Элизабет Бойл - Ночь страсти
Когда его поцелуй стал глубоким и жарким, раздался громкий стук в дверь.
— Кэп! Кэп! Вам нужно срочно пройти на камбуз. Колин застонал.
— В чем дело, мистер Ливетт?
— Это снова парнишка. Он растерзал последнюю курицу. Кок в ярости. Он грозит, что вгонит мальца в могилу, брат он капитану или нет. — Даже сквозь толстую дверь им было слышно, как Ливетт бормотал имя Рейфа. Его недовольство свидетельствовало, что он был на стороне кока.
— Надо наконец приструнить этого бездельника, — пробормотал Колин.
— Я тоже хотела поговорить о нем, — призналась Джорджи. — Полагаю, он целовал мою сестру.
Колин отмел ее жалобу:
— Вы прибыли на корабль только прошлой ночью. Даже Рейф не так востер. Кроме того, ему всего двенадцать.
— Он — твой брат, — сухо прокомментировала она. Колин покачал головой.
— Только наполовину, — уточнил он.
— Очевидно, он унаследовал именно эту неукротимую половину, — поддразнила его Джорджи и, приподнявшись на носки, снова поцеловала его.
— Кэп, пожалуйста, — почти молил Ливетт.
— М-м-м, — прошептал Колин ей на ухо. — Я удалюсь ровно настолько, сколько потребуется, чтобы утопить его. И смотри, не сбеги на этот раз.
— Теперь некуда.
Как только он открыл дверь, Ливетт обрушил на него ушат жалоб о новых проделках Рейфа. Их поток не ослабевал, пока двое мужчин шли по направлению к камбузу.
Таким образом Джорджи оказалась одна в каюте Колина.
Одна. Ей представилась возможность выяснить правду об этом загадочном человеке.
Она взглянула через плечо на распахнутую дверь. За ней в коридоре никого не было видно, но чтобы быть абсолютно уверенной в этом, она на цыпочках приблизилась к двери и почти прикрыла ее.
Глубоко вздохнув, она оглядела помещение, отметив, что каюта сохранила тот же простой, аскетический вид, как и при капитане Тафте. Единственным украшением, сохранившимся от первого испанского владельца, была искусная резная отделка из дуба. Пробежав пальцами по деревянному узору, она сосчитала цветы, пока не достигла восьмого от кормового окна, затем нащупала затвор.
Джорджи проделывала это десятки раз, еще будучи ребенком, просто ради забавы, но на этот раз ее руки так дрожали, что поначалу она не нащупала едва заметную защелку. Со второй попытки ее пальцы нашли зубец, который она искала, и Джорджи нажала на него.
Ее глазам открылся тайник. Она бросила торопливый взгляд на дверь и задержала дыхание, прислушиваясь к малейшему звуку, который предупредил бы о возвращении Колина.
Не нужно было делать этого. Это было ошибкой с ее стороны. Ей следовало доверять Колину. По верить своему сердцу. Разве сама она не говорила Кит что если человек честен, он всегда будет вознагражден?
«Но правда лежит у тебя перед глазами, — прошептал ей ухо злой, дразнящий голос. — Давай действуй, возможно, это твой единственный шанс!» Успокоенная тем, что Колин занялся своим непутевым братом, она сунула руку в тайник. Первое, на что наткнулась Джорджи, был завернутый кусок шелка сверток. Она было отложила его, но что-то остановило ее: Джорджи могла поклясться, что ее пальцы нащупали каблук туфли.
Туфли? Почему Колин хранил туфли в сейфе?
Руки вдруг покрылись гусиной кожей.
Он не мог… нет, не мог…
Но она вспомнила, как он утверждал, что искал ее.
Дрожащими пальцами она вытащила шелковый узелок и положила его на стол, рассматривая его несколько секунд, прежде чем развязать бечевку.
Когда она увидела, что находилось внутри, у нее перехватило дыхание.
Перед ней лежали ее потерянные туфли. Обе туфли. Та, что она никак не могла найти утром в Бридвик-Хаус, и та, что она потеряла в переулке.
По ее телу пробежала дрожь. На следующий день он вернулся и нашел ее потерянную туфлю! И это означало… что он искал ее.
Она коснулась пальцами изысканной вышивки, шелковых завязок, и ей словно передалось свидетельство его любви, его сердечности.
Человек, который вернулся в заваленный мусором переулок в поисках потерянной туфли, определенно не заставил бы свою подопечную заключить этот ужасный брак… он не мог быть бессердечным повесой и распутником. Предателем того доверия, которое ему оказал ее отец.
«Верь ему, верь ему до конца», — подсказывало ей сердце.
Джорджи глубоко вздохнула и взглянула на тайник в стене. Ей следовало бы вернуть туфли на место и довериться своей интуиции. «Поверь ему и выброси за борт все сомнения!»
Завернув туфли в кусок шелка, она торопливо положила их в тайник, затем снова оглянулась на дверь. На. ходка туфель подтвердила одну теорию относительно Колина, но оставалась еще одна важная тайна.
Судьба Англии. Нельсона. Зловещие слова что-то всколыхнули в ней. Далекое воспоминание. Призыв к действию.
Джорджи поджала губы. Леди Гамильтон была чрезвычайно добра к ним в Неаполе. И Джорджи хорошо было известно расположение леди к лорду Нельсону. Если что-то случится с его сиятельством, а она, Джорджи, могла I бы это предотвратить, она никогда не простит себе бездействия. Не говоря уже о том, что будет означать для Англии потеря этого великого человека.
Джорджи просунула руку в потайное отделение, та миновала ее туфли и нащупала связку бумаг, которые мистер Пимм доверил Колину. Судьба Англии… судьба Англии. Эти такие значимые слова толкали ее на дальнейшие, действия.
Сделав выдох, казалось, первый, после того как Колин покинул каюту, он вынула бумаги и начала пристально разглядывать их.
«Мне не следует делать этого», — терялась она, теребя бечевку, которой был завязан сверток. Затем она подумала о Кит и Хлое, оказавшихся в центре интриги. Ради их безопасности она имела право знать, какую судьбу уготовили «Сибарису» Колин и Пимм.
Удовлетворенная своими доводами, она развязала бечевку и начала проглядывать бумаги.
Углубленная в свои мысли, пытаясь найти ответы, которые развеют все ее сомнения, Джорджи не слышала, как распахнулась дверь.
Ну как, нашли, что искали?
Во многом да, так как теперь она знала, что Колин Данверс не был чудовищем, каковым она его рисовала в своем воображении, но, встретившись с его жутким взглядом, Джорджи поняла, что потеряла его доверие к себе, И что самое важное, его любовь.
Глава 11
Джорджи немедленно посадили под арест. Темной ярости от ее предательства в глазах Колина было достаточно, чтобы заставить Джорджи замолчать, особенно когда из своей каюты с шумом появился мистер Пимм, довольный тем, что Колин наконец пришел в себя и разоблачил ее.
— Разоблачил — в чем?
— О, это та еще штучка, — сказал мистер Пимм Колину, довольно потирая руки.
— Та еще — что? — спросила она.
