Кэтлин Вудивисс - Волшебный поцелуй
— А пока тебе все-таки лучше поесть, — с ледяным спокойствием произнес Джеффри.
Рейлин с трудом проглотила комок в горле. Когда она покинула Оукли, то испытывала страх и растерянность. Теперь прибавилось еще опасение, что Джеффри и в самом деле может довести дело до официального развода.
Хотя… Что, кроме печали, она принесла ему? С тех пор как они поженились, на него совершили покушение, угрожая лишить жизни, ранили, обвинили в зачатии незаконнорожденного ребенка и, наконец, в убийстве. Впрочем, последние два преступления приписывала ему в основном именно она, его законная жена.
Рейлин вспомнились слова из Библии.
«Для него она будет творить лишь добро и не содеет зла до конца своих дней».
— Да уж, добро и никакого зла… Это явно не про меня. Рейлин вздрогнула, поймав себя на том, что говорит сама с собой, а Джеффри пристально смотрит на нее, стараясь понять, что у нее на уме.
Взяв в руки вилку, она принялась отправлять в рот кусок за куском, едва чувствуя вкус пищи. Тишина тяжким бременем давила на нее. Украдкой взглянув на мужа, Рейлин подумала, что Джеффри ощущает примерно то же, что и она.
Они закончили ужин в тягостном молчании. Так же молча Джеффри убрал со стола, а Рейлин помыла посуду в деревянном ведре. Очередь дошла и до жаровни. Взявшись за железо, Рейлин вскрикнула от боли: горячий металл обжег руку. Джеффри, в один миг оказавшись рядом, схватил ее руку и опустил в холодную воду, а затем присыпал обожженное место содой. Оторвав лоскут от собственной рубашки, он перевязал ей ладонь.
Рейлин поморщилась от боли:
— Не знала, что она такая горячая.
— Вижу, — коротко заметил Джеффри и указал на одеяло за своей спиной: — Там ты точно не обваришься и не утонешь. Ложись и спи.
— Ты куда-то идешь?
— Набрать воды из колодца. Потом я собираюсь принять ванну. У тебя есть какие-то возражения?
Рейлин опустила взгляд на оборванный подол рубашки.
— Не думаю, что это зрелище меня шокирует.
— Не хочешь неприятностей, — без тени улыбки произнес Джеффри, — не смотри на меня слишком пристально.
— Не буду, если тебе это мешает. Я высушу волосы и подожду тебя здесь, — не видя для себя иного выбора, тихо ответила Рейлин.
— Неужели ты больше меня не боишься? Рейлин отвернулась, пряча глаза:
— Пока еще опасаюсь.
— Вот как?
Разочарование в его голосе прозвучало настолько убедительно, что Рейлин невольно улыбнулась, но Джеффри уже успел отвернуться, так что не увидел ее улыбки.
Рейлин занялась прической, сперва разделяя волосы на пряди с помощью пальцев здоровой руки, затем работая гребнем. Ожог сильно осложнил ей задачу, и тем не менее дело довольно успешно продвигалось, по крайней мере до тех пор, пока она не осмелилась взглянуть на мужа. Джеффри стоял лицом к огню, и свет от очага падал так, что виден был лишь темный силуэт на красном фоне. Щеки Рейлин раскраснелись от смущения: язычки пламени ярче всего освещали его тело. Стянув штаны, Джеффри развесил их на стуле и вдруг, словно почувствовав ее взгляд, резко обернулся. Рейлин потупилась. Не смущаясь своей наготы, он полез в дорожную сумку и вытащил лезвие и маленькое серебряное зеркальце.
— У тебя есть зеркало? — удивленно воскликнула Рейлин, мысленно напомнив себе, что должна будет изучить содержимое его походной сумки, ведь не исключено, что там спрятано немало нужных ей вещей.
— Некоторые люди отправляются в лес более подготовленными, чем это сделала ты, дорогая, — буркнул Джеффри. — Ты сможешь взять зеркало после того, как я побреюсь.
— Благодарю, я подожду.
Осмелев, Рейлин скользнула многозначительным взглядом по животу мужа.
— Могу я поинтересоваться, что ты сегодня собираешься надеть на ночь?
