Птица обрела крылья - Анна Морион
– Так ты не только богатая красивая леди, но еще и лендлорд! – от сердца рассмеялся Энтони, приятно удивленный успеху кузину.
– А также владелица одного из крупнейших банков Англии и трех торговых кораблей! – очаровательно улыбнулась девушка, что вызвало у Энтони новый приступ счастливого смеха.
– Кажется, теперь бедным родственником являюсь я! – заметил молодой Крэнфорд, и кузены медленно направились к домам крестьян, расположившимся довольно близко к замку, но достаточно далеко, чтобы хозяева поместья имели возможность чувствовать себя одиноко.
Дойдя до одного из небольших каменных домов с широкими окнами и внушительными деревянными рамами, Вивиан вдруг остановилась.
– Мне нужно зайти в этот дом и нанести короткий визит его хозяйке, – бросив на кузена испытывающий взгляд, промолвила девушка. – Не желаешь ли зайти со мной? Я представлю вас друг другу.
– Как я могу отказать тебе? – галантно поклонился ей Энтони, слегка недоумевая, почему она решила, что ему будет интересно заводить знакомство с крестьянкой. Но он не желал обидеть кузину и был готов исполнить все ее просьбы и капризы, даже такие странные.
– Прекрасно! – Вивиан крепко вцепилась в локоть Энтони, словно боялась, что тот вдруг передумает и уйдет прочь, и кузены зашли в открытую дверь дома, которая вела в маленькую темную прихожую, где гостей встретила еще одна дверь. Затем девушка постучала в эту новую дверь и громко сказала: – Это миссис Уингтон! Могу ли я войти?
– Конечно, миссис Уингтон! Прошу, заходите! – ответил ей приглушенный женский голос.
– Я не одна! Со мной гость, который желает поприветствовать тебя! – вновь сказала Вивиан.
– Пусть заходит! Мы уже покушали и готовы к гостям! – Было ей ответом.
– Пойдем, Энтони. И помни о том, что ты сказал мне насчет моего отца! – Вивиан толкнула от себя дверь, и перед гостями предстало залитое солнцем светлое помещение, где стояли небольшая кровать, комод, деревянный стул, стол и шкаф. Дверь рядом со шкафом вела в крошечную кухню и была закрыта.
– Эмили? – только и смог вымолвить удивленный до глубины души молодой Крэнфорд. – Эмили! – Он стремительно зашел в комнату, где рядом с красивой, украшенной позолотой или даже золотом колыбелью, стояла бледная как смерть Эмили, его бывшая любовница, и держала на руках небольшой, шевелящийся сверток.
– Вы… Вы! – Эмили вдруг переменилась в лице и стала пунцовой от гнева. Ее полный презрения и боли крик напугал Роберта, и тот тихо захныкал.
– Ты здесь? Где ты пропадала? Я искал тебя! – взволнованным тоном спросил Энтони: он все еще не мог поверить в увиденное. И ведь на руках у Эмили был ребенок! Откуда он? Кто его отец?
– Прошу вас обоих: попридержите свои эмоции! – поспешила вмешаться Вивиан и, подойдя к Эмили, осторожно забрала у нее малыша и поднесла его своему кузену. – Это твой сын Роберт. Он совсем еще малыш, но уже твоя копия.
– Мой сын? – Энтони казалось, что все происходящее было каким–то странным сном: едва сдерживающая гнев Эмили, кричащий малыш, который, по заявлению Вивиан, был его собственным сыном, этот маленький домик, эта колыбель…
– Конечно, ваш! Чей же еще? Это вы обрюхатили меня и оставили на произвол судьбы! Если бы не миссис Уингтон, мы с Робертом давно бы уже замерзли насмерть на ледяных улицах Лондона! – Полный злости голос его любовницы заставил молодого человека прийти в себя.
– Что? Я выгнал тебя? Приехав от брата, я узнал, что ты исчезла из Гринхолла, и никто не знал, где тебя искать! И, Господь свидетель, я ничего не знал о ребенке! – попытался защитить свою честь Энтони. Он неотрывно всматривался в милые черты малыша Роберта, своего сына, и его душа наполнялась горечью, смешанной с искренним сожалением. – Он похож на меня… Мой мальчик… Мой сын… Я хочу подержать его! – решительно заявил он и, когда Вивиан передала ему сверток, трепетно прижал малыша к своей груди и широко улыбнулся.
Какой маленький ребенок! Такой розовощекий, темноволосый, голубоглазый красивый малыш! Его сын… Его плоть и кровь! Ребенок, о существовании которого ему было неизвестно… Зачем его скрывали от него? Кто посмел? Значит, узнав о том, что она носит под сердцем его ребенка, Эмили решила просто сбежать?
– Вы знали! Я послала вам письмо! – Губы бедной Эмили задрожали от обиды: этот негодяй смеет играть роль счастливого отца! Ложь! Все игра! Подлец! Мерзавец!
– Я не получал от тебя ни единого письма! – парировал Энтони, и, помня о том, как успокаивал от плача своих племянников, стал ходить по комнате и укачивать своего сына.
– Но, Энтони, это правда, ты получил его! – решительно вступила в чужой диалог миссис Уингтон. – Я лично отправила его тебе, по просьбе Эмили.
– Нет, я уверен, что в глаза не видел этого письма! Если бы я узнал о том, что ты ждешь моего ребенка, думаешь, я медлил бы с тем, чтобы вернуться в Лондон и поселить тебя в удобном доме? – нахмурившись, обратился молодой Крэнфорд к Эмили. На удивление, Роберт перестал плакать, укачанный сильными руками своего отца, и теперь, с широко открытыми глазами, тянул ручки к его лицу, заставляя Энтони улыбаться и нежно сюсюкать.
– Оно было перевязано грубой толстой нитью, – напомнила кузену Вивиан.
– Никакого письма с подобным отличием… – начал было Энтони, как вдруг в его воображении всплыла сцена, когда, раскрыв письмо с нитью, он не стал читать его из-за нежеланного визита матери. Сперва она настаивала на его женитьбе на Александре, а затем заявила, что письмо с нитью было адресовано ей, и скрылась из покоев, забрав его с собой.
«Моя мать… Все это ее проклятые интриги! Она прочла известие Эмили и выгнала ее на улицу! А я был глух и слеп… Мой ребенок мог погибнуть! Ненавижу… Как же я ненавижу ее!» – пронеслось в разуме молодого человека, а его грудь наполнилась костром ярости и жгучей ненависти к той, что дала ему жизнь.
– Клянусь своей честью и добрым именем моей семьи: я не читал этого письма. Я получил его, но моя мать сумела прочесть его раньше меня, – мрачно сказал Энтони.
– Твоя мать? Но как? Оно ведь было адресовано тебе! – удивилась его кузина, а Эмили недоверчиво улыбнулась и скрестила руки на груди.
– Вивиан, прошу, оставь нас. Нам с Эмили необходимо объясниться и решить дальнейшую судьбу этого младенца, – тихо попросил Энтони: его душа рыдала от осознания того, что самый близкий ему человек посмел лишить его сына, и он готов был исправить эту неприятную ситуацию так скоро, как это было возможно.
«Но отныне я навсегда потерял Шарлотту… Она ни за что не станет супругой мужчины, у которого имеется бастард… Что ж,
