Дебора Джонс - Мальтийская звезда
Глядя на алтарь, Аликс вспомнила странное выражение на лице Северина прошлой ночью, когда он пришел к ней, его нерешительность. Сейчас она поняла причину этой нерешительности. Какой мужчина сможет спать со своей женой, если рядом стоит алтарь в честь покойного мужа?
Быстро подойдя к алтарю, Аликс задула свечи и, открыв ящик комода, убрала туда мантию, кинжал и подсвечники.
Робер де Мерсье больше не был ее мужем. Им стал Северин Бригант.
Позвав молоденькую служанку, Аликс вымылась, с ее помощью и надела ночную рубашку. Сев на стул, она стала терпеливо ждать мужа. Она не сомневалась, что он придет к ней. Он не хотел фиктивного брака, он сам сказал ей об этом. Наверное, он захочет сделать ей ребенка, как пытался сделать это Робер. Однако занятие с ним любовью сильно отличалось от того, что она испытала в первом браке. Ей было не так больно, как с Робером. Она даже получала удовольствие. Аликс вспомнила руки Северина на своем теле и то, как он ласкал языком ее шею и грудь, и покраснела.
От нее только требовалось вести себя как леди. Она не должна к нему прикасаться, как учил Робер.
Взяв в руки одну из книг, Аликс стала листать страницы, ожидая получить прежнее удовольствие, какое ей всегда доставляли книги, по не смогла прочесть ни строчки.
Положив книгу на место, она поднялась и начала ходить по комнате.
Она нервничала и была сердита. На Робера. На себя. На Северина. Но ее не это беспокоило.
Гнев часто охватывал ее. Он накатывал на нее как морской прибой. Аликс никогда никому не рассказывала о своем гневе, кроме духовника. Она стыдилась его, и он пугал ее. Даже разговаривая с духовником, она брала всю вину на себя. Было совершенно очевидно, что она страдала грехом гордыни, что, конечно, было происками Люцифера. Духовник соглашался с ней. Его для нее выбрал Робер.
Духовник заверял ее, что многие женщины страдают в браке. Муж, который уложил в постель другую женщину, не такой уж тяжелый крест, как ей кажется. Ведь он задаривает ее драгоценностями и дорогими шелками. Многие женщины – большинство женщин – несут свой крест с меньшим утешением. При этом он подмигивал и нежно гладил ее руку.
Однако его слова не остужали ее гнев. Он накатывал на Аликс с новой силой, когда она меньше всего его ожидала, так же как он накатил на нее сейчас. Она спокойно сидела, размышляя, и вдруг сорвалась с места, охваченная гневом и ненавистью. Она могла возненавидеть свои мысли, собаку, гобелен, висевший на стене, даже то, как падает на него солнце. Она не могла контролировать себя. Любой пустяк вызывал ее гнев. Ей оставалось только не обращать на это внимания. Она всегда помнила, кто она такая: графиня де Мерсье, жена одного великого пэра и дочь другого. Она должна была ждать, когда гнев ее покинет.
Она никогда не пыталась установить причину этих вспышек: Не пыталась она делать это и сейчас.
Северин ушел от нее на рассвете, так же как это делал Робер. Он провел первый день их брака с герцогом и армией, а не с ней. Он сказал колдунье, что собирается взять ее с собой в Италию, но ничего не сказал об этом своей жене.
«Поговори с мужем», – сказала колдунья.
Но как она это сделает? Что она ему скажет?
Она металась по комнате в ожидании своего нового мужа, который, похоже, будет таким же, как и прежний.
Глава 17
Хорошо, он это сделает. Северину удалось целый день избегать своей жены, хотя он наблюдал за ней издалека. Он видел, как она ходила взад-вперед, вытаптывая тропинку на оттаявшей земле, и как потом побежала к воротам и дальше вниз по склону к деревне. Он знал, что она сидела с колдуньей у ручья. Один из его оруженосцев сказал ему об этом. Северин был счастлив это услышать. Он мало доверял женщинам, но Софи доверял и был рад, что Аликс ее навестила. Он считал, что от колдуньи она могла узнать много интересного. И конечно же, колдунья сказала Аликс, что он собирается взять ее с собой в Италию.
Он был бы менее доволен, узнав, что она провела много времени с герцогиней и ее дамами. Мерсье, как и все замки, был рассадником сплетен. Рыцарю Бриганту передали, о чем они говорили.
«Он хороший наездник».
Трубадуры, прирожденные сплетники, уже слагают свои песенки. Северина злило, что Аликс пришлось слушать весь этот вздор, и ему хотелось вырвать поганый язык у женщины, которая это сказала. Аликс не заслуживала того, чтобы смеялись над ее чувствами.
И однако… – Она гневно защищала его! Она не позволила над ним смеяться! Он не знал, почему она это сделала. В их первую брачную ночь она даже не дотронулась до него. Его жена так и не оторвала рук от постели.
Поднимаясь по лестнице, Северин поймал себя на том, что думает о матери. Сколько же лет прошло с тех пор, как она его бросила? Почему она это сделала? Эти вопросы он задавал себе в прошлом, и они всплыли в его голове сейчас. Но настанет день, когда он найдет на них ответы.
Когда он приедет в Рим.
Когда он встретит Серебряного человека.
Когда этот человек расскажет ему о мальтийской звезде и о его матери.
Кьяра Конти, его мать, ничего не оставила ему, кроме смутных воспоминаний о прекрасных кружевах, шелке и чудесном запахе. Он даже не знал, соответствуют ли его воспоминания действительности. Он даже не помнит, любил ли он ее, хотя, возможно, любил. Он искал ее во всех женщинах, с которыми был близок.
Даже в Аликс. Те же шелка, то же кружево, тот же чудесный запах. Аликс могла быть экстравагантной, точно такой же была его мать. Они были схожи в своих вкусах и в своих желаниях. Они даже каким-то образом делили мальтийскую звезду. Но все же между ними была какая-то разница, и Северин это чувствовал. Он не мог определить эту разницу или назвать ее, но знал, что разница между ними была.
Именно эта разница – что бы там ни говорили, – была единственной причиной, почему он женился на своей теперешней жене.
Его жена. Женщина, которая так и не дотронулась до него. Которая отдалась ему, просто выполняя свой долг, и ничего больше.
Прошлой ночью он впервые занимался с ней любовью при свете свечи, горевшей у алтаря по ее покойному мужу. Она держала руки раскинутыми в стороны; она так и не подняла их и не обняла его. Ни разу.
Впервые в своей жизни Северин Бригант, великий генерал великой армии, захотел напиться.
Если бы только…
«Если бы только – что?» – спросил он себя, направляясь в сопровождении охраны в покои своей жены. Они даже ни о чем его не спросили. Его охранники были уверены, что, проведя весь день с армией и заботясь о ее нуждах, он сейчас с удовольствием позаботится о нуждах жены. Они молча прошли мимо комнаты, которую выделил ему Ланселот де Гини, – маленькой комнатушки, с одной-единственной походной кроватью, на которую жену не положишь, и двинулись дальше по узким коридорам замка Мерсье.
