Барбара Картленд - Разбитое сердце

Однако мне не было отпущено время на дальнейшие размышления — в дверь снова постучали.

— Войдите, — ответила я.

На пороге стоял Макс.

— Питер все рассказал мне! — воскликнул он. — Я в гневе на вас!

— В гневе? На меня? — изумленно повторила я.

Макс взял меня за руки и поднес обе мои руки к своим губам.

— Вы изменили мне! Вы же знаете, что я первым полюбил вас, еще до того, как эта идея осенила Питера! — патетически воскликнул он.

— Какой вы забавный! — воскликнула я со смехом.

Макс даже о собственных переживаниях говорил так весело и легко, что его слова невозможно было воспринимать всерьез.

— Вам бы все смеяться, — проговорил он с укоризной. — А я страдаю, при мысли о том, что я потерял вас, меня одолевает депрессия.

— Не стоит так переживать.

— Вы хотите сказать, что оставляете мне каплю надежды?

— Ничего подобного, — ответила я с деланой строгостью, однако, похоже, не преуспела в своем намерении.

Макс был таким забавным и очень симпатичным. Его густые темные волосы, ослепительно белые зубы — он казался персонажем, вышедшим из волшебной сказки.

— Я не надеялась застать вас здесь, — сказала я, чуть помедлив.

— Казарма ждет меня только через неделю, поэтому у меня еще есть шанс отбить вас у пылкого, как оказалось, Питера.

— Постарайтесь только, чтобы Питер не услышал подобных слов, — посоветовала я, и в этот самый момент в комнату вошел Питер.

— И что это я не должен услышать? — спросил он, и я сразу поняла, что он разъярен присутствием Макса в моей спальне.

— Мы просто шутили, — поторопилась я с ответом, однако взгляд Питера оставался мрачным.

— Мела, мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз, — произнес он, выразительно глядя на Макса, который немедленно направился к двери.

Когда он закрыл ее за собой, Питер, едва сдерживая ярость, обратился ко мне:

— И что это он наговорил тебе и почему оказался здесь?

— Он пришел поздравить меня, — ответила я, — и мы всего лишь шутили.

— Я не признаю подобного рода шуток, — проговорил Питер.

Я поняла, что сейчас не стоит ни смеяться над его ревностью, ни относиться к ней пренебрежительно.

— Прости, — смиренно сказала я, — но это всего лишь Макс.

— Что это значит… «всего лишь Макс»? — потребовал ответа Питер. — Этот молодой человек позволяет себе недопустимые вольности в твоем отношении.

Дух противоречия овладел мной в этот момент. Меня раздосадовало то, что Питер, являющийся моим мужем чисто номинально, подобным образом устанавливает свои порядки. К тому же Макс был симпатичен мне, и было просто нелепо, что Питер раздувает из нескольких слов целую историю.

— Не стоит делать из мухи слона, — проговорила я твердо. — Макс славный веселый парень, и я не думаю, что вела себя с ним — или он со мной — недолжным образом, способным обеспокоить тебя.

— И тем не менее твое поведение меня беспокоит, — возразил Питер. — Не забывай, что я застал тебя целующейся с ним всего через несколько часов после появления в моем доме. И я не одобряю подобное поведение своей жены.

— A какое поведение своей жены ты одобряешь?

— Моя жена должна вести себя так, как подобает леди, — ответил Питер, и тут я поняла, что он и впрямь разгневан.

Я также была возмущена. Мне казалось, что он унижает меня, намекает на то, что я веду себя недостойно, кроме того, я чувствовала, что он просто несправедлив. Макс еще совсем мальчишка, просто абсурдно, что Питер может воспринимать его всерьез.

— Я всегда подозревала, что англичане ужасно старомодны, — произнесла я самым саркастическим тоном, — а теперь уверена в этом. Мы, канадки, — женщины вполне современные и считаем, что жена не является собственностью своего мужа и, следовательно, должна исполнять все его желания.

— Этого я не ожидаю, — возразил Питер. — Однако я не потерплю в твоем окружении мужчин, пристающих к моей жене. Будь любезна, запомни это.

Я подумала: а что сказал бы Питер, знай он про Тима, — и впервые почувствовала, что боюсь Питера. Что-то подсказывало мне, что дразнить его опасно.

— Не сердись, Питер, — проговорила я. — У тебя нет никаких оснований беспокоиться, и вообще не стоит начинать с размолвки совместную жизнь.

Он, казалось, успокоился, взял меня за руку и поцеловал ее.

— Прости, Мела, но я предупреждал, что буду ревновать тебя.

— Предупреждал, но я рассчитываю на то, что ты будешь разумным.

— Прости, — снова проговорил Питер, а потом обнял и поцеловал меня. — Какое счастье, что этот юный шимпанзе отправится вон из моего дома на следующей неделе! Потом придется переговорить с Сибил и предложить ей произвести кое-какие изменения. Быть может, я сумею уговорить ее взять Вили к себе.

— Чтобы мы могли остаться «наедине со своей славой»?

— Ну, знаешь ли… Я хочу, чтобы между нами никто не вставал, я хочу находиться в своем доме наедине со своей женой.

Хотя он не задал свой вопрос впрямую и я понимала, что он ждет моего ответа, но тем не менее не могла произнести тех слов, которые он от меня ожидал. Я не могла притвориться, что мечтаю остаться с ним наедине, когда на самом деле надеялась увидеть Тима, дождаться его приезда в Лондон.

Наступило неловкое молчание, наконец Питер сказал:

— Я поднялся наверх затем, чтобы сказать тебе, что мне звонили из Глазго. Звонил сам шеф. Он сообщил мне, что они просмотрели все захваченные в типографии материалы и взяли показания у всех арестованных, однако, насколько он может судить, никакой связи между этими людьми и убийством твоего дядя не замечено.

— То есть мы вернулись к самому началу, — удрученно сказала я. — Столько всего произошло, а мы ни на шаг не приблизились к цели.

— Увы, ты права, — согласился Питер.

Но я-то видела, что он как раз считает, что мы-то сами продвинулись довольно далеко. Я отошла к окну.

— И что же нам теперь делать?

— Днем наведаюсь в Скотленд-Ярд. Нам остается только надеяться на то, что у них уже есть зацепка, a если нет, тогда нам придется ждать и надеяться на то, что обстоятельства могут выясниться с течением времени.

— Я по-прежнему хочу отомстить за дядю Эдварда, — решительно проговорила я, глядя в окно на улицу.

— Я тоже. Можешь выбрать время и сходить к миссис Хьюитт… А вдруг она вспомнила что-нибудь еще.

— Она уже и так невольно вовлекла нас в расследование, — заметила я.

— Оно того стоило, — уверенным тоном отозвался Питер и открыл дверь. — А теперь, Мела, пока.

— Пока.

Он помедлил.

— Ты не сердишься на меня?