Второй встречный - Оксана Зиентек
— А что, хозяин, и правда так часто разбойный люд заезжает? — Словно бы мимоходом спросил Арвид, помогая мне снять накидку и усаживая в уголок, спиной к стене.
— Да не так уж и часто, но всяко бывает… — Хозяин неопределенно пожал плечами и поспешил во двор, распорядиться насчет лошадей, как он сказал.
— Теперь ты поняла, почему мы всю дорогу ехали таким порядком? — Спросил меня муж, когда хозяин вышел.
— Да я и так знаю, что раз ты так делаешь, значит, есть на то причины. — Я пожала плечами. Наверное, вздумай Арвид учить меня шить, вязать или варить пиво, я бы еще поспорила, хоть он и муж. Но сомневаться в воине, который уже больше десяти лет в седле, мне и в голову не приходило.
Сказав это, я тут же потупилась и мысленно упрекнула себя за длинный язык. Похоже, мать была права, умом меня Творец явно обделил. Стоило избавиться от Агнесс с Ирмгард, как мой язык тут же начал болтать вперед головы. А ведь здесь, за этим столом сидят люди Арвида, наши с Арвидом люди. Надо, все-таки, с мужем как-то поуважительней….Однако, на этот раз я, похоже, даже не подумав, сказала все правильно. Подняв глаза, я увидела, как улыбается Арвид. И как одобрительно качают головой господин Тилль и второй, молчаливый, рыцарь, которого Арвид представил как Хойгера.
— Спасибо за доверие! — Арвид взял мою руку и, поднеся к губам, легонько поцеловал кончики пальцев.
Я смутилась не столько от самой ласки, сколько от того, что на этот раз ее свидетелями стали все вокруг. Мужу же, похоже, присутствие соратников нисколько не мешало. То ли считал, что здесь собрались все свои, то ли не видел большого греха в таких знаках внимания.
Поев, рыцари распределили дежурства. Часть из них ушла, чтобы сменить на посту первую смену. Которая оставалась у повозок, пока мы поедим. Нас с Марьяной и детьми хозяйка развела по комнатам. Я приятно поразилась, что там меня уже ожидал тазик для умывания и целое ведро теплой воды, пахнущее какими-то луговыми травами.
— Ополоснитесь с дороги, госпожа, смойте усталость — Тепло улыбнулась мне женщина.
И вот теперь, когда я уже почти уснула, пришел Арвид с новостями.
— Уже завтра?! — Я привстала на кровати.
— Завтра, родная, завтра. — От Арвида немного, совсем чуть-чуть, пахло хмелем и медом. И, похоже, новости он был рад не меньше меня. А еще я велел Айко принести твой короб. Достань платье понаряднее, здешний господин ждет нас утром к завтраку.
— Ой… — Только и сказала я.
— Умгу. — Согласился муж, присаживаясь на кровать и наклоняясь, чтобы снять сапоги.
— Помочь? — Спросила я. снова привставая.
— Лежи уже. — Беззлобно отмахнулся муж. — Постарею-одряхлею, тогда и поможешь. И одеяло накинь, а то сейчас племянник твой явится.
И правда, Айко обернулся быстро, в сопровождении вездесущего Яна притащив короба с приданым.
— Теть Трауте, я тебе оба принес. А то я ж не знаю, что ты там куда запаковала. — Племянник, как всегда, был неугомонным.
— Мы принесли. — Проворчал Ян, ставя на пол второй короб. — Я говорил ему, чтобы пошел и спросил, какой нести. А он уперся: ты велел, чтобы быстро, и все тут. Арвид, зачем твоей жене среди ночи платья?
— За надом. — Отрезал Арвид. — Айко был послан по делу, и дело сделал. А кто-то тут, как я посмотрю, повадился обсуждать приказы. Мою жену, кстати, зовут госпожа Трауте. Можно — Трауте или просто сестрица…. Впрочем, — прервал он свою воспитательную речь, — идите уже. Завтра поговорим. А сегодня — спать!
— Да, господин. — То ли от волнения, то ли от смущения, но голос Айко сорвался, и племянник, что называется, «дал петуха».
— Среди домашних можно просто: дядя Арвид. — Смилостивился муж, махнув рукой, чтобы Айко вышел. — Ян?
— Да, командир. — Буркнул тот и, покраснев, выскочил следом.
— Вот же, зас… упрямец! — В сердцах чуть не выругался Арвид. — Ты уж прости его, Траутхен!
— Да ладно, было бы за что. — Миролюбиво отозвалась я, забыв уже, что минуту тому назад пылала обидой. И правда, чего обижаться? Муж заступился, племянник рядом.. — Ложись уже скорей, а я сейчас платье достану, чтобы за ночь отвиселось.
Повесив платье, я задула свечу и нырнула под одеяло. Привычно уже прижимаясь к мужу, я подумала о том, что наконец-то эта бесконечная дорога закончится. И можно будет просто закрыть дверь спальни и остаться с Арвидом вдвоем, отгородившись от всего мира.
После той ночи, когда мы ночевали у знахаря, Арвид больше не позволял себе лишнего. Вел себя так, словно спать со мной рядом для него — самое привычное в жизни дело, был неизменно ласков, подтрунивал над моим смущением много, но необидно, но никогда не шел до конца. Вот и сейчас, притянув меня к себе, он ласково гладил по плечу, шептал на ухо всякие глупости, а мир за окном нашей маленькой комнатки жил своей жизнью. Ржали кони, кто-то переговаривался во дворе. Вот заскрипели телеги, видно, приехали еще какие-то припозднившиеся путники. Заплакал за стенкой ребенок, разбуженный, видно шумом за окном.
Арвид замолчал. Замер на миг, видно, тоже вслушиваясь в шум, и снова прильнул ко мне, успокоенный. Теперь он ничего не говорил, продолжая, словно в полусне, прижимать меня к себе. Его ласка будоражила, заставляла хотеть большего, сама не знаю чего. В такие моменты мне всегда вспоминались слова мужа о том, что все это должно было происходить как-то иначе. И мне не терпелось узнать, как же это будет.
Наверное, поэтому. А, возможно, еще и потому, что запах трав, оставшийся в комнате после умывания, кружил голову. Но когда Арвид, тяжело вздохнув, отстранился от меня, я сама потянулась вслед, целуя его в ямочку, что виднелась в открытом вороте рубахи.
— Завтра еще день в дороге. —