— Как обычно, ничего, — ответил он, твердо встретив ее смущенный взгляд.
— Может быть, сегодня ночью в виде исключения следует надеть брюки?
— Боишься того, что я могу сделать, если лягу голым?
— Отчасти да.
— Тогда завяжи концы рубашки между ногами — другого пояса целомудрия я тебе не могу предложить.
— Джеффри! — воскликнула Рейлин.
— Черт побери, я не собираюсь тебя насиловать, если то, что происходит между мужем и женой может называться этим словом. Причесывайся поскорее и спи. Я не стану тебя беспокоить, если только ты сама не захочешь.
В раздражении Джеффри вернулся к бритью и купанию. Льняное полотенце, которое он передал Рейлин, уже успело высохнуть перед огнем и вполне годилось для повторного употребления, и он растер спину энергичными движениями.
— Ты уверен, что Рыжий Пит не вернется? — опасливо косясь на дверь, спросила Рейлин.
— Его слово крепкое, он не обманет, — заверил ее Джеффри, продолжая вытираться. — Мы будем одни.
Рейлин подняла на него глаза и тут же отвела взгляд в сторону. Однако образ бронзового бога в каплях воды, казавшихся алмазами, крепко запечатлелся у нее в сознании.
— Где ты провела ночь? — спросил Джеффри, задувая лампу.
— На дереве, — не без досады на себя призналась Рейлин. — До того как ты начнешь отчитывать меня за глупость, должна сознаться, что никогда, никогда я не повторю подобного. Более жуткой ночи не было во всей моей жизни.
— Но что тебя загнало наверх? — спросил Джеффри, разглаживая одеяло. — Змея, наверное?
— Как ты догадался?
— Это просто. — Он пожал плечами. — Я знаю, сколько здесь змей. Еще не так холодно, чтобы они впали в спячку.
— Пожалуйста, Джеффри, не говори мне этого. — Рейлин передернула плечами. — Я их терпеть не могу.
— Большинство женщин их боятся, только ведь далеко не все змеи опасны. По крайней мере здесь тебе нечего их страшиться.
— И ты можешь говорить так уверенно?
— Во-первых, они больше боятся нас, чем мы их. Кроме того, змеи не умеют открывать двери.
— Да, но эти твари могут пробраться в любую щель. Джеффри тихо рассмеялся:
— Это верно, но, если ты все еще боишься змей, прижмись ко мне; я обещаю тебе безопасность в нашей постели, хоть она и на полу. А теперь довольно, я устал, и ты тоже. Давай спать.
Как раз в этот момент дверь скрипнула под напором ветра и в окно забарабанил дождь. При воспоминании о грозе в лесу у Рейлин по спине пробежали мурашки.
— Как ты думаешь, гроза повторится?
— Вполне возможно.
— Тогда мы не сумеем добраться до Оукли.
— Не переживай, мы можем остаться здесь до тех пор, пока не распогодится.
— А что, если Рыжий Пит придет ночью?
— Он не придет.
— Ты уверен?
— Рейлин, давай спать.
Джеффри лег на спину и, обняв жену, положил ее голову к себе на плечо. Как бы она внутренне ни сопротивлялась тому ощущению, что охватило ее в его объятиях, укрытая сухим теплым одеялом, она чувствовала себя хорошо и покойно. Усталость взяла свое, и вскоре Рейлин уже спала крепким сном. Джеффри нежно поцеловал ее в лоб и убрал с лица еще влажные пряди. Рейлин спала, и ей снился сон. Она видела себя ребенком, девочкой лет четырех, игравшей на лужайке перед лондонским домом. Во сне все казалось большим, но, возможно, это оттого, что она была очень маленькой. Сад окружала кирпичная стена с железными коваными воротами. Рейлин слышала голоса на улице; вдруг ворота распахнулись, и перед ней появился молодой человек. Он говорил с ней ласково, чуть шутливо, потом протянул ей цветок, и она захихикала, потому что незнакомец сопроводил свой подарок поклоном, будто она была взрослая леди. Потом пошел дождь, теплый и приятный летний дождь, который смыл ее сон. Она отчаянно пыталась удержать его, но он утекал, как серебристый ручеек сквозь ее пальцы.
