Лик короля. Перемены - Ольга Вознесенская
– Подожди! – встрепенулась я, Лилит тоже от удивления рот приоткрыла и озадаченно посмотрела на меня. – Какой еще ребенок? Как?..
– Обычный, миледи. Как, как… Ветром надуло. Вопросы задаешь, конечно, странные. Тебе лучше знать как.
Я не поверила, просто не поверила. Так не может быть! Было всего… Я ведь не планировала детей еще долго. Ведь я… а тут… И все из-за одного короля! Нашла кого винить! Сжала волосы. Ведь я сама виновата! Это ведь не я была под зельем! И чем только думала?! Не замужем. Где-то в горах, еще и с ребенком.
– Да, ладно тебе, не убивайся так. Знаешь, сколько матерей одиночек… И ничего, детей вырастили и замуж вышли.
– Я не одиночка… – прошептала.
– Не заметила я, чтобы ты замужем была. Все, говорю, хватит сопли разводить. Давай я тебе чаю заварю.
Что обо мне подумает Олман, когда узнает, что зелье на меня не подействовало? И вообще, сомнительно выходит: я пропала, мало ли чей это ребенок, ведь я уже не невинна. Побледнела. Видимо, от нервов, совсем себя накрутила. Просто… в любом случае я еще не супруга Тэлмана. И как потом объяснить, что королевой стала с животом? Это позор на все королевство! Такую никогда не одобрят на трон. О, Всевышний! Что скажет отец, или матушка, если узнают?!!
– Госпожа, – спохватилась Лилит, увидев, что я плачу, – ну, что вы! Уверена, господин Олман будет рад и возьмет вас в жены.
– Эй, – осторожно коснулась меня лекарка, и мягче: – ну-ка, перестань так убиваться. Неужели ребенок от нелюбимого человека?
– Любимого, – подвыла, плача, – но это еще хуже.
– Почему? – улыбнулась она. – Все будет хорошо. Нельзя тебе переживать, понимаешь, ведь ты и так на снегу пролежала. Хорошо, что не было горячки – для ребенка это совсем плохо.
– Никто не должен знать, – взяла я ее ладонь и посмотрела в синие глаза, – слышишь?
Она удивленно приподняла брови.
– Ну, хорошо… – пожала плечами и протянула мне горячий напиток. – Пей.
***
К мысли, что скоро стану мамой, за несколько дней так и не привыкла.
Я часто уходила в себя, обдумывая, как дальше быть, куда идти, как лучше поступить.
Одно точно поняла – возвращаться нельзя. Но и скрыть ребенка тоже страшно. Хоть бы он был без метки короля… Только боюсь, что такое невозможно. Руки часто трясло мелкой дрожью. Еще и орвансты… Как они возродились? И отец. На глазах снова навернулись слезы. Неужели больше его не увижу? Не могу, просто не могу прийти в дом такая… Мне стыдно, я ведь опозорю своих уважаемых родителей. Это плохо скажется на сестрах и брате, а травить им жизнь я точно не хочу.
– Ну, ты даешь! Третий день изводишь себя. Поешь хоть. Возьми себя в руки и подумай о ребенке! Знала б… не сказала.
Я зло уставилась на Асселу.
– Хватит! Ты не понимаешь! – выпалила, выдохнула и задумалась. – Но ты права, пора принимать решение. Мне нужно как-то подзаработать. Чтобы иметь возможность уехать.
– Заработать сможешь только в городе. К тому же ты очень выделяешься – тут практически нет темноволосых. Тебе повезло, что именно сейчас много приезжих, меньше будут задавать вопросов. Могу предложить костюм монахини.
– Хороша монашка, – усмехнулась я.
– Ну, а что?! Пока не переедешь, сможешь скрыться, да и приставать меньше будут. Срок маленький, живота не видно, – пояснила свое предложение Ассела. – Ну, как хочешь, я не заставляю.
– Откуда у тебя костюм монашки?
– Умерла одна… не смогла ее вылечить, – безэмоционально уставилась куда-то в стену лекарка. – Не смотри на меня так. Думаешь, все выживают, раз к лекарю попали?
– Ничего я не думаю, – прошептала, – давай сюда свою рясу. Засиделась я у тебя.
– Но госпожа Роза, – возразила Лилит, – вам надо беречь себя и восстанавливаться как следует. Давайте еще пару деньков отдохнете. Вы не переживайте, я вас не оставлю
– Лилит, ты… – вдохнула поглубже, – ты никому не должна говорить ни слова. Как только смогу решить проблему с финансами, чтобы тебе точно хватило добраться до Вирильсии, ты сможешь вернуться домой. А я отправлюсь дальше.
– Я вас не оставлю! – повторилась и замотала головой служанка. – Тем более с ребенком… – опустила она глаза.
– Я не смогу тебе платить, – прошептала.
– Я знаю, – кивнула она, – но оставить вас так… не могу. Знаю, что вы можете меня прогнать, но пожалуйста… А долг отдадите потом, когда сможете.
Лилит улыбнулась, и я тяжело вздохнула. С ней вправду будет легче.
– А как же твоя семья? – вспомнила я.
– За последние месяцы я много заработала. И как раз отдала матери. Им хватит на какое-то время. И я не одна помогаю, брат тоже. Поэтому помогу вам и вернусь, как смогу. Вы ведь спасли меня, а могли оставить там.
– Идти нужно сейчас, – предупредила я. – У меня не так много времени, нужно придумать, куда ехать и как обустроиться.
Ассела достала из сундука и протянула мне серое свободное платье и длинный платок на голову. Я заставила себя подняться и начала переодеваться. Хорошо, что теплая накидка осталась при мне. А вот с деньгами совсем худо.
– Деревню лучше обойдите, – посоветовала Ассела. – Украшения свои береги. В городе ты эти серьги на большие деньги сможешь обменять.
Лилит она тоже дала серое платье и платок.
– Это было второе платье монашки, оно поскромнее. Если что, вы тут проездом, – пожала плечами лекарка.
Моя служанка поспешила собраться.
Я коснулась ушей: точно, есть что сдать. Лекарка – странный для меня человек, но она добрее, чем хочет казаться, видимо, чувство самосохранения заставило ее когда-то стать такой колючей. Она одна, и не представляю на самом деле, как она так живет. Я всегда была в кругу семьи, среди близких и родных людей. Пусть пришлось сбежать, но даже в этой ситуации нашелся тот, кто позаботился. На глазах навернулись слезы. А теперь мне тоже придется привыкать быть одной и полагаться на себя.
И все же тащить Лилит за собой в неизвестность было довольно эгоистично с моей стороны, и я попробовала еще раз отговорить ее. Уверила, что точно смогу выделить ей денег на путь до дома. Но она вновь стала причитать, что не уедет. И я решила сдаться, раз она так уверена в своем решении.
Глянула на служанку, ее серо-зеленные глаза смотрели на меня с такой преданностью – даже сейчас она решила остаться со мной, а ведь могла просто уехать. Я обняла Лилит,
