Джоанна Линдсей - Тайная страсть
Она сделала это после ужина, пока готовили ванну. Удивительно, что за ней ухаживало сразу несколько служанок, хотя, вероятно, их в Новосельцеве было так много, что можно было даже жалкой пленнице уделить достаточно внимания.
Они казались молчаливыми и враждебно настроенными, но, может, таково было их обычное настроение. Кэтрин не могла осуждать их. Слуги в Англии имеют право покинуть слишком требовательных хозяев. Эти же люди — рабы.
Комната была великолепной, сверкающей разными оттенками белизны, что вполне оправдывало ее название. Белые ковры, занавеси, обои, правда, с еле различимым золотым рисунком, достаточным, однако, чтобы оттенить драпировки из тяжелой парчи. И вся мебель была белоснежной с золотой филигранью: столы, кровать, гардероб и туалетный столик. Даже каминная доска сделана из белого мрамора. Приятным контрастом служили диван и стулья, обитые светло-голубым с золотом шелком. Покрывало на постели тоже было голубым.
Обстановка казалась чисто женской. Картины на стенах, изящные безделушки, флакончики с маслами и духи в крошечной ванной — все подтверждало это. Кэтрин была довольна, что Дмитрий поселил ее именно здесь, но радость продолжалась недолго. Открыв смежную дверь, она обнаружила, что находится в хозяйской спальне. Спальне Дмитрия.
Кэтрин с шумом захлопнула дверь, как только увидела Максима, раскладывавшего вещи князя. Она покраснела и вспыхнула еще жарче, заметив многозначительные взгляды, которыми обменивались горничные. Значит, всему дому известно, где она ночует! И это, конечно, спальня жены хозяина или, как в ее случае, любовницы! Даже его тетка знала! Что должна подумать бедная женщина?! Что еще она должна думать?!
— Это не правда, — объявила Кэтрин по-русски, чтобы служанки смогли ее понять, но в ответ получила лишь смешок от девушки помоложе и ехидную ухмылку от другой, что окончательно вывело ее из себя. Терпение Кэтрин лопнуло. Больше она не станет выносить оскорблений!
— Убирайтесь! Убирайтесь обе! Я по суровой необходимости уже привыкла управляться без вас! И ваша помощь мне не нужна! Немедленно вон!
Видя, что они продолжают ошеломленно стоять на месте, потрясенные и немного испуганные ее взрывом, Кэтрин ринулась в ванную, снова захлопнула дверь и начала срывать с себя одежду, не обращая внимания на тугие петли и молясь о том, чтобы горячая вода немного ее успокоила. Но этого не произошло.
Как он посмел поступить с ней подобным образом? Позволить всем в доме думать, что она — его любовница, да что там, прямо объявить об этом, поселив ее в соседней со своей спальней комнате, так что даже слепой понял бы, в чем дело! С таким же успехом князь мог приказать Владимиру поселить Кэтрин в собственной спальне!
Кэтрин была слишком взволнованна, чтобы долго оставаться в фарфоровой ванне. Рядом лежал шелковый халат, и она натянула его, даже не позаботившись вытереться или узнать, кому он принадлежит. Шелк персикового цвета мгновенно прилип к телу, но Кэтрин и этого не заметила.
Это ему так не пройдет! И нужно все выяснить сразу и немедленно! Кроме того, она не останется в Белой комнате даже на одну ночь. Лучше уж амбар или конюшня, простая охапка сена, тюфяк на полу, даже еще одна подвесная койка, лишь бы все это находилось подальше от комнаты Дмитрия.
Когда она стремительно вышла из ванной, служанки уже исчезли. Спальня была пустой, поднос унесли. В камине горел огонь, прохладный ветерок, проникающий из окон, играл пламенем, заставляя мигать лампы. Из одной, которая успела погаснуть, поднимался дымок.
Кэтрин несколько мгновений смотрела на серый столбик, пытаясь сосредоточиться, взять себя в руки и подумать, как лучше поступить. Но все усилия были бесполезны. Придется выяснить отношения с Дмитрием, прежде чем она сможет успокоиться. И с этой мыслью она распахнула смежную дверь, намереваясь потребовать от Максима, чтобы тот нашел Дмитрия. Но лакея уже не было. Вместо него, сидя за маленьким столиком, ужинал тот, кого она считала своим проклятием.
Кэтрин, мгновенно сбитая с толку, машинально сказала было:
— Прошу прощения. — Но в следующий момент ярость вернулась с новой силой:
— Нет, никакого прощения! На этот раз вы зашли слишком далеко, Александров. — Обернувшись, она ткнула пальцем в смежную дверь:
— В этой комнате я не останусь!
— Почему?
— Потому что она рядом с вашей. Дмитрий отложил нож и вилку и внимательно посмотрел на Кэтрин.
— Боишься, что я приду к тебе без приглашения, и это после того, как я имел полную возможность не раз делать это во время путешествия!
— Нет, об этом я не думала. Просто не желаю жить именно в этой комнате.
— Но ты не объяснила почему.
— Объяснила. Вы не слушали.
Она начала мерить шагами комнату: руки сложены под грудью, спина неестественно прямая, волосы развеваются при каждом повороте.
— Могу выразиться точнее. Это часть хозяйских покоев, и мне в них не место. Кроме того, это положение просто неприемлемо, и вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
— Разве?
Кэтрин пригвоздила его к месту негодующим взглядом:
— Я не ваша любовница! И не собираюсь ею быть! И не позволю, чтобы ваши люди так думали!
Но вместо ответа Дмитрий молча глядел на нее. Он как-то странно спокоен. Где гнев, пылающий в глазах каждый раз, когда Кэтрин противится его желаниям? Интересно, что случилось со времени их последней встречи? Чем он так доволен? После их ссор Дмитрий неделями ходил мрачный и угрюмый. А сейчас она рвется в бой, кровь кипит, а он не собирается даже спорить?
— Ну? — скомандовала она.
— Сегодня слишком поздно переводить тебя в другую комнату.
— Чепуха.
— Поверь, Катя, слишком поздно.
Что-то в его голосе подсказывало, что она должна знать причину. Кэтрин остановилась, взбешенная еще больше оттого, что он не желает выразиться яснее. Неужели не понимает: она не в том состоянии, чтобы играть в словесные игры? Кэтрин была настолько разъярена, что не могла связно выражать свои мысли, не говоря уже о том, чтобы спокойно постоять на месте. Она так бушевала, что Дмитрий мог ощущать жар, исходящий от ее тела, слышать пульсацию крови в ее ушах, бешеный стук сердца. А он просто стоял неподвижно, выжидая, словно требовал какого-то чудесного озарения, которое должно снизойти на Кэтрин.
И дождался. Кэтрин попыталась остановиться, но поняла, что это невозможно. Потребность двигаться оказалась сильнее. Она уже испытала нечто подобное раньше, и дело было не в охватившей ее ярости. Потрясенная Кэтрин шагнула к Дмитрию, но тут же отскочила, сообразив, что не смеет подойти ближе. Господи, она почти молилась о неведении, о счастливой возможности не знать, что сейчас случится. Но Кэтрин знала. Теперь ничто не способно остановить водоворот, в который втягивает ее проклятое зелье, утихомирить напряжение, которое уже начало накапливаться в ней и скоро непоправимо изменит ее природу и заставит пресмыкаться у его ног.
