Сара Уэстли - Поединок с тенью
Вдруг он крепко сжал ее.
– Я молю Господа о том, чтобы ее предсказания сбылись, – пробормотал Роберт. – Потому что старая Мариел напророчила мне счастье. Дженевра, любовь моя, раньше я все время подозревал тебя в неверности, но я хочу, чтобы ты знала: с этим покончено. Я вижу тебя здесь, в Тиркалле, вижу, как полюбила тебя моя сестра, и убеждаюсь, что ничего такого и быть не могло. Уилл – мой, я теперь это знаю. Ты можешь простить мне мои прошлые сомнения?
В глазах Дженевры появились слезы. Она крепко обняла мужа.
– Мне не за что тебя прощать, муж мой. Это Дрого нужно молить, чтобы Господь простил его за все страдания, которые он принес тебе. Однако я сомневаюсь, что он когда-нибудь получит прощение.
– Дрого – неисправим, он навряд ли оставит нас в покое, однако я не думаю, что у него хватит наглости пойти на убийство ради титулу и наследства. Пока мы доверяем друг другу и действуем заодно…
– …он не причинит нам никакого вреда, – закончила за него Дженевра.
– Главное, не подпускать его к нашим детям.
Роберт поднял ползавшего Уилла, который уже избавился от пеленок и перешел на платьица, и посадил на спину Авелю. Огромный пес охотно согласился побыть лошадкой. Уилл вцепился в жесткий мех и завизжал от удовольствия, а отец его тем временем подтолкнул собаку, понукая ее тронуться с места.
– В первый раз милорд проявил настоящий интерес к ребенку, – прошептала Дженевра Мег и Сигрид, сидевшим рядом с ней в большом зале. Женщины были заняты шитьем. По правде говоря, Роберт редко бывал днем в большом зале, разве что приходил поесть.
– Мужчин никогда не тянет к младенцам, – заметила Мег. – Подожди, вот мастер Уильям повзрослеет и сможет удержать меч в руке, тогда твой супруг возьмется за сынка по-настоящему!
Дженевра засмеялась, и Роберт посмотрел в ее сторону.
– Из него получится бравый наездник, – улыбнулся он и поднял ребенка со спины терпеливого пса. – Не правда ли, сынок?
Уилл протянул ручки к Авелю, настаивая на продолжении скачки. Роберт, лицо которого светилось любовью, пошел у сына на поводу.
Дженевра наблюдала за ними, и в душе ее трепетала радость. Теперь, когда ей поневоле пришлось сделаться домоседкой, она много времени проводила в большом зале или на худой конец в гостиной, которую недолюбливала за малый размер – там невозможно было разместиться вместе с собаками, пажами, младенцами и их нянюшками. К этой веселой компании в последнее время частенько присоединялся Роберт, беспокоившийся за беременную жену.
Леди Сен-Обэн, не терпевшая шума и суматохи, обычно требовала внука к себе, и няня ненадолго относила Уилла в покои бабушки. Алида, наоборот, любила посидеть с Дженеврой в теплом большом зале, где в камине жарко пылали поленья. Ей нравилось слушать голоса детей и держать на коленях Уилла.
Дженевра знала, как ей будет не хватать золовки, когда та выйдет замуж. Сговор уже состоялся, а свадьба была назначена на весну. Перед Алидой открывалась новая жизнь с новыми заботами.
– Мне придется управлять домом моего мужа, – заметила Алида, словно прочитав мысли Дженевры. – И это больше всего меня беспокоит. Родной дом я изучила как свои пять пальцев, тут мне не нужен ни проводник, ни палка, а на новом месте…
– Тебе просто надо почаще ездить к сэру Мэтью, – предложила Дженевра, – чтобы как следует познакомиться с новым домом, прежде чем перебраться туда. Я уверена, все это можно устроить.
– Конечно, можно, – подтвердил Роберт, передавая Уилла на попечение нянюшки. – Иногда я и сам могу тебя отвозить туда. В любом случае Бернард или кто-то из оруженосцев всегда к твоим услугам…
– Охраны у меня предостаточно, Роберт, но я могу обойтись и без нее! Если сэр Мэтью мне разрешит, я, пожалуй, и впрямь последую совету Дженевры.
Роберт засмеялся.
– Я и забыл, насколько ты независима, сестра моя! Когда жених в следующий раз приедет сюда, я ему объявлю, что этот план заслужил мое одобрение. Может, ты и старше, моя дорогая, но я все равно глава этого дома и, пока ты не вышла замуж, заменяю тебе отца!
– Глупости! – шутливо возмутилась Алида. – Впрочем, поскольку сэр Мэтью в высшей степени любезный и порядочный джентльмен, не исключено, что ему будет приятнее развлекать меня с твоего дозволения.
Дженевра редко чувствовала себя такой счастливой, как в последующие дни. Она ждала ребенка, у нее был Уилл, у нее был Роберт – в его любви она больше не сомневалась.
Его можно было назвать почти веселым, он с радостью занимался своими делами во дворе, окруженный слугами и собаками.
– Ты принесла Роберту настоящее счастье, – как-то раз сказала ей Алида. – И я благодарна тебе. Ему так этого не хватало! Если бы мои братья наконец помирились, я была бы совершенно счастлива!
– Это зависит не от Роберта, – возразила Дженевра. – Судя по всему, Дрого не намерен прекращать вражду. Ведь он же попытался разрушить наше супружеское счастье. И я благодарю Господа, что ему это не удалось!
– Я каждую ночь молюсь за него, – пробормотала Алида. – Мать будет очень расстроена, если он не приедет на Рождество в Тиркалл.
– Надеюсь, что ради нее Роберт позволит ему приехать сюда.
На следующий день из Ардингстона прибыл измученный гонец.
Граф Нортемпстон оставался в своей резиденции после того, как его августейшие гости уехали. Он пребывал в отменном расположении духа, почти все дни проводил на охоте и возвращался вечером усталый, но счастливый. Смерть настигла его внезапно – апоплексический удар хватил графа в седле – он упал с лошади и умер.
– У него, наверное, было предчувствие. – Дженевра вытерла увлажнившиеся глаза. Ее горе было искренним и глубоким – граф столько стараний приложил, чтобы устроить их с Робертом счастье!
Роберт начал с великой спешкой готовиться к отъезду в Ардингстон, а Дженевра так и не сумела осознать тот факт, что стала богатой женщиной. Все произошло слишком быстро – совсем недавно она обрела деда и вот уже потеряла его. А ей так хотелось получше узнать его, родственным общением скрасить одинокую старость графа.
Из-за беременности Дженевры не могло быть и речи о ее участии в погребении – слишком долог был путь до поместья графа.
К тому же новоявленную внучку графа мало знали, и присутствие Дженевры на похоронах породило бы немало кривотолков и любопытства, оскорбительных для ее горя.
– Я уезжаю ненадолго, – пообещал Роберт, садясь на Принца во дворе замка. С ним в дорогу отправлялся Алан – теперь сэр Алан, – в качестве главы его свиты, и Робин, ныне его единственный сквайр.
– Да направит тебя Господь на твоем пути, муж мой. Я с нетерпением буду ждать твоего возвращения.
