Элизабет Бойл - Все изменит поцелуй
Тут Рейф подошел к ним и сказал:
— Он беспокоится за вас и хочет обеспечить вашу безопасность, мисс Саттон. Даже сейчас, находясь здесь, вы сильно рискуете. Знаете, что как-то раз случилось с человеком, считавшим, что ему известно местонахождение клада?
Оливия поежилась под пристальным взглядом Рейфела.
— Нет, не знаю. — Она отрицательно покачала головой.
— Его пытали в течение десяти дней. С него содрали кожу, его жгли раскаленным железом, ему отрубили ноги и руки, и он наконец нашел упокоение в смерти и забрал с собой свою тайну. Так что не думайте, что вы в безопасности. Алчные люди способны на все. — Рейф налил вина в чистый стакан и сунул его в дрожащие руки Оливии. Немного помолчав, добавил: — Поймите, мисс Саттон, вам грозит смертельная опасность из-за этого легендарного золота.
Оливия закрыла глаза и вздохнула.
— Но ведь никто же не знает, что я здесь. Никто даже не знает, что я жива…
— Ошибаетесь. — Рейф покачал головой. — Ни в Лиссабоне, ни в Англии, ни в открытом море — нигде нет такого места, где бы вы могли укрыться, пока сокровища не будут найдены. — Рейфел посмотрел на брата и пожал плечами, как бы извиняясь за то, что открывает истинное положение дел. — Уже распространились слухи о вашем приезде, Роберт.
— Но почему я? Почему должны подозревать именно меня? — спросила Оливия. — Ведь наверняка англичанки приезжают в Португалию каждый день.
— Может, никто не обратил бы на вас внимания, если бы вы с самого начала держали язык за зубами, — сказал Роберт. — Но вам понадобилось благодарить горничную на чистейшем португальском, а это здесь — явление исключительное.
— Хорошо, я больше не скажу ни слова, — пообещала Оливия, и мужчины тут же расхохотались. — Я не думаю, что очень уж отличаюсь от любой другой англичанки!
— Вы когда-нибудь слышали легенду о «Королевском выкупе»? — неожиданно спросил Рейф.
Она покачала головой.
— Нет, не слышала.
— Так вот, если бы слышали, вы бы не задавали таких вопросов.
Рейф допил вино и взял свой плащ, лежавший на стуле.
— Мне надо позаботиться о моих людях и найти еще одну лошадь. Для вас, мисс Саттон. — Кивнув Роберту, он сказал: — До завтра.
Рейф вышел из комнаты, и они с Робертом остались вдвоем. Однако оба молчали, я это ужасное молчание затягивалось.
«Как странно, — думала Оливия. — Наконец-то, через столько лет. я нашла своего Хоббе — рыцаря в сияющих доспехах, своего героя… И не имею ни малейшего представления о том, что нужно ему говорить. Но ведь и он молчит. Может, по-прежнему подозревает меня?..»
Она посмотрела прямо ему в глаза и проговорила:
— Вы все время думали, что его убила я. Вы считали меня способной на убийство вашего брата. Более того, вы и теперь так думаете.
Он покачал головой, но не очень уверенно.
— Нет, не думаю.
Оливия по-прежнему смотрела ему в глаза.
— Вы лжете.
Роберт отвел взгляд и пробормотал:
— Я вам верил, и напрасно вы в этом сомневаетесь. — Тут на его губах появилась едва заметная улыбка, и он добавил: — Впрочем, не всегда. Ведь вы иногда заставляли меня поверить в то, что было неправдой. Думаю, вы были очень рады, что заставили меня считать вас женщиной с погубленной репутацией, женщиной, способной на все… В том числе и на убийство.
Оливия всплеснула руками. Он опять переиграл ее! Как ему, черт возьми, это удается? Он всегда обращает против нее ее же оружие — причем именно в тот момент, когда она уже уверена, что перехитрила его.
А кроме того… она все еще сгорала от страсти, она жаждала снова вкусить его поцелуй, жаждала его объятий…
Нет, она не хочет ехать с ним в Испанию. Ни за что не поедет. Ведь в таком случае она может снова потерять голову от одного его присутствия.
Вероятно, все эти мысли отражались на ее лице, так как Роберт отвернулся, чтобы не смотреть на нее.
— Оливия, не надейся, что сбежишь от меня. Я отвезу тебя к Веллингтону. Я обещал, и я исполню свой долг до конца.
Тут он взял ее за локоть и повел к лестнице. Оливия понимала, что сопротивляться бесполезно, что сейчас бессмысленно пытаться от него убежать.
Когда они подошли к двери комнаты, она повернулась и шепотом спросила:
— Почему вас называют Хоббе?
Роберт пожал плечами. Потом вдруг смягчился.
— Когда Орландо учился говорить, у него сначала были трудности со словом «Роберт». Вместо этого у него получалось «Хоббе». Так это имя и осталось за мной.
Оливия кивнула. Какое-то время она молчала, затем спросила:
— Какой он был?
— Я не хочу говорить об этом, — ответил Роберт, пытаясь спрятаться за своей пресловутой стеной.
Но Оливия знала, что ему за этой стеной не очень-то уютно.
— Пожалуйста, расскажите. Я все время думала о нем. Я имею право знать. Он спас мне жизнь.
Она заметила, что его глаза тотчас же вспыхнули — в них появилось множество вопросов, очевидно, терзавших его уже семь лет.
Роберт грустно улыбнулся и, немного помедлив, стал рассказывать. Он рассказал о любви Орландо к верховой езде и о других его увлечениях, говорил и о желании брата служить обеим своим родинам — Англии и Испании.
Окончив рассказ, Роберт увидел слезы на глазах Оливии. Протянув руку, он смахнул с ее щеки слезинку. А она увидела в его глазах опустошенность… и желание.
Ей казалось, что Роберт вот-вот поцелует ее, прикоснется к ней, как тогда, когда она ждала его на палубе «Сибариса». И он действительно склонился к ней и, уже был готов обнять, но в последний момент вдруг выпрямился и отвернулся.
— Вам не мешало бы хорошенько выспаться, — пробормотал он в смущении. — Нам предстоит долгий путь, и всю дорогу мы должны будем проделать без отдыха.
Открыв дверь, Роберт легонько подтолкнул ее в комнату — прикосновение его было горячим, но очень быстрым. И он тотчас же запер дверь.
А Оливия по-прежнему стояла у порога, и в ушах ее звучало одно-единственное слово — «долг». «Мой долг», — говорил он постоянно.
Значит, она для него — всего лишь долг. Как же она ненавидела это его чувство долга!
Перед рассветом Оливию разбудили громкие крики. Был слышен и еще какой-то странный шум.
После размолвки с Робертом она хотела убежать из гостиницы, однако вскоре выяснилось, что на окнах установлены узорчатые металлические решетки. Но даже если бы ей удалось каким-то образом сломать решетку, то она все равно не решилась бы на побег — окна находились слишком высоко.
В конце концов Оливия упала на кровать и сама не заметила, как уснула. Проснувшись же, сразу вскочила и вытащила из саквояжа послание, которое когда-то доверил ей Орландо, а также свой дневник с заметками о «Королевском выкупе».
