Элоиза Джеймс - Поцелуй герцога
— Я не могу оставить тебя здесь, — терпеливо повторил Куин.
— Со мной ничего не случится. Это ты в прошлый раз свалился с дерева, а не я.
Куин присел на корточки.
— Оливия, проснись. Мы идем в дом, и я не смогу нести тебя на руках.
— Я слишком устала. И у меня все болит. Я не спущусь, пока не отдохну. Разбуди меня через несколько часов.
Это был приказ. Куин поднялся и поглядел на будущую герцогиню. Она казалась мирно спящей, подложила руку под щеку, великолепные растрепанные волосы разметались по одеялу. У нее не было даже подушки, но, видимо, ее это ничуть не беспокоило.
Куин, сам того не желая, усмехнулся: он был весь помятый и грязный, но давно не чувствовал себя таким счастливым.
Оливия приоткрыла один глаз.
— Принеси мне чай, когда вернешься.
— Как я уже объяснял, слуги не могут подниматься на дерево с подносами в руках… Минуточку, мисс Литтон, вы просите герцога принести вам чай?
Она снова закрыла глаза, но он заметил на ее губах легкую улыбку. Оливия проверяла свою власть.
— Да, — спокойно произнесла она, — ведь в этом и заключается суть брака.
— В чем же?
— Делать другому приятное, чтобы и он поступал с тобой так же, — улыбнулась она.
И герцог принес ей чай. И пышки.
Глава 22 Увенчанный славой
Вечером
— Не могу поверить, что ты это сделала! — Джорджиана смотрела на Оливию, словно на двухголового теленка на ярмарке. — Неудивительно, что ты не спустилась к завтраку.
— Я проспала. Правда, мы не всю ночь провели на открытом воздухе, — объяснила Оливия. — Это всего лишь маленький домик на дереве.
Джорджиана замолчала, но ее глаза смеялись.
— Просто не могу поверить. Никто не заставил бы меня залезть на дерево. Уверена, ты нашла единственного мужчину на свете, который любит лазить по деревьям.
— Удивительно, правда? — Оливия с трудом подбирала слова. — Он все, о чем я могла мечтать, если бы вообще умела мечтать.
Джорджиана покачала головой.
— Даже ты не могла бы вообразить мужчину, который любит спать на дереве.
— Знаю. — Оливия чувствовала, что радость распирает ее изнутри. — Как прошел завтрак?
— Нам надо присоединиться к остальным в гостиной, — вдруг вспомнила Джорджиана. — Ее светлость очень раздражена. Она явно подозревает, что ты пропустила завтрак по какой-то причине. Никто из гостей не уехал, и полагаю, кое-кто собирается остаться на неделю. Она была довольно резка с мистером Эпикуром Даппером — джентльменом, который питает слабость к накладным плечам.
Оливия фыркнула.
— Как низко пали сильные мира сего!
— Лорду Джастину доставляет удовольствие ее мучить. После второго завтрака молодые дамы упрашивали его спеть для них, и он пел французские песни!
— Он ведь наполовину француз, верно? — Оливия распахнула дверь спальни и пропустила Джорджиану вперед. — Почему бы ему не петь на родном языке?
— Оливия, тебе ведь прекрасно известно, что французские песни совсем не похожи на английские. Они кажутся неприличными, даже когда таковыми не являются.
— Ее раздражение вызвано отнюдь не желанием Джастина петь на родном языке.
Джорджиана остановилась на лестнице.
— Только не говори, что вчера ты снова сцепилась с ней.
— Ты должна радоваться, что не была тогда с нами. А то у тебя бы случилась двойная мигрень, если такое вообще возможно.
Оливия начала спускаться по лестнице, но Джорджиана схватила ее за руку.
— Пожалуйста, расскажи мне все.
— Помнишь, ты послала меня в библиотеку и сказала, что Куин последует за мной?
— Так и случилось. Я видела, как он шел за тобой следом, как лиса за цыпленком.
— Мы как раз кое-что прояснили к взаимному удовлетворению, когда в комнату вошла герцогиня. Она нам помешала, если ты понимаешь, о чем я.
— Что ты хочешь сказать?
— Не то, о чем ты думаешь, — со смехом перебила ее Оливия. — Мы просто целовались.
— Боже!
— Она ужасно рассердилась. Сказала, что я слишком толстая, чтобы выйти замуж за ее сына. — Оливия никогда не сможет забыть эти слова. — Очевидно, она считала меня хорошей парой Руперту, поскольку мои широкие бедра компенсируют его нехватку ума.
— Не могу поверить, чтобы герцогиня такое сказала! — ахнула Джорджиана. — Да, она может быть резкой, но грубой? А это похуже обыкновенной неучтивости, к тому же неправда.
— Уверяю тебя, она так сказала, но на самом деле не хотела этого. Она просто сердится, потому что у нее не будет такой замечательной снохи, как ты, и кто может ее винить?
— Ты очень добра, Оливия, но я разочарована. — Грудь Джорджианы вздымалась от негодования, и теперь она сама чуть походила на герцогиню. — Поразительно, как низко могла пасть эта знатная дама!
— Наверное, это мое влияние. Полагаю, обычно она белая и пушистая. Мое присутствие превращает ее в хищника.
— Не похоже на хищника. Это грубо и невежественно. — Джорджиана начала спускаться по лестнице. — Возможно, герцогиня и недовольна, но мама будет счастлива.
— Очень в этом сомневаюсь.
— Один герцог ничем не хуже другого.
— Как только она поймет, что ты отказываешься занять мое место… Даже думать не хочу. Не забывай, отец обещал выдать одну из дочерей замуж за Руперта. Правда, Джорджи, все могло быть и хуже. Ты отлично обучена.
— Ты не хочешь, чтобы я выходила замуж за Руперта. И я сама не хочу этого. Откровенно говоря, если ты всегда была хорошей дочерью, за исключением мелочей, этого нельзя сказать обо мне.
— Нет?
— Мама с папой ошибочно полагали, что раз я с легкостью выполняю все задания, которые они передо мной ставят, я послушная дочь. Но это не так. — Джорджиана спустилась с последней ступеньки и повернулась к Оливии.
— Джорджи! Ты… Да ведь это замечательно!
— Они также ошибочно считали тебя бунтовщицей, просто потому что ты рассказывала лимерики и вела себя заносчиво. Но это все вздор. Ты послушная дочь.
Оливия подошла к сестре.
— Думаю, я предпочла бы быть бунтовщицей. Иначе я выгляжу какой-то дурочкой.
— Герцога Сконса никогда бы не привлекла дурочка, — ухмыльнулась Джорджиана. — Он без ума от тебя. Я думала, он заявит о вашей помолвке за завтраком, но ему удалось сдержаться.
В эту минуту один из слуг, стоявших у входа, прошел вперед и распахнул величественные двери.
Оливия повернулась, решив, что это может быть Куин. Но тут же замерла на месте не в силах произнести ни слова. Человек в дверях определенно не был Куином.
Джорджиана не растерялась.
