следовало прямо заявить об этом гораздо раньше, чтобы не возникало никаких сомнений. Я не Пелем.
Взгляд его был полон любви, затмевающей вожделение, – взгляд мужчины, которому так же приятно просто обнимать ее, как и обладать ею.
У нее защипало глаза.
– Как тебе удалось понять эти неожиданные странности в моем поведении? – тихо спросила она. Тот Грейсон, за которого она выходила замуж, казалось, был лишен способности замечать подобные вещи.
– Я уже говорил тебе, что ты безраздельно владеешь моим вниманием. – Пальцы его погрузились в ее прическу, расстегивая и вынимая заколки, удерживавшие волосы в пучке, и бросая их на пол. – Нет никого на свете, с кем мне хотелось бы быть вместе больше, чем с тобой, будь то женщина или кто другой. Ты заставляешь меня смеяться, и так было всегда. Ты никогда не позволяешь мне замыкаться в себе самом. Ты замечаешь все мои недостатки и находишь большинство из них очаровательными. Мне не нужны никакие другие приятели и собеседники. В самом деле, давай останемся сегодня вечером в своей комнате.
– И кто же из нас сходит с ума? Если мы пропустим обед, все подумают, что мы здесь занимаемся любовью.
– И не погрешат против истины, – пробормотал Джерард, прижавшись губами к ее лбу. – У нас медовый месяц, ничего другого от нас и нельзя ожидать.
«Медовый месяц». Одних этих слов было достаточно, чтобы вернуть ее прежние мечты о страстном моногамном браке. Какие радужные надежды она в то время лелеяла! Какой наивной глупышкой была! Ей следовало, бы уже повзрослеть и не питать подобного рода упований на будущее. Следовало бы, но Изабелла вдруг начала осознавать, что все это может стать правдой.
– Но мы с тобой можем пообедать прямо здесь, вместе, – продолжал он, – и поиграть в шахматы. Я расскажу тебе о…
– Ты ненавидишь шахматы, – напомнила Изабелла, подавшись назад, чтобы взглянуть на него.
– На самом деле я научился получать удовольствие от этой игры. И я довольно хорошо играю. Готовься к проигрышу!
Изабелла удивленно смотрела на мужа. Уже столько раз она чувствовала, будто к ней вернулся совсем незнакомый человек. Мужчина, внешне очень похожий на того, за которого она вышла замуж, но совершенно другой. Насколько же он изменился! И как быстро эти изменения происходили! Даже сейчас, казалось, он отличался от того человека, который покинул ее комнату всего час назад.
– Кто ты? – прошептала она, касаясь пальцами его лица, обводя контур бровей. Вроде бы тот же самый, но вместе с тем совсем другой.
Его улыбка угасла.
– Я твой супруг, Изабелла.
– Нет, вовсе нет. – Она прижала его спиной к постели и снова взобралась на него. Красота его крепкого тела восхищала ее – твердые рельефные мускулы, островки темных волос на позолоченной солнцем коже.
– Как ты можешь такое говорить? – спросил он, голос его слегка охрип, когда она переместилась на него. – Мы стояли с тобой рядом перед алтарем. Ты произнесла брачные обеты и выслушала мои.
Склонив голову, Изабелла страстно поцеловала его в губы, ощутив внезапно сильный прилив желания. Не потому, что физически не моща устоять перед соблазном, а потому, что увидела в нем нечто, чего не замечала прежде, – надежность. Он был предан ей, хотел узнать ее и понять. Осознав это, она бросилась в его объятия, испытывая наслаждение от ощущения его сильных рук, обнимавших ее спину.
Джерард отвернул голову, избегая ее алчущего рта. Задыхаясь, он произнес:
– Перестань это делать!
– Перестать что? – Она погладила его грудь, обхватила бедра и передвинулась так, чтобы доставать ему между ног.
– Перестань говорить мне, что я тебе не муж, а после этого затыкать мне рот сексом. Давай наконец разберемся с этим, Пел. Больше никаких глупостей насчет любовниц и тому подобного.
Она уверенно ласкала его плоть твердой рукой. Если что и доказывало, как сильно изменился Джерард, так это его нежелание заняться любовью, пока между ними нет полного взаимопонимания. Несмотря на то что собственный здравый смысл твердил ей, что весь ее жизненный опыт свидетельствует о невозможности продолжительной супружеской любви, слабый тоненький голосок в ее душе убеждал поверить в обратное.
Он схватил ее за руку и с проклятием стянул с себя, снова взяв верх. Склонившись над ней, он пригвоздил ее ладони к постели. Обращенное к ней лицо было твердо как камень, в глазах светилась решимость, подчеркнутая напряженной линией скул.
– Ты не собираешься заняться со мной любовью? – невинным голосом спросила она.
Он возмущенно ответил:
– Ты забываешь, что с плотью, которая тебя так радует, связаны еще рассудок и сердце. Все вместе они образуют мужчину – твоего супруга. Ты не можешь разорвать целое и использовать только одну его часть по своему желанию.
Его заявление ошеломило ее, затем придало решимости. Пелем… тот Грейсон, которого она знала прежде… Ни один из них никогда не произнес бы подобных слов. Кто бы он ни был, этот мужчина, склонившийся над ней, она хотела бы понять его. Хотела бы постепенно узнавать его, как и ту женщину, которой она ощущала себя, когда они были вместе.
– Ты совсем не тот муж, которому я приносила брачные обеты. – Она заметила, что он собирается возразить, и заторопилась. – Я не испытывала к нему желания, Джерард. Ты это знаешь.
При звуке своего имени он вздрогнул всем телом, прищурил глаза.
– Что ты говоришь?
Изабелла изогнулась под ним, соблазнительно вытянувшись. Призывно раздвинула перед ним ноги, приглашая его, открываясь ему.
– Я хочу тебя.
– Изабелла… – Джерард прижался влажным лбом к ее лицу, его бедра уперлись в ее бедра, его отяжелевшая плоть без усилий нашла дорогу в ее ласковые глубины. – Господи, ты сведешь меня в могилу!
