Элен Бронтэ - Любовь по соседству
Эбби вздохнула, казалось, ей снова и снова приходится переживать одно и то же, как будто она вновь шестнадцатилетняя девушка, потерявшая отца, а сидящий рядом мужчина успокаивает ее. Только вот на сей раз, кажется, это она утешает мистера Арчера. Потеря так велика, что Эбигейл не может охватить ее ни взглядом, ни сердцем, а потому и не чувствует в полной мере. Наверное, скоро эта апатия сменится бурным горем, она всегда была склонна к долгому проливанию слез, но пока миссис Реймз должна позаботиться о том, чтобы преподобный Томас Реймз получил всю подобающую заботу и упокоился с миром, оплакиваемый своими прихожанами.
– Постарайтесь прийти в себя, сэр, – ласково сказала Эбби. – Скоро сюда придут люди, и их должен встретить сквайр, уверенный и спокойный.
Арчер послушно выпрямился, его открытое лицо снова приняло замкнутое, угрюмое даже выражение, и молодой джентльмен стал походить на того юношу, что несколько недель назад прибыл в Бакминстер, чтобы вновь обрести себя, свой дом, любовь, радости и печали.
– Я прикажу возчику съездить за миссис Гринберт, она и ваша служанка должны позаботиться о том, чтобы вас не тревожили. Я поговорю с дамами из попечительского совета, их опытные руки сделают все, что нужно.
– Я сама должна принимать во всем участие, мистер Реймз был их викарием, но он был и моим мужем, – возразила Эбби. Арчер подумал, что какое-нибудь занятие отвлечет ее, и не стал препятствовать.
Миссис Бирн спустилась в гостиную, от ее понимающего взгляда сквайру стало не по себе, как будто она прочла его тайные мысли, но мудрая фермерша оставила его и миссис Реймз, чтобы разыскать Минни и послать ее за доктором для мисс Арчер – Конни никак не могла успокоиться.
Как и подозревал мистер Арчер, около дома викария вскоре собралась немалая толпа, и понадобилось все красноречие, чтобы убедить людей вернуться к своим делам и не тревожить вдову.
Когда Арчер уже уходил, Эбби сказала:
– Простите Тома Бирна, это лучшее, что вы можете сделать в память о преподобном Реймзе.
– Я и сам хотел так поступить. Рад, что вы одобряете это решение.
Эбби молча кивнула и позволила миссис Бирн увести себя наверх, чтобы заняться поисками черного платья...
* * *На следующий день Эбигейл все еще не способна была пылко предаваться отчаянию, как подобает несчастной вдове. Благодаря снадобью доктора она довольно сносно проспала эту ночь, как и Констанс и даже Минни, получившая, по совету миссис Бирн, свою порцию лекарства.
Эбби хорошо помнила, как много успокаивающего средства ей пришлось выпить, когда она узнала о смерти своего отца, и не винила Констанс, принявшуюся плакать, едва проснулась. Минни тщетно попыталась накормить обеих леди завтраком – Эбби лишь покачала головой, а Конни едва ли заметила появившийся перед ней чайный поднос.
Дамы из попечительского совета были не слишком-то обрадованы, когда увидели, что их место утешительниц молодой вдовы уже занято вульгарной фермершей, но миссис Бирн ясно дала понять, что не оставит Эбигейл до тех пор, пока не убедится, что та хотя бы отчасти пришла в себя. А потому попечительский совет собрался в доме одной из самых уважаемых дам, мисс Келдборо, и обсуждение всех необходимых действий заняло у почтенных леди не один час.
Сквайр Арчер выполнял свои обязанности с суровой решимостью человека, лишившегося надежды на благоприятный исход своего дела, но при этом продолжающий исполнять их из чувства долга. Второй разбойник был схвачен, Том Бирн публично получил прощение и направился домой, где его ждала порка от отца, а также пара оплеух и горячие объятия от матери.
Теренс Арчер весь день искал себе занятия, лишь бы не приближаться к домику викария, но к вечеру сдался и отправился навестить сестру и миссис Реймз. Отношение жителей Бакминстера к Констанс сделалось весьма прохладным, и только самые добросердечные из них не обвиняли ее в смерти викария.
Конни снова разрыдалась, едва увидев вошедшего в комнату брата.
– Теренс, что же я наделала! – пролепетала она. – Я заслужила смерть от рук тех людей, я была беспечной и непослушной! Лучше бы они убили меня, а викарий проходил в это время какой-нибудь другой дорогой!
– Не надо терзать себя, Конни, нам всем сейчас очень тяжело, но когда-нибудь это пройдет. Мне бесконечно жаль викария, но ты не заслужила смерти, не огорчай меня еще больше этими необдуманными словами.
И сквайр, и его сестра словно бы повзрослели на несколько лет. Смерть скромного викария Реймза принесла им больше скорби, чем потеря отца и матери – тогда они были слишком малы, и кончина дяди, которого они не могли любить. Особенно случившееся отразилось на Констанс, ее опьянение свободой прошло, словно его и не бывало.
– Как, должно быть, тяжко сейчас Эбби. Они были так дружны с преподобным, – прошептала Конни, но она не произнесла «Они так любили друг друга».
– Подумай о других, Констанс, а больше всего о миссис Реймз. Ты лежишь в постели, к тебе приходит доктор, хлопочет служанка, а миссис Реймз приходится выслушивать сочувственные речи и заботиться о последнем упокоении для викария, – брат говорил с мисс Арчер непривычно сурово. – Лучше бы тебе прекратить жалеть себя и спуститься вниз, может быть, понадобится твоя помощь.
– Я боюсь, – прошептала Конни. – Теперь меня, верно, ненавидит весь Бакминстер. Все так любили викария и миссис Реймз...
– Отчасти это так, – вынужден был признать Арчер. – Но ты должна вынести это, и люди снова тебя полюбят, когда увидят, что ты раскаялась, поумнела и больше не будешь причинять неприятности своим друзьям.
В душе сквайр жалел сестру, но ему казалось, что если она сумеет преодолеть выпавшее на ее долю испытание с достоинством, то станет со временем сильной и мудрой женщиной, подобной миссис Реймз.
* * *Конни спустилась к чаю, но при виде Эбигейл, облаченной в вышедшее из моды траурное платье, сердце девушки сжалось, и она снова расплакалась, обнимая подругу. И все-таки первый шаг был сделан, а уже через три дня мисс Арчер оправилась настолько, чтобы помогать готовить поминальный завтрак и не вздрагивать при каждом обращении к ней кого-то из дам попечительского совета.
Похороны преподобного Реймза запомнились жителям Бакминстера лучше, чем похороны его предшественника, так как горевали прихожане по Реймзу не в пример больше, чем по предыдущему викарию. Люди заполнили почти все кладбище, и приглашенный из соседнего прихода священник задавался вопросом, за какие заслуги покойного Реймза так единодушно оплакивает весь Бакминстер. Миссис Реймз походила на изваяние ангела скорби. Она не плакала, но выражение ее бледного лица, утратившего свой смуглый оттенок, вызывало едва ли не священный трепет у самых впечатлительных из прихожан.
