Конни Мейсон - Прекрасная спасительница
— Спасибо, не нужно. Мне бы хотелось остаться одной.
— Ладно. — Чандлер с недовольным видом повернулся к двери. — Но мне хочется, чтобы вы поняли одну вещь. Я женюсь на вас, Анджела. Я знаю, что вы все еще считаете себя женой Гентри, но этого брака больше не существует.
— А как же быть с многочисленными свидетелями в Ордуэе? — лукаво заметила Анджела. — Я уверена, что найти людей, которые видели наше венчание, будет нетрудно.
Чандлер грубо тряхнул ее:
— Признайтесь, вы ведь рады смерти Бакстера. Его гибель вам на руку, верно? Я знаю, что вы вышли за Бакстера ради спасения жизни Гентри.
Анджела вырвалась и оттолкнула его.
— Как вы узнали об этом? Вы… Чандлер замер.
— Я знаю, о чем вы думаете, но советую держать язык за зубами.
— Вы мне угрожаете, Энсон?
— Вы просто глупая гусыня, — засмеялся Чандлер. — Зачем мне угрожать вам? Спокойной ночи, дорогая.
— Спокойной ночи, Энсон. Завтра мы обсудим все, что происходило на прииске за время моего отсутствия. Я надеюсь получить от вас подробный отчет.
Чандлер бросил на нее злобный взгляд, потом круто повернулся и вышел, хлопнув дверью. Анджела задвинула засов и прислонилась к косяку, дрожа от возмущения и страха.
Никогда она не чувствовала себя такой одинокой. Ее окружали люди, которым не было до нее никакого дела, люди, которые хотели воспользоваться ею. Даже Рейф воспользовался ею… и она позволила ему так поступить.
Она вздохнула, прощаясь со своими несбывшимися надеждами, поужинала и отправилась спать.
Следующие два дня оказались для Анджелы чрезвычайно напряженными. Внимательно изучив отчеты, Анджела поняла, что Чандлер успел неплохо поживиться за ее счет. Пока она решила не поднимать шума, но при случае непременно сообщить об этом адвокату.
Как-то раз Анджела, проходя мимо домика Чандлера, случайно услышала через открытое окно голоса. Разговор оказался настолько интересным, что она замерла на месте.
— Ваши дела с Анджелой ничуть не продвинулись, — с упреком проговорил Кент.
— Она упряма, Кент, — послышался сердитый ответ Чандлера. — А вы ничем не хотите мне помочь.
— Мы с Анджелой заключили перемирие. Я обещал не мешать ей в обмен на удовольствие в этих Богом забытых краях, — язвительно сказал Кент. — Если бы не ее богатство, я и минуты бы здесь не остался. Ради Бога, женитесь на этой сучке, и мы поделим ее денежки. Мне осточертело ей улыбаться.
— Я сделал больше, чем вы мне поручили, — загадочно сообщил Чандлер.
По голосу Анджела почувствовала, что он ухмыляется. Чандлер понизил голос, и она придвинулась ближе к окну.
— О чем вы, черт побери, толкуете? — разозлился Кент.
— Вы согласны, что нам сильно повезло с убийством Брейди Бакстера? — продолжал Чандлер. — Я был здесь в ту ночь, когда его убили.
— И вы видели, как Гентри застрелил Бакстера? — последовал недоверчивый вопрос Кента.
— Тише, — зашипел Чандлер.
Анджела прижалась к стене, потому что окно со стуком опустили. Проклятие! Только что началось самое интересное. Еще немного — и Чандлер сознался бы, а Кент оказался бы свидетелем. Возможно, он и не стал бы по доброй ноле давать показания против Чандлера, но Анджела понимала, что золото заставит его заговорить.
Анджелу заботили не деньги. Она охотно поделилась бы своим богатством или отдала бы его целиком тому, кто действительно любит ее. Но Чандлер? Но Кент? Ни за что. В особенности после того, что эти двое замыслили против нее.
Нужно бы радоваться, что Рейф женился на ней не из-за богатства. Он, казалось, был по-настоящему увлечен ею. Она верила, ни о чем не думая, и любила, ни о чем не заботясь. Но она получила хороший урок и урок этот забудет не скоро.
Анджела направилась к домику. Мистеру Гудмену пора бы уже приехать и привезти ей на подпись документы о разводе. Может, стоит самой съездить в город и узнать, все ли готово? Может быть, ей нужно именно официальное свидетельство о расторжении брака, чтобы забыть Рейфа и начать жизнь сначала?
В эту ночь Анджела легла спать с тяжелым сердцем. Она старалась не думать о Рейфе, но молодое тело тосковало по его ласкам. Ее соски напряглись в бесстыдном ожидании, когда она вспомнила ту бездумную страсть, которую он в ней вызывал. Горькая улыбка тронула ее губы. Всю жизнь ей предстоит прожить с болью в сердце. Если для того, чтобы забыть Рейфа, ей нужно возненавидеть его, она так и сделает.
Сон ее был неспокоен. Она чувствовала на теле руки Рейфа, вкус поцелуев на губах, ощущала запах его пота. Анджела проснулась в холодном поту. Здесь кто-то есть! Звякнули шпоры. На стене возникла чья-то тень. Рейф — поняла Анджела, затрепетав всем телом.
— Кто здесь?
— Здравствуй, Ангел.
— Нет! Уходи вон!
Глава 17
Рейф вступил в полосу лунного света. Теперь Анджела ясно увидела его лицо: яркий блеск глаз, упрямый мужественный подбородок, чувственные губы. Она заморгала, пытаясь прогнать видение, но, открыв глаза, убедилась, что оно не исчезло.
— Этого не может быть! Опять!
— Я не призрак, Ангел; не смотри же на меня так.
— Как раз когда я подумала, что никогда больше не увижу вас, вы появились. Чего вы хотите от меня, Рейф Гентри?
Он подошел ближе. Ее охватила тревога.
— Все изменилось, — произнес он. — Меня больше не ищут за убийство в Ордуэе. Один из настоящих убийц дал показания.
— Я знаю. Дилижанс сделал остановку в Ордуэе, и шериф Таттерсол все рассказал мне. Только не понимаю, при чем тут я. Ваше прощальное письмо вполне ясно выразило ваши чувства ко мне. Что вы здесь делаете? Зачем продолжаете мучить меня?
Он присел на краешек кровати; она отодвинулась к стене, натянув до подбородка одеяло.
— Затем, что ты все время мучишь меня. Каждый день, каждую ночь я сходил с ума, думая о том, где ты, с кем ты, все ли с тобой в порядке.
— Ты сам во всем виноват, Рейф. Я думала, что у нас все хорошо. А ты меня бросил. Мне надоело спасать тебе жизнь.
В тот день, когда ты покинул меня в Додж-Сити, я перестала думать о тебе.
Рейф чиркнул спичкой и зажег лампу. Свет озарил лицо Анджелы, подчеркнул туманный блеск ее глаз, оттенил нежную кожу. Он поднял руку, чтобы погладить ее щеку. Она отпрянула, и Рейф страшно пожалел, что не в состоянии загладить свою вину.
Он закрыл глаза и втянул в себя сладостный запах жены: мыла, солнечного света и особый аромат, присущий лишь ей. Его чресла заныли; он сразу же пришел в возбуждение. Его руки действовали независимо от рассудка. Он схватил Анджелу за плечи и притянул к себе. Он не собирался прикасаться к ней; он хотел только все объяснить. Он надеялся, что она простит его, но боялся, что требует от нее слишком многого.
