Шеннон Дрейк - Неистовый рыцарь
— На столе вино и эль, угощайтесь, — предложила Аллора, садясь во главе стола.
Роберт сам потребовал этой встречи и теперь сел по правую сторону от нее, взяв ее руку в свою. Аллора в гневе чуть не вырвала у него свою руку — она не могла простить ему всего, что он сделал.
— Дальнейшее промедление опасно, Аллора! Ты обязана написать убедительную просьбу о расторжении брака и умолять папу признать брак недействительным.
Дункан, сидевший наискосок от Аллоры, сразу же вмешался в разговор:
— Клянусь всеми святыми, Аллора, мы не можем больше ждать! Говорят, твой норманн пришел в ярость и поклялся, что не оставит камня на камне от нашей крепости, а тебя закует в цепи и заточит в тюрьму пожизненно. Роберта он, конечно, намерен убить, а всех остальных лишит земель и титулов, как это проделали со всем саксонским дворянством. Он хочет, чтобы мы стали свинопасами! Пока ты медлишь с расторжением брака, мы все находимся в опасности!
Аллора молча выслушала их обоих, потом взглянула на Дэвида.
— А ты что думаешь об этом? — спросила она.
— Ты должна поступать так, как тебе подсказывает сердце, Аллора, — просто сказал он, — и она улыбнулась: хорошо, что у нее есть настоящий друг.
Но Роберт стукнул по столу кулаком:
— Ты нас, видно, не слышала? Если он придет сюда, племянница, тебе придется воевать с ним! Ты это понимаешь? Пострадают все мужчины, женщины, дети, арендаторы, рабы и вольноотпущенники. Ты всех нас обречешь на гибель.
Аллора поднялась из-за стола и, подойдя к огню, стала греть руки. И как всегда при взгляде на огонь, ей вспомнилось лицо мужа. Неужели ей никогда от этого не избавиться? Ну что ж, они правы в одном: он, несомненно никогда не простит ее. Ведь он считает, что она пыталась отравить его, дав смертельную дозу яда. А кроме того, она участвовала в похищении его сестры, что, с его точки зрения, было не менее тяжким проступком. И еще: она с самого начала обманывала его.
— Если он придет, мы будем сражаться с армией норманнов. Но вы, возможно, ошибаетесь. Прошло достаточно времени, а он пока еще не пришел.
— Вильгельм стянул свои вооруженные силы в Нормандию, леди, это ни для кого не секрет. Когда он испугался, что на Англию нападут датчане, то отозвал армию из Нормандии. А теперь, боясь потерять хоть пядь своей пропитанной кровью земли, он даже англичан отправляет в Нормандию, — презрительно сказал Дункан.
— Если бы он пришел сразу, — раздраженно заявил Роберт, — то к этому времени мы бы с ним уже покончили.
— Не следовало нам отпускать эту проклятую девчонку, его сестру! Тогда бы он сразу помчался сюда, ослепленный гневом, и мы бы его без труда прикончили.
Аллора была уверена, что дядюшка ошибается. Они, конечно, могли бы прикончить Брета. Но чтобы это было «без труда»? Такого быть не могло.
— Если он придет, мы будем с ним сражаться, — сказала Аллора, остановив на Роберте серьезный, напряженный взгляд. — Но брак не будет расторгнут.
— Аллора…
— Брак не будет расторгнут, дядя, потому что я жду ребенка.
— Что ты сказала? — в смятении воскликнул Роберт, вскакивая со стула.
— Я совершенно уверена, дядя, что у меня будет ребенок. Это и мой ребенок. Внук моего отца. И ради тебя я не сделаю этого ребенка незаконнорожденным. Ни ради тебя, ни ради любого другого человека в этой крепости.
— Проклятие! — в отчаянии воскликнул Роберт. Обогнув стол, он подошел к ней и схватил за плечи. — Аллора, этот ребенок будет его наследником и как цепью прикует его к крепости! Ты обязана добиться расторжения брака. Дэвид примет на себя отцовство. Мы сохраним рождение в тайне…
— Нет! — крикнула Аллора. — Ты заходишь слишком далеко, дядя! Слишком далеко! Я уже сказала тебе, что не сделаю этого ребенка ублюдком ни ради тебя, ни ради кого-то другого! Надеюсь, вы все поняли меня, а теперь, извините, я очень устала. Если у вас нет больше вопросов, милорды, я распоряжусь, чтобы вам подали ужин. В замке моего отца вам всегда рады. Доброй ночи, милорды.
— Как ты могла допустить такое? — сердито воскликнул Роберт.
Она холодно взглянула на него и вопросительно выгнула бровь.
— Дядя Роберт, позволь напомнить тебе, что именно ты заверял меня, что я могу сочетаться законным браком с этим мужчиной, а потом сбежать от него, оставаясь девственницей. Ну так ты ошибся. И если тебе вздумается обвинять— всех налево и направо, то, пожалуй, лучше всего начать с Господа Бога, поскольку, судя по всему, такова была его воля.
— Аллора…
— Доброй ночи, дядя! — тоном, не допускающим возражений, повторила она и неторопливо вышла из комнаты, твердо намеренная не уступать больше Роберту. Как он смеет?! Когда ему нужно было получить свободу, он ничуть не беспокоился о том, что она утратит невинность. А теперь, когда его собственное безрассудство ударило другим концом по его же планам, он готов обвинить в этом весь свет.
Сегодня она почувствовала свою власть и нашла нужный тон, а Роберт Кэнедис даже не попытался ей перечить.
Она услышала, как он застонал, тяжело опускаясь в кресло:
— Черт возьми, все пропало! Как мы теперь сможем одержать над ним верх?
Не оглянувшись, Аллора стала подниматься вверх по лестнице. Бросив взгляд вниз на повороте, она заметила, что Дэвид и Дункан смотрят на нее.
В глазах Дэвида читались сожаление и сочувствие. Но взгляд Дункана…
Ей хотелось поговорить с Дэвидом, сказать, что все изменилось, однако четкого объяснения не было пока даже у нее самой. Она очень устала, целый день занимаясь урегулированием споров и взаимных претензий людей, которые жили и работали на территории крепости, — хозяин Дальнего острова был для них высшей судебной инстанцией и самолично выносил приговоры. Дела были в основном бытового характера, и она постепенно, одно за другим, решила их все. Аллора впервые судила одна, и это тоже было печально, и она отчетливо помнила, как сидела здесь рядом с отцом, слушала, как он выносит решения, никогда не забывая сначала спросить ее мнение и радуясь, когда она выносила тот же вердикт, что и он сам.
День показался ей бесконечно длинным.
Аллора вошла в хозяйские апартаменты, занимавшие весь третий этаж башни, и свернулась калачиком на огромной кровати, на которой когда-то родилась сама.
В камине горел огонь. Она видела в пламени глаза Брета, согревалась его теплом. Вспоминала…
Они провели вместе так мало времени! Только день и ночь — но это было незабываемое время. У нее будет ребенок — его ребенок. Она не надеялась на примирение с ним, ее народ не понял бы такого поступка, а Брет…
Брет тоже не захочет, она была уверена в этом. Но она была также уверена в том, что он обязательно придет. Просто для того, чтобы отобрать у нее все, что ей дорого, и заставить ее расплатиться за содеянное. Ей вспомнился его взгляд — нежный, ласкающий, но она помнила также, каким он может быть холодным и гневным.
