Джулия Лейтем - Честь рыцаря
— Мне надо помыться перед обедом, — сказала она, и голос ее звучал как будто издалека.
Но ее глаза не могли оторваться от его глаз.
— Я провожу вас, — кивнул он, и они пошли рядом, не касаясь друг друга. Но их чувства были так обострены, что движения совпадали, шаги были одинаковыми, ноги двигались в такт. Ему хотелось соприкоснуться с ее плечом, но он не посмел, потому что боялся утратить контроль над собой.
— Пройдем через сад, — сказала она, потом добавила: — Там ближе.
Он промолчал, делая над собой усилие, чтобы не обнять ее. В саду не было ни души, бело и пусто, только подтаивающий снег по сторонам дорожек, посыпанных гравием. Дверь оказалась за шпалерами, увитыми высохшей лозой. Том взялся за ручку двери после Дианы и закрыл ее за собой. Коридор, освещаемый редкими факелами, был пуст.
Больше он не мог выдержать. Взяв Диану за руку, он развернул ее так, что она оказалась в его объятиях. К его удовольствию, она не противилась, только положила руки ему на плечи и застонала, когда их губы слились в страстном поцелуе. Она была свежей, как зимний воздух; ее разогретое в поединке тело вызвало у него желание заставить его гореть по другим причинам. Они привалились к стене, словно уже были не в силах держаться на ногах после долгого противостояния друг другу.
В конце концов Диана, задыхаясь, подняла голову.
— Нет, кто-нибудь может наткнуться на нас здесь! Сплетников и так развелось слишком много.
Он покрыл поцелуями ее лицо.
— Стоит ли обращать на них внимание? Лучше скажи мне, где мы сможем побыть одни.
Их сердца оглушительно бились в унисон, они смотрели друг другу в глаза. Том подумал, что она откажется — очнется и оценит неловкость.
Ничего подобного. Она облизнула губы и прошептала:
— Здесь рядом есть лестница, ведущая в подвал.
— Почему не в ту башню? Ты могла, бы приковать меня к стене и делать со мной все, что угодно. — У него разыгралась фантазия относительно того, что он мог бы делать с ней в том подземелье.
Глаза ее широко раскрылись.
— Ну… продукты для приготовления обеда должны были взять из подвала еще рано утром. — Она быстро поцеловала его. — Это здесь.
— Хорошо, — согласился Том. — Веди меня туда. Дверь открылась в темноту. Диана сняла со стены факел и пошла с ним вперед. Внизу оказалось значительно холоднее. Пахло зерном и плодами. Ряды уложенных друг на друга бочек уходили вверх, к высокому сводчатому потолку, исчезающему в темноте, на котором, казалось, держалась вся башня.
Едва Диана закрепила на стене факел, Том навалился на нее, всем телом прижав к стене, его руки скользнули в ее восхитительные шелковистые волосы.
Крепко обняв, он ощущал ее дыхание на своем лице, чувствовал ее бедра.
— За всю жизнь я не испытывал большего возбуждения, чем во время поединков с тобой.
Она издала стон, смешанный со смехом, взяла его лицо в ладони и стала целовать, одновременно поглаживая большими пальцами.
— Нам обоим нравится бросать вызов. А сейчас разве иначе? — добавила она, посмотрев по сторонам.
Пол — утрамбованная земля — был холодным; всюду громоздились наваленные друг на друга мешки с-зерном.
— Где же нам… — смущенно заговорила она.
Он подхватил Диану пониже бедер и поднял, разведя ее бедра и прижимая к стене. Она задохнулась.
— Мы можем… прямо здесь?
Почувствовав, что ее длинные ноги обхватили его, он застонал.
— Можем, но одежда мешает.
Он опустил ее на пол, и они принялись развязывать друг другу штаны, прерываясь на поцелуи.
— Хочу видеть твои груди, — шепнул он, ощущая их через кожаную одежду. — Но здесь вряд ли получится.
Когда они уже стояли с голыми ногами, Дианой вдруг овладело смущение, но Том не дал ей передумать. Он снова поднял ее и прижал к стене. Она была уже такая горячая и влажная между бедрами, что Томом овладело нетерпение. В мгновение ока его восставшая плоть оказалась рядом. Она чуть слышно нежно стонала, крепче обхватывая его ногами, выгибаясь навстречу.
Этого он и хотел. Диана вся была восторг и загадка. Он хотел, чтобы всю оставшуюся жизнь каждую ночь она проводила в его постели; он хотел смотреть, как она преодолевает очередной барьер на своем пути; он хотел, чтобы она стала его женой. Он полюбил ее? Но ведь это все меняет. Он будет терпеливо разгадывать ее секреты, потому что знает — в конце концов она, в свою очередь, расскажет ему все без утайки.
Он вошел в нее, и это было как обретение мира посреди бушующего урагана. Проникая в нее, он шептал ей на ухо: «Я хочу все знать о тебе, Диана. Доверься мне».
Но она только стонала от желания, и он забыл обо всем.
Глава 17
Диана таяла от блаженства в руках Тома, не касаясь земли, не испытывая страха, с предметом его страсти, глубоко вошедшим в нее, приближающим ее к наслаждению, которое в воспоминаниях могло показаться порождением фантазии. Их заботы остались где-то очень далеко. Здесь, внизу, под арками потолка был другой мир, где правили любовь и тайна. Ей оставалось держаться за него и позволять ему делать с ней все, что он хотел, отдаваясь ему, доверившись ему.
Мир теперь уместился внутри ее тела. Она слышала хриплое дыхание Тома, чувствовала силу его движений и затерялась в трепещущей ловушке наслаждения, зная, что она в ней вместе с ним.
Когда наконец он высвободился и осторожно поставил ее на пол, они оба снова привалились к стене.
Диана неуверенно засмеялась.
— Я… я не знаю, что и сказать.
— Я скажу — восхитительно.
— Тебе понравилось? — спросила она бесхитростно, Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Нам понравилось.
Они натянули на себя одежду. Воцарилась тишина, но молчание не было напряженным. Над головами они слышали отдаленные звуки кипевшей в замке жизни, но их от реального мира отделяли каменные стены. Диане хотелось остаться здесь навсегда, притвориться, что между ними не стояло прошлое.
Но ей вспомнились недавно сказанные им слова — он просил ее рассказать ему все. Сердце в ее груди болезненно сжалось. Она потеряет его, если он узнает всю правду.
— Уже наверняка пришло время обеда, — наконец произнесла она.
Том сел на куль с зерном и притянул ее за руку. Когда она попыталась сесть рядом с ним, он повернул ее так, что она оказалась сидящей вполоборота на его колене.
— Нам следует чаще вызывать друг друга на поединок, — сказал он, нежно обнимая ее.
Она засмеялась.
— Если мы каждый раз будем неожиданно исчезать, всем станет все понятно. — Она положила ладонь на его руку, лежавшую на ее бедре. — На турнире ты был великолепен. Можно было подумать — ты всю свою жизнь провел в тренировках.
