Оксана Головина - Сероглазый ангел

Гая от отвращения передёрнуло. Но, ничего не поделаешь, это дом его хозяина. И он его вассал. Телохранитель поднял руку с ножницами, и стал отрезать свои волосы. Одна за другой, блестящие золотистые пряди падали к его ногам, укрывая сапоги и пол. Когда он закончил, они падали на его глаза, короткими неровными прядями. Глядя в зеркало, он холодно произнёс:

— Не заставляй меня, их вновь отращивать, варвар, или однажды, я сплету из них, для тебя верёвку!

Он глянул на кусок розового мыла у умывальника, и зло ухмыльнулся.

Ральф устроился у погасшего камина и долго глядел на него, выстукивая хаотичный ритм своей новой тростью. Полностью покрытая затейливым орнаментом, выполненным из серебра, чёрная, она была великолепна. Барон покрутил её в руках, пристально разглядывая, словно пытался увидеть что-то скрытое между сверкающими завитками.

Адела бесшумно выглянула из столовой, намереваясь собраться с духом, и заговорить с мужем по поводу дочери. Негоже девушке оставаться так долго, вдали от родного дома! Она понимала, что в этих стенах ей тоже не было покоя, но варвары, увёзшие её с собой, не внушали леди Аделе ни малейшего доверия. Она в душевных метаниях прижала руки к груди, и выступила на свет, но нога её так и замерла, не сделав следующего шага, поскольку опережая хозяйку дома, в зал вошли двое мужчин.

Она прекрасно знала, что с появлением этих людей, ей следовало бежать без оглядки, укрываясь в собственных покоях, и она так и поступила, хотя все её сознание переполнено было любопытством. Адела ещё раз глянула в зал, видя удовлетворённое лицо супруга, и поняла — что чтобы не задумал он, дела его шли успешно. Женщина не стала искушать судьбу, и, придерживая платье, поторопилась подняться по лестнице, оставаясь незамеченной.

— Вы действительно намерены позволить этому нормандцу отправить на тот свет барона Райана, господин? — один из помощников, Ральфа остановился у камина, носком сапога поддевая обгоревшее полено, закидывая его подальше к остальным головешкам.

Хозяин дома яростно ударил тростью по тому самому сапогу, сверкая глазами:

— Для этого есть кочерга, болван!

Мужчина виновато склонил голову, прихрамывая, и отходя подальше от разгневанного барона.

Немного упокоившись, Ральф проговорил:

— Я всего лишь заручился его поддержкой! Зачем мне менять одного варвара, на другого?! Какой в этом смысл, идиоты! — он сотрясал своей кованой обновкой, заставляя своих солдат отступать к выходу.

— Этот рыжий нормандец не знаком ни с честью, ни с правилами! Насколько мне стало известно, эти двое всю жизнь были друг другу, как собаке кость в горле! Он одолеет Райана в поединке, к тому же этот сукин сын ранен! А затем, я желаю избавиться от Хьюберта!

— Господин, прошу прощения, но Вильгельм не позволит вам расправиться…

— Мне плевать на Вильгельма! Он далеко, а я здесь! Ему и дела нет до этих земель, так что все можно свалить на мятежников! Этими негодяями полны все окрестные леса! Нормандские псы, первыми подняли свой меч, придя на мою землю, теперь от него и падут!

Ральф поднялся, словно окрылённый собственными изречениями, его перепуганным помощникам только и оставалось, что кивать, соглашаясь, потакая безумству своего господина.

Он не спал всю ночь, бродя по двору, затем выходя в поле, и продолжая вышагивать под яркой луной. Уже ближе к утру, Хью понял, что возвращаться в замок, и пробовать решать что-то там, не имело для него смысла. Его ногам не было покоя.

— Какого черта?! — эхо понесло его голос, слишком громко зазвучавший в предрассветной тиши. С соседних деревьев снялись ночевавшие на ветвях птицы, улетая, взмахивая в тёмном небе чёрными крыльями. Глаза барона сузились, когда он глянул на эти самые деревья. Усмехнувшись, он направился к лесу.

Он пробирался сквозь дебри, в то время, как солнце уже показалось, алея над горизонтом. Природа пробуждалась, оживая, а Хью все гадал, не сошёл ли он с ума, надеясь, что шёл в правильном направлении. Воин оказался на очередной поляне, одной из десятка, как две капли воды похожей на все предыдущие, в этом, ещё слабо освещённом утренним солнцем лесу. Он остановился, стараясь не шевелиться, и превратился в сам слух. «Ну, давай же… твоё любопытство пересилит тебя…»

Ещё мгновение, и его рука молнией взметнулась вверх, сотрясая листву с широкой ветви дерева, обдираясь, но это его сейчас не волновало. Один ловкий рывок вниз, и звонкий писк наполнил лес.

— Отпусти меня, проклятый захватчик! — маленькая рука махнула зажатым в ней кинжалом, но Хью немедленно выбил его второй свободной рукой.

Мальчишка так и продолжал висеть вверх тормашками удерживаемый за ногу бароном. Понимая, что вырваться ему не удастся, лесной «гном» сердито сложил руки на груди, но задравшаяся курточка закрывала ему обзор и не позволяла выглядеть достаточно сурово, выставляя напоказ перепачканный живот. Барон скептически оглядел свою добычу, поднимая мальчика выше.

— Что нужно-то?! — ребёнок надулся, униженный своим жалким положением.

Хьюберт прекрасно осознавал, что одно неверное движение, и он будет мёртв. Быть такого не могло, чтобы эти сорванцы путешествовали поодиночке. Наверняка его собратья сейчас следят за ним из листвы, готовые поразить своими клинками. Он жив только потому, что они видели его вместе со своей хозяйкой…

— Передай своей госпоже, что я желаю говорить с ней! — он произнёс слова медленно и сурово, надеясь, что так ребёнок тотчас же кинется выполнять его поручение.

— Тогда ступай, и говори с ней сам! Не пристало госпоже ходить за таким субъектом! — маленькая заноза сверлила его светлыми глазами, вовсе не страшась.

Хью хорошенько встряхнул мальчишку, продолжая:

— Тогда сам ответишь перед госпожой, когда её муженька порешат! — теперь воин проорал прямо ему на ухо, теряя терпение.

Огромные глаза распахнулись моментом, и сорванец умолк, внимая его словам.

— Я буду ждать её у камня, что разделяет её землю и старика Голлагэра. И пусть не заставляет меня ждать долго! Понял?!

— Понял… — мальчик шмыгнул носом, и барон осторожно опустил его на траву.

Тот час же лес наполнился едва слышным шёпотом, и листья посыпались барону на голову, он стал смахивать их, и когда закончил, поляна была пуста.

Живот его громко и одиноко заурчал, и Хью только тогда припомнил, что последний раз ей ещё вчера в обед.

— Из-за тебя, чёртова девчонка, я должен терпеть такое?! И кто подумает обо мне?!

В тот же миг, огромное, тяжёлое яблоко стукнуло его по голове, падая к сапогам. Хьюберт зло выругался, потирая ушибленную макушку, и поднял голову, для безопасности прикрывая лицо ладонью. Но ничего более не обрушилось на него. Что за дела?! Этот лес зачарованный! Как и его хозяйка, точно ведьма! Хью наклонился, и поднял красное спелое яблоко, обтерев его о штаны, он принялся сердито жевать, крутя головой и вспоминая дорогу, по которой они в прошлый раз прибыли во время охоты. Оставалось только надеяться, что леди-разбойница, додумается поспешить!